О-Сава
О-Кити! Можно к вам зайти?
Вы заперли уже ворота на ночь?
Рассказчик
Гость — Токубэй — испуган и смущен:
Его жена, о-Сава?
Так поздно ночью?.. И зачем?
Токубэй.О-о, я не хочу, чтобы она меня увидела. Я лучше спрячусь. Вы уж меня извините…
Рассказчик
Он ускользает за москитный полог
И хочет спрятаться…
Не удалось!
О-Сава
Успела мужнюю приметить спину.
О-Сава
Что это, Токубэй?
И почему
Муж хочет скрыться от своей жены?
Рассказчик
Смущенный Токубэй выходит,
Не знает, что сказать… Молчит.
О-Кити тоже растерялась —
И даже позабыла
Почтенную приветствовать соседку.
А между тем Ёхей,
Прижавшись к двери,
Под нос себе бормочет.
Ёхэй.Ого! Моя мамаша, кажется, не прочь затеять небольшую свару? А ну-ка, послушаем, что она еще скажет!
Рассказчик
Он к двери ухо приложил —
И слушает… О-Сава,
Не торопясь, присела на ступеньку
И распекает мужа.
О-Сава.Ну, Токубэй-доно! Ситидзаэмона дома ведь нет, а вы наспех покончили со всеми делами — и бегом к соседке через улицу. А с ней вы можете встречаться в любое время, а не в такую ночь, когда все по горло заняты своими неотложными делами. Что вам здесь понадобилось? Вы, кажется, уже не в тех летах, когда бегают за женщинами. Вас не назовешь вертопрахом. Хм-хм! Вы, верно, опять пошли сетовать по поводу беспутного Ёхэя? Так и есть, угадала! Уж чересчур вы озабочены вашим отцовским долгом, и все потому, что он вам не родной сын. Да ведь его выгнала родная мать, значит, вы тут ни при чем, ваше доброе имя не пострадает. Я все заметила. Неужели вы собираетесь подарить эти триста медных монет такому негодяю, моту? А на себя вы всегда жалели и ломаный грош потратить! Давать Ёхэю деньги? Да это все равно, что швырять их в бездонный колодец!
Да, ваша доброта
И баловство —
Вот это было ядом для Ёхэя!
Но я не такова.
Сказала:
"Ёхэй лишен наследства", —
И конец!
От слова своего не отступлюсь,
По мне, пускай хоть маслом
Намажется
И кинется в костер!
Пускай в бумажном платье
В пучину ринется,
Пускай творит, что хочет.
А вы?
Всю душу вы отдать готовы
Негодному разбойнику Ёхэю,
Как будто вам и нужды нет,
Что станется
С женой и дочкой.
А ну-ка,
Домой, немедленно домой!
Идите впереди меня!
Рассказчик
Она его подталкивает к двери.
Он вырывается из рук жены.
Токубэй.О, ты не права! Это чересчур жестоко! Никто не рождается на свет с готовым родительским сердцем. Время идет, ребенок становится взрослым — и вот он уже отец!
А все родители
Детьми когда-то были!
Ребенок вырастает,
Взлелеянный родительской любовью.
Но и отец растет
И возвышается душою
Через сыновнюю любовь.
Ты знаешь,
Я, Токубэй, не много видел счастья.
Я слуг не нанимал
Ухаживать за мною,
Я сам для близких был слугой!
Но я думал, что после моей смерти мой гроб понесут двое сыновей, один впереди, один позади, — и какие это были бы великолепные похороны! Больше чести, чем если бы сто чужих людей провожали меня на кладбище!
Конечно, у меня есть двое
Приемных сыновей,
Да что мне ждать от них!
Мой гроб…
Он будет отнесен в могилу
Чужими равнодушными руками.
Уж лучше
Я, мертвый, упаду
Среди дороги в грязь
И парии —
Меня швырнут
С доски — в могилу для бродяг!
Рассказчик
Он захлебнулся
Горючими слезами.
Как жаль его!
О-Сава.Но разве этот беспутный Ёхэй ваше единственное детище? Разве нет у вас старшего сына — Тахэя? И притом еще о-Кати — только девочка, а все же ваше родное дитя!
Ну, хватит!
Пошли домой!
Идите-ка вперед.
Рассказчик
О-Сава подгоняет Токубэя.
Токубэй
Что ж, если уходить —
Так вместе!
Рассказчик
Жену он тянет за рукав,
И вдруг…
Вдруг из-за пазухи жены
Какой-то сверток —
Тяжелый — шлепается вниз.
Обертка развернулась.
И все рассыпалось по доскам пола.
Что это?..
"Тимаки"
[360]— и монеты: мон пятьсот!
О-Сава
Ах-ах! — несчастье!
Куда мне деться от стыда?
Рассказчик
Она всей грудью падает на сверток,
Пытается закрыть его
И спрятать.
В отчаянье
И плачет и кричит.
О-Сава
О Токубэй-доно! Я умоляю:
Простите! О!..
Я эти деньги
Взяла из тех, что вы собрали
У наших должников!
Да, я украла эти медяки —
Пятьсот монет!
Чтоб потихоньку их отдать
Негодному бездельнику Ёхэю!
Да! Двадцать лет супружества прошло
И никогда со мной
Такого не случалось!
И если эти медные монеты
Супружеские разлучат сердца
И лягут, как преграда, между нами,
О, если вы меня не сможете простить,
Какое горе!
