Элспет попыталась отстраниться от его протянутой руки и попятилась назад.

– О, я знаю, чему вы можете научить: лгать, убивать, красть и мило улыбаться, всаживая кому-нибудь нож между ребер.

– Думаю, ты была бы способной ученицей.

Его хладнокровный ответ на ее оскорбление ужаснул Элспет, и, растерявшись, она споткнулась о низкий стул. Колин мгновенно набросился на нее. Этот негодяй оказался гораздо умнее, чем она предполагала. Он разгадал ее намерение вызвать у него слепую ярость и не поддался на провокацию.

Элспет ударилась об пол так сильно, что у нее перехватило дыхание. Несмотря на это, она боролась с Колином, не позволяя ему окончательно прижать ее к полу. Зная, что ей не одолеть сильного мужчину, она пыталась хотя бы отсрочить неизбежное.

– Отпусти меня, мерзавец! – крикнула Элспет, стараясь скрыть свой страх.

– Сейчас я получу то, чем наслаждался Армстронг. – Колин отвесил Элспет тяжелую пощечину когда она ухитрилась высвободить одну руку и ударить его по голове. – На этот раз ты не ускользнешь от меня, так почему бы тебе не смириться и не получить удовольствие?

– Удовольствие от насилия? Вы сошли с ума! Если вы сделаете это, у вас появится много врагов и вам придется искать по всей Шотландии самую глубокую нору, чтобы спрятаться там. А я буду в первых рядах ваших преследователей.

Осыпая сэра Колина проклятиями и угрозами, Элспет продолжала изо всех сил бороться с ним. Но все ее уловки лишь частично достигали цели. Ей удалось просунуть свою ногу под его ногу и поднять колено, однако он сдвинулся в сторону и нанес удар ей по ноге. Тогда она попыталась свободной рукой ударить его по глазам, но он отвернул голову и ее удар пришелся по щеке. Скоро ей стало ясно, что Колин не новичок в насиловании женщин: он предвидел каждое ее движение, и ему удавалось избегать неприятностей.

Элспет попыталась сосредоточиться только на сопротивлении и не обращать внимания на то, что Колин безжалостно разорвал ее одежду.

– Кормак разрубит вас за это на мелкие кусочки и скормит воронью.

– Он не сможет даже приблизиться к этому дому. Кормака поджидают четверо моих людей, жаждущих убить его. – Сэр Колин стянул корсаж ее платья, и теперь ее грудь прикрывала только тонкая сорочка. – О, какая она у тебя красивая! Ты будешь для меня прекрасной лошадкой. – Он склонил голову к ее груди, и Элспет воспользовалась этим, чтобы ударить его головой в лицо. Колин взвыл и ослабил хватку настолько, что она смогла скинуть его с себя. Испытывая головокружение от удара, Элспет была не в силах подняться на ноги и начала отползать от него. Она выругалась, почувствовав, что он ухватился за ее юбