— Так давай, я подожду, — сказал он мне с вызовом, видимо, не веря, что я действительно могу запульнуть в него новым денером.

— Точно? — не похоже на то, чтобы шутил. Парень стоял на месте и со скучающим видом меня изучал. Он или вообще был отбитый на голову, или только и ждал, чтобы я на секунду отошла, а сам собирался ретироваться с места событий.

— Хотя, — начал он медленно, доставая из кармана пачку сигарет, — я бы лучше оплатил тебе химчистку.

— А где в этом моральное удовлетворение для меня? — я и так собиралась заставить его взять эти расходы на себя, но, видимо, в этом придурке проснулись мозги раньше моих слов.

— Давай денег дам на новую одежду, что ли? — на этом я презрительно скривилась. Да, такие как он все решали деньгами. Конечно, у него неплохое комбо для тупых девиц: брутально-сексуальная внешность, дорогая машина и небывалая самоуверенность. Многие бы купились, но не я. Нахал, одним словом, но все же что-то в нем было.

— Или домой могу подвезти, чтобы ты в таком виде перед людьми не позорилась, — и вуаля, магический образ его привлекательности вмиг растворился в воздухе. Придурок.

— Стыдно, когда ты — дебил, а не когда слепой придурок окатил тебя водой, — выразила я свою точку зрения, и продолжила, — жди тут, я схожу за денером.

— Я все же предлагаю решить это мирно, — выдохнул парень облако сигаретного дыма, — а то у меня скоро не останется чистой одежды из-за этих денеров.

Я уже почти развернулась, чтобы отправиться за покупкой своей маленькой мести, как по необъяснимой причине остановилась.

— Ладно, — если честно, мне тоже не хотелось терять ещё больше времени рядом с ним и, тем более, переводить продукты, — снимай! — я кивнула в сторону его рубашки.

— Что? — его брови поползли вверх, — прости, но ты не в моем вкусе…

Вот же идиот, так и захотелось ответить ему в такт.

— Глядя на все это, — и я обвела глазами его и его машину, — вкуса у тебя вообще нет, как и воспитания. Как раз то, что за деньги не купишь, мажорчик.

Расстроенная его грубостью, я подошла ближе к парню и начала сама расстёгивать его рубашку, абсолютно не думая как это выглядело со стороны.

— Ты что делаешь, ущербная? — это он меня так назвал?

Я начала разрывать рубаху, совершенно не обращая внимания на пуговицы, которые разлетались в разные стороны и уворачиваясь от рук этого придурка. Когда я была зла, я была несокрушима.

Расстегнув ее полностью, я сказала ещё раз: — Снимай!

— Дура сумасшедшая! — услышала его его разъярённые слова.

— Око за око! — подошла почти вплотную и стала резко стаскивать ее с рук ошарашенного парня, который не ожидал такого рвения его раздеть на глазах у прохожих.

Сняв один рукав с горем пополам, я при ступила ко второму, как этот придурок вышел из каматоза и оттолкнул меня в сторону. Сам схватился за рукав и резко дернул его вниз.

В результате, он стоял по пояс голый, весь покрытый татуировками, но я была не в том состоянии, чтобы обращать на это внимание. Его грудь высоко вздымалась и, казалось, этот мажористый придурок был готов свернуть мне шею, но вместо этого швырнул рубашку мне в лицо.

— Подавись, замарашка, а то совсем, видимо, носить нечего, раз людей на улице раздеваешь, — он с нескрываемой злобой процедил это сквозь зубы, трясясь в приступе ярости.

— Сам подавись, урод, — я взяла в руки его рубашку и бросила в ближайшую лужу, стала сверху и вытерла о неё ноги, — вот теперь эта тряпка полностью тебе соответствует.

Как же она меня взбесила. Эта маленькая дрянь, которая уже пару раз за несколько минут назвала меня “дебилом” и, при этом, не получила ничего в ответ. А ведь еще никто себе такого не позволял, чтобы не нарваться на ответку.

Даже Ракель, с ее постоянными провокациями, всегда держала свой змеиный язык при себе и не допускала ничего подобного.

