— Расскажи, как устроился и чем занимаешься, — попросил Герман. Доброжелательно, но интонациями он напоминал о том, благодаря кому я мало того, что живой, так еще и живу лучше большинства в этом городе.

Я рассказал ему все, кроме как о близком знакомстве с Мариной, о разговорах с Виктором и о схватке с часовым «рассветных», из-за которых тот распрощался с жизнью. Герман выслушал меня с непроницаемой физиономией, под конец кивнул.

— Хорошо, но ты, пожалуйста, не забывай о главном. А главное для тебя -поручение насчет «рассветных». Они не должны контролировать доходы с «зон». Бандиты должны знать свое место. В следующий раз, скорее всего, будем встречаться вот на этом адресе.

И он протянул мне записку.

Мне очень хотелось спросить, почему клан Германа все считают тоже бандитами, но я сдержался. На том мы и распрощались. У меня сложилось впечатление, что Герман должен периодически докладывать о том, что происходит, кому-то наверх, для того-то он меня и вызвал. Хотя какая разница.

По возвращению меня ждала еще одна записка. Какой-то записочный день честное слово. От кого же на этот раз? От Виктора. Приходи через час. Что-то случилось или дело есть?

Явился в магазин немного в напряженном состоянии.

В подвале меня ждал не только Виктор, но и лысый здоровенный мужик с перебитым носом. Когда я зашел, они о чем-то мило беседовали, улыбались, смеялись.

Лучшие друзья, да и только.

— Знакомьтесь, — сказал Виктор. — Николай, это Александр. Александр, это Николай. Не перепутайте, пожалуйста.

— Хахаха! — Николай засмеялся такой тонкой шутке. — Не знаю, как он, но я постараюсь не перепутать. Потому что в нашем деле путать нельзя!

Что за «наше дело», я не знал. Но о роде деятельности Николая я догадался сразу. Если б она у него на лбу была написана крупными светящимися буквами, то очевидней ее не это сделало бы. Бандит, бандит, и еще раз бандит.

— Где нам поговорить? — обратился он ко мне.

— Да где угодно. На улице можно запросто.

— Надеюсь, вы найдете общий язык, — сказал Виктор нам на прощанье.

— А иначе и быть не может! — широко улыбнулся Николай. Во рту у него не хватало пары зубов.

Распрощавшись с Виктором (Коля напоследок его даже обнял), мы вышли на свежий воздух.

— Какая хорошая погода! — вдохнул полной грудью воздух Коля. — Но в лесу дышится еще лучше. Есть такая наука экология, изобрели ее недавно. Говорят, в нее будут брать тех, кто физику с математикой не потянул. Она утверждает, что человек вредит природе своими заводами и фабриками. А о том, как она вредит человеку своими комарами, молчит.

Я тоже молчал, понимая, что это все вступление к разговору.

— Ты знаешь, откуда я? — спросил Коля.

— Из университета, профессор экологии.

— Хахаха! — залился хохотом Николай. — Веселый ты парень. Ты мне нравишься. А ежели серьезно?

— Думаю, ты из «рассветных».

— Очень правильно думаешь! Очень! Да, из «рассветных», по поручению Альбиноса слежу за тем, чтобы никто без нашего ведома не посещал «зоны».

— А я и не собираюсь скрываться, — пожал я плечами. — Мне Виктор говорил, что познакомит меня с кем-то из ваших, я и ждал встречи.

— Молодец, все понимаешь правильно. Сейчас ты нам ничего не должен, за тебя заплатил Виктор. Его не поймешь — он то жадный, как не знаю кто, то царские подарки делает. Но на будущее давай условимся, чтоб не было конфликтов — с любого товара, принесенного с «зоны» и проданного Виктору или в другой магазин, девяносто процентов — наша доля. Не волнуйся, она пойдет на благое дело. На поддержание порядка и все такое. Готов к такому сотрудничеству?

— Девяносто, — я даже покрутил головой. — Обалдеть. Не много ли?

— Так повелось с самого начала, — ответил Коля. — И не нам это менять.

— Тогда готов, — пожал плечами я. — Если иначе никак.

— Правильно, — улыбнулся Коля, — иначе — никак! Пробовали разные граждане иначе…, но где они сейчас. Ни одного не видать на горизонте!

