— Да ты самый хитрый, вероломный и злой человек из всех, кого я знаю! — взорвалась Тия, едва оставшись наедине с навязанным ей женихом. — Я была права, не доверяя тебе! Ты обманул даже собственную мать! Да как ты посмел сделать это?! — Она схватилась за голову. — Я думала, что Хоули Рэндалл — самый подлый негодяй на свете, но я сильно ошибалась. Ты хуже, во много раз хуже его! — Она угрюмо засопела, что вызвало у Патрика улыбку.

Он не мог видеть в полумраке экипажа ее лица, но подозревал, что на нем сменяются все оттенки возмущения. Он не винил Тию. По правде говоря, его самого до сих пор не оставило глубокое потрясение, овладевшее им в тот момент, когда он понял, что его обвели вокруг пальца. И кто! Эта хитрая парочка — Модести и его мать! Теперь же Тия подозревает его во всех грехах, уверенная, что предстоящая свадьба — дело его рук. И он не знает, как перед ней оправдаться. Тия ни за что не поверит ему!

Что ж, по крайней мере она дождалась, пока они останутся наедине, и только после этого дала волю гневу, за что Патрик был ей очень признателен. Она не опровергла заявления его матери, и это было ему на руку. Все равно он собирался жениться на Тии, хотя и не ожидал, что две интриганки с такой легкостью загонят его в ловушку. Что же теперь делать? Фактически ему отрезали пути к отступлению, хотя Патрика пугало вовсе не это. Он хотел медленно и осторожно добиваться доверия любимой, ни к чему ее не принуждая. Возможно, теперь он добьется руки Тии, но ее сердце останется закрытым.

— Подлый обманщик! — вновь разбушевалась Тия, переведя дыхание. — Беспринципный негодяй! Я не стану твоей женой, не дождешься! Да будь ты единственным мужчиной на свете, я бы… я бы…

— Сколько бы ты ни возмущалась, ты будешь моей, — ухмыльнулся Патрик, наклоняясь к ней. Он схватил ее в охапку и усадил к себе на колени.

— Отпусти немедленно! — замахала руками Тия. — Да что ты себе позволяешь? Прекрати меня обнимать!

Она так злилась, что даже ткнула Патрика локтем в живот. Тот еле слышно охнул и еще сильнее прижал ее к себе. Объятия превратились в тиски.

Патрику было жаль Тию: гордый, независимый нрав не позволял ей идти на поводу у постороннего человека. Правда, она считала обманутой только себя, а своего жениха — коварным интриганом, даже не подозревая, что он такая же жертва обстоятельств, как и она сама. Все же им придется пожениться, чтобы не выглядеть нелепо в глазах общества.

Он перехватил ее руки, когда она собралась вцепиться ногтями ему в лицо, и пробормотал, уткнувшись ей в шею:

— Если я скажу, что случившееся для меня тоже неожиданность? Слова матери потрясли и меня. Ты поверишь мне? Поверишь, что это моя мать и Модести решили устроить наши судьбы, даже не спросив нашего согласия? Я невинен, как младенец.

— О, разумеется, я поверю тебе! — Тия невесело засмеялась. — Мало того что ты двуличный подлец, хитрый змей, ты еще и наговариваешь на двух чудесных, добрейших женщин!

Патрик вздохнул. Он был готов к тому, что Тия ему не поверит.

— Меня еще ни разу не обзывали змеем, — хмыкнул он. — Так чего ты хочешь от меня? Чтобы я написал в «Таймс» опровержение? Сообщил, что моя мать обманщица? Можно скупить лондонскую часть тиража. Только едва ли это что-то изменит. Завтра утром о нашей свадьбе будут знать все, кого это хоть немного интересует. Представляешь, какие пойдут разговоры? Или тебе нравится быть предметом пересудов?

— Что за гадости ты говоришь! Разумеется, я ненавижу, когда про меня сплетничают. Ты думаешь, я люблю скандалы? Да ты ненормальный! — Тия гордо отвернулась от Патрика, что выглядело довольно забавно, если учесть, что она сидела у него на коленях.

— С тобой легко тронуться умом, дорогая, — нежно шепнул Патрик, целуя ее за ухом.

