– Что вы сильнее всего презирали и чем больше всего восхищались? – спросил Марлен Дитрих осенью 1991 года корреспондент журнала «Шпигель».

– Презирала? Ложь, – ответила актриса. – Восхищалась? Гениальностью во всех ее проявлениях.

Узнав, что Дитрих любит философа Канта, корреспондент весьма этому удивился, а Марлен спокойно ответила:

– Надо ли объяснять вам – почему? Потому что логика облегчает жизнь.

Надо отметить, что вообще Марлен Дитрих, если не касаться вопросов любви и страсти, была очень логичной и рациональной натурой. Об этом свидетельствует ее автобиография. И еще одна книга – «Азбука моей жизни» (она вышла в свет в 1963 году). «Азбука» – это житейская философия Марлен, расписанная по алфавиту, своеобразный учебник доброты, оптимизма, доброжелательности и здравого смысла. И не без юмора, разумеется. Вот только несколько определений Дитрих:

БОРДЕЛЬ. Страна без борделя, что дом без ванной комнаты.

ДОБРОТА. Так просто быть добрым. Нужно только представить себя на месте другого человека, прежде чем начать его судить.

ЗАВИСТЬ. Это чувство мне незнакомо, ибо для него нет причин. Наверно, потому, что с детства нас учили радоваться вещам независимо от того, принадлежат они тебе или нет.

НЕЖНОСТЬ. Гораздо большее проявление любви, чем страстные объятия.

НЕОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ. Самый черный из всех грехов.

ПРАЗДНОСТЬ. Ничегонеделание – страшный грех. Всегда есть возможность сделать что-то полезное.

РУССКИЕ. Люблю их за чувство юмора, за страстные души, за помыслы, лишенные налета буржуазности. Они могут нырнуть в глубину и подняться в небо, не теряя при этом уверенности и теплых чувств.

СЕКС. В Америке – идефикс, а в других частях мира просто реальный факт жизни человека.

СЧАСТЬЕ. Не верю, что нужно иметь претензию на счастье. Если оно приходит, следует быть очень благодарным судьбе.

ЧУВСТВО. Многие люди из страха показаться сентиментальными отказываются от чувства. Это большая ошибка.

Итак, Марлен Дитрих написала две книги. А о ней написано более пятидесяти. Плюс документальная лента Максимилиана Шелла «Марлен Д.» (1984) и пьеса Пэм Джемс «Марлен», премьера которой состоялась в Лондоне 2 октября 1996 года.

Ну, а теперь перейдем к мужьям.

В 20-летнем возрасте Марлен Дитрих вышла замуж за Рудольфа Зибера. Это произошло 17 мая 1921 года. Руди – недоучившийся медик, ставший театральным импрессарио, бонвиван, гуляка, любитель женщин. Вот что написано в автобиографии Марлен:

«Он был очень мил, нежен. Он дал мне понять, что я могу верить ему, – и это чувство сохранилось в течение всех лет нашего брака. Наше доверие было взаимным и полным.

Мы были молоды. Подобное взаимное доверие было крайне редким в той циничной, упаднической обстановке, которая царила в Германии в 20-е годы. Рудольф был для меня всем.

Мы поженились через год после обручения, в течение которого ни разу не оставались наедине. С нами всегда был какой-нибудь сопровождающий, соглядатай, не сводивший с нас бдительного взгляда. У Рудольфа Зибера было явно ангельское терпение – он сносил все эти строгости и никогда ни на что не жаловался. В день свадьбы моя мать возложила мне на голову миртовый венок; члены семьи – в мундирах или в штатском – толпились в церкви. А я, как всегда, настроенная сентиментально и романтично, горько рыдала, глядя на Рудольфа, казавшегося абсолютно невозмутимым...»

Возникает вопрос: можно ли доверять автобиографиям? Так ли все было на самом деле? Может быть, в мемуарах все специально сглажено и высветлено? Судя по другим свидетельствам, вначале у Марлен и Руди все складывалось неплохо, а затем... После рождения дочери Рудольф был выдворен из спальни Марлен. Каждый из них теперь имел свою собственную жизнь, не мешал другому и при этом между ними сохранились теплые, дружеские отношения. Марлен заводила любовников и откровенно рассказывала об этом Руди, а у него в свою очередь были свои сердечно-плотские связи; одна из его любовниц даже жила у них в доме, и Марлен представляла ее гостям как гувернантку и заботилась о том, чтобы той вовремя сделали аборт. Именно такое положение семейных дел описывает в своих воспоминаниях Мария Рива, дочь Руди и Марлен.