Будь на месте этой Копипаст какой-нибудь мужик, он уже давно бы харкал на асфальт кровью с двумя пропущенными под каждым глазом.

В какой-то момент нашей ругани я уже был близок к тому, чтобы сорваться. Уже представлял себе как затащу эту вопящую истеричку в машину, положу на колени и смачно отхожу по заднице. Сначала так, чтобы было больно, а чуть позже так, чтобы уже было приятно.

Мне. Не ей. Я считал, что мне было плевать на эту психопатку, но ссора с ней мне понравилась. Она была дикой. И это заводило. Не ссора ради ссоры, а настоящие необузданные эмоции.

Не похожие на Ракель. Та сучка даже истерила как по сценарию, специально выводила, делала какую-то гадость, а потом выжидала ответную реакцию.

Но эта же… Опомнился я только тогда, когда она сдирала с меня рубашку, а потом бросила ее в лужу. Мелкая маленькая мегера, когда дело будет сделано и ты будешь ходить возле меня как ручной котенок, такое поведение я буду позволять тебе только раз в год, и то! Исключительно для остроты собственных ощущений.

Я чудом сдержался, чтобы не выполнить то, что уже так ясно представлял в своей голове. Просто стоял и смотрел как она бесилась и еще что-то кричала, а потом развернулась и пошла в сторону своего дома.

Мне хотелось ее догнать. Зажать в углу подъезда и разными способами “объяснить”, что с таким как я играть в такие игры не стоит, но вместо этого смотрел на ее отдаляющуюся фигурку и сжимал кулаки.

Та встреча, на которую я так торопился, теперь совершенно точно пройдет без меня и снова Франсуа будет отдуваться за нас двоих. Я сел в машину и резко выкрутил руль, поехав домой. Мне нужно было переодеться и, самое главное, успокоиться.

Не мог же я сейчас поехать на встречу без рубахи, с неимоверным желанием убивать и со стояком в штанах. Да, уж, у этой мелкой дряни получилось довести меня до ручки.

— Тебе нужно отдохнуть и расслабиться, — сказал Франсуа, когда мы ночью сидели в ночном клубе, смотрели на вульгарных телок, которые пришли сюда для того, чтобы их сняли и заливались вискарем.

Прошло уже часов семь-восемь с момента моей стычки с этой дикой, а я все еще не мог отойти. Бесился так, что готов был переломать тут всю мебель.

Из-за того, что я не попал сегодня на встречу, одна очень выгодная сделка чуть не сорвалась. Я не знаю, чего стоило Франсуа раскрутить наших уже будущих партнеров на положительный ответ, но условия у нас стали все же хуже, чем мы ожидали изначально.

Если бы не эта проклятая Копипаст, то мы могли сейчас отмечать не просто партнерство, а партнёрство, при котором у нас был бы контрольный пакет акций. А так, мы всего лишь в доле на сорок девять процентов, и решающий голос у другого частного инвестора. Когда речь идет о строительстве нового курорта на Лазурном берегу, это имеет решающее значение.

Когда дело доходило до Энди и моих интересов, эта девка и моя реакция на нее была слишком неоднозначной.

— И что ты будешь делать дальше? — заплетающимся языком спросил друг, — сдалась тебе эта Копипаст, пойди трахни кого-то, выпусти пар… а то эти две сучки тебе мозги окончательно вскроют.

Я сидел, пил и понимал, что не хотел никого из этих шлюшек, которые отплясывали на танцполе, хотелось лишь наказать ту, что так мастерски сегодня вывела меня из себя.

С каждым глотком я становился все решительнее в своих намерениях, мои мысли все мрачнее, а ее будущее предопределеннее.

К черту Блэка с его идиотским планом тупого соблазнения. Он хотел, чтобы я примелькался этой безумной, стал героем, спасающим из разных передряг. Только герой из меня был от слова “хер”, а и без того крохотное терпение близилось к нолю.

Когда в шестом часу утра клуб стали закрывать, мы с Франсуа на заплетающихся ногах выползли на улицу. Распрощались возле такси, решив, что самостоятельно ни один из нас вести тачку не сможет и поехали. Друг домой, а я к мед университету. К Энди.