Тия фыркнула, пытаясь отстраниться. Ей ужасно хотелось считать его своенравным, избалованным негодяем, но отчего-то ярость улеглась, сменившись странной доверчивостью. Тию это злило и удивляло. Она не желала доверять Патрику и очень боялась снова быть обманутой коварным мужчиной. Она опять попыталась отстраниться, заелозив ягодицами где-то в районе его паха. Осознав, что это опасно, она замерла и отвернулась от него, поджав губы.

Рука Патрика осторожно двинулась вверх по ее талии. Тия вздрогнула. Как же она ненавидела его в этот момент! Так сильно… что хотелось прижаться к нему теснее и потереться о его грудь.

Нет-нет, этот человек обвел ее вокруг пальца, да еще втянул в свою авантюру наивную Модести и собственную мать! Вот мерзавец!

— Мне не нравится то, что ты задумал, — процедила она. — Ты постоянно врешь и изворачиваешься. С чего это ты вообще решил на мне жениться? Ты хотел соблазнить меня, не более того. — Ее осенила неожиданная мысль. — Так это твоя месть? Ты хочешь отомстить мне за то, что я отказалась стать твоей любовницей! Ты принуждаешь меня к браку, чтобы мной овладеть!

Патрик захохотал так громко, что затряслись стекла экипажа. Только Тия Гарретт в своей забавной наивности могла решить, будто мужчина готов жениться ради того, чтобы затащить женщину в постель.

— Ты уверена, что тебе так отвратительна мысль стать моей женой? Многие женщины считают за честь предложение выйти замуж.

Тия скрестила руки на груди.

— Не помню, чтобы ты предлагал мне что-то подобное, — фыркнула она. — О браке не шло и речи.

— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — согласился Патрик и поцеловал ее в шею, потом еще и еще раз. — Мисс Гарретт, окажите мне честь стать вашим мужем, — промурлыкал он ей в волосы.

От этого ленивого тона и прикосновений губ у Тии зашевелились волоски на руках. Ее защита слабела с каждой секундой. И как Патрику Блэкберну удается так легко сбивать ее с толку?

— Вот еще! Свадьбы не будет!

— Ты разбиваешь мне сердце, милая, — покачал головой Патрик и снова ее поцеловал. — Но сдается мне, у тебя нет выбора. Если статью в «Таймс» можно отменить, то как заставить сегодняшних гостей забыть о предстоящей свадьбе? Заплатить за обет молчания?

«Он откровенно издевается надо мной», — решила Тия, закрывая глаза. Странная слабость накатила на нее, советуя сдаться. Разве так уж плохо быть женой красивого, богатого мужчины? Почему бы не ответить согласием? Но какие цели он преследует? Тия ни на секунду не могла поверить, что Патрик действительно готов жениться на ней потому, что влюблен. Разве она похожа на идеальную кандидатуру в жены? Конечно, уже много лет свет принимает ее благосклонно, но ей самой никогда не забыть о своем проступке, глупом, наивном проступке, стоившем жизни ее брату, а ей самой — репутации. Как относиться к желанию Патрика? Похоже, ее сомнительное прошлое ничуть не беспокоило его, когда он начал бывать в ее доме. Он не делал никаких намеков, не удивлялся ее неженственному поведению в особняке на Керзон-стрит и вроде бы даже одобрял ее желание разобраться в ситуации. Далеко не каждый джентльмен счел бы ее поведение достойным.

Или именно ее поведение и загубленная репутация влекут его к ней? Не хочет ли Патрик утереть нос светским снобам, выбрав себе такую опороченную жену? Или он полагает, что Тия Гарретт будет счастлива, что кто-то польстился на нее, а потому станет идеальной женой? Настолько идеальной, что будет закрывать глаза на дурное отношение и даже измены мужа?

Неужели он настолько расчетлив и подл? Сердце отказывалось в это верить А ловушка, в которую он ее загнал? Разве это не подтверждение изворотливости его ума?

Сомнения терзали ее. Желание довериться, согласиться и отдаться во власть Патрику боролось с подозрительностью и страхом. Но что ей оставалось делать после событий этого вечера? Безусловно, ей придется выйти замуж за мистера Блэкберна, даже при том, что осторожность и запрещает ему доверять.

— То, что ты говоришь, вполне разумно, — обреченно вздохнула Тия. — Мои родные, я вижу, одобряют наш союз. Я готова сделать для них многое, поскольку однажды они совершили для меня невозможное. Я готова даже выйти за тебя замуж.