Этот свободный полет в браке длился 53 года, до самой смерти Рудольфа Зибера в 1974 году. Марлен Дитрих подобное состояние очень устраивало, свое замужество она обращала в заслон против особенно назойливых поклонников.

На надгробном камне покойного мужа Марлен выбила лишь одно слово «Руди». И, как говорится, никаких комментариев.

У Марлен Дитрих был всего один ребенок – дочь. Мария Элизабет Зибер родилась 13 декабря 1924 года.

«Мария была необременительным ребенком, ночью мирно спала и никогда не кричала, требуя свою бутылочку...» – написала в автобиографии Марлен Дитрих. Повзрослев, дочь пыталась повторить путь матери – стать актрисой и иметь много любовников. Актрисой она стала весьма средненькой, а любовники были без громких имен. Вышла замуж, родила четверых детей. Обычная, заурядная жизнь. Повторить звездную судьбу матери не удалось, может быть, это сыграло свою роль, плюс какие-то детские комплексы, но Мария Рива поразила всех, написав беспощадную книгу «Моя мать – Марлен». Писала ее она при жизни матери, а выпустила в свет после ее смерти. Нечасто так бывает, что дети сводят счеты со своими родителями в книгах воспоминаний. Мария Рива – редкое исключение. Ее мемуары – это правда, но явно рассчитанная на скандал.

В своей книге Мария Рива называет Марлен Дитрих «мутти» и пишет о ней: «Моя мать никогда не была ни блестящей актрисой, ни звездой кабаре, но она обладала безумным магнетизмом и ее дисциплина позволила ей быть невероятной машиной...»

Уничтожающая оценка, не правда ли? Далее дочь обвиняет мать в эгоцентризме, претенциозности, вампиризме и даже в том, что она была бисексуалкой. Короче, все мыслимые и немыслимые грехи воплотила в себе мать мемуаристки.

«В матери был такой мощный энергетический заряд, такое подавляющее всех и вся начало, что любой находящийся подле нее человек терял свой статус «дочери», «мужа», «друга». Она подчиняла себе, делая людей предметами для своего вольного пользования. Рядом с ней я ощущала свое уродство, лишний вес, прыщи. Я никогда не испытывала к ней чувство интимности, что ли...»

Вот такие откровения делает дочь, которую так и хочется назвать близким врагом.

«Мама была влюбчивым человеком, – читаем дальше, – но свои романы обставляла так, что ее поклонники никогда не жили у нас в доме. Пока я была ребенком, ни один посторонний мужчина не завтракал за нашим столом, спустившись из спальни. Правда, любители отведать знаменитую мамину яичницу-болтунью находились, но эти господа приходили с улицы и звонили в парадную дверь. Привилегией принимать Марлен Дитрих у себя за всю жизнь пользовались лишь два человека – Фрэнк Синатра и Жан Габен.

Я никогда не осуждала свою мать за ее влюбчивость, за ее эмоциональную ненасытность, но осуждала то, как она обращалась с теми людьми, которые ее любили. Иногда ее знакомые быстро исчезали – в том случае, если оказывалось, что их ничего не связывает. Секс как таковой значения для матери не имел. Она говорила, что приходится принимать его как неизбежную нагрузку к более важным отношениям, обузу, которую приходится нести любой женщине. Может быть, поэтому она тепло относилась к мужчинам-импотентам. Она была с ними ласкова и явно получала от их общества удовольствие. Она говорила: «Они такие милые. Ты можешь спокойно спать, и это так уютно!» Но когда восстанавливалась их потенция, они уже надоедали Дитрих, и она бросала их...»

Еще одно откровение: «Она никогда ни перед кем не появлялась нагой (а Мэрилин Монро это обожала. – Ю. Б.). Все ее любовные сцены разыгрывались только в темноте. На разные случаи жизни у нее были заготовлены детально продуманные одеяния – мудреные пеньюары, покрывала и так далее. Она никогда не позволяла себе распускаться. Великая актриса считала, что у нее некрасивые руки и ноги, и тщательно прятала их...»