Я промолчал. Общение с Колей мне уже начало надоедать. Но он не унимался.

— А ты правда один на зону ходил? Как Виктор в старые времена?

— Правда. Один. Сначала с «лучниками» попробовал, но мне там не понравилось.

— «Лучники» — они странные, — кивнул Николай. — Но Прохор у них знатный боец. Драться любит и умеет. Дисциплину поддерживает. Пытался с нами немного права покачать, но его быстро урезонили. Мы, наверное, единственные, кого он боится. Ладно заболтались. Всего хорошего! Если тебя не съедят, увидимся!

— Подожди, — остановил я его. — Куда мне деньги приносить? А то потом скажете, что я о вас забыл.

— Правильные вопросы задаешь! — похвалил меня Коля. — Далеко пойдешь, чувствуется! Знаешь где наш квартал?

— Не очень. Около порта, а где дальше искать, понятия не имею.

— Да, там. Проще всего идти с порта. Но там тебя остановят дальние часовые, а они ребята бестолковые, сразу кидаются драться, а то и похуже. Поэтому у края разбитых домов сворачиваешь налево проходишь до старого пня и заходишь в первый подъезд стоящего рядом с ним дома. Там скажешь, что сталкер. Всем все станет ясно и к тебе выйду я или кто-то еще.

— Теперь понял, — сказал я. — до встречи!

С удовольствием закончив общение с этим не слишком приятным господином, я вернулся в свою квартиру, надеясь, что сегодня уже никаких дел не будет.

Однако через два часа в дверь постучали.

— К вам пришли… — хозяйка даже развела руками. — Посыльный. Записка.

Они что, издеваются?

Почему-то похожий на оборванца «посыльный» передал мне записку, получил от меня пару монет и убежал с такой скоростью, будто я, прочитав ее, начну его преследовать.

Записка от Виктора. «Приходи, важное дело».

Ну раз важное, надо идти.

Пришел.

Виктор был опять не один.

И человек, который стоял рядом с ним в подвале, выглядел удивительно.

Я говорил, что контрабандист Николай был лысым. Но увидев этого человека, захотелось взять свои слова назад. Коля — всего лишь бритоголовый амбал. А этот…

У него не то что голова гладкая, как бильярдный шар, у него даже бровей и ресниц нет. Сколько лет ему, непонятно совсем. Где-то от сорока до шестидесяти. Все лицо в шрамах, в глубоких и не очень. Высокий, повыше меня, и худой, как скелет. Но двигался он гибко, пластично, в нем чувствовалась сила и уверенность в себе. Одет в черную кожаную куртку, какую носят не то байкеры, не то сатанисты. Плюс ко всему дядя еще и улыбался белозубой улыбкой, блестевшей в сумраке подвала почти как лампочка.

— Александр, это Савелий. Савелий, это Александр.

— Не перепутаем, — улыбнулся Савелий.

— Я тоже постараюсь не перепутать.

Мы пожали руки. Ладонь Савелия на ощупь оказалась будто стальными клещами. Такой же твердой и ледяной.

— Есть любопытная информация о «зоне», и есть заказчик. Но работа очень сложная.

— Хорошо, — сказал я. — И что там?

Виктор расстелил карту.

— Вот тут начинаются холмы, даже, можно сказать, небольшие горы. Сталкеры (не «лучники»), недавно здесь видели Черного Зверя.

— И что это за «черный зверь»?

— Волк. Но настолько большой, что просто волком назвать его нельзя. Его спина выше макушки самого высокого человека. Говорят, что этот зверь магический. Берет ли его оружие — неизвестно.

— Потрясающе, — пробурчал я. — То есть кто-то хочет, чтобы я это установил.

— Ну, вроде того, — ответил Виктор. — То есть мы не знаем, сможем ли его убить. А вот он человека сможет легко, людьми он питается, полностью пропавшая группа сталкеров, скорее всего, на его совести. Видели издалека, как он кого-то доедал. В общем, надо убить его и снять шкуру.

— Я шкуры снимать не умею, — я отрицательно помахал головой.

— Понятно, что не умеешь. За такую шкуру даже бывалый таксидермист не возьмется. Вдобавок, времени на ее снятие будет мало, и нести ее в одиночку не унесешь. Район тот — один из худших на всей «зоне», хотя люди были в ней не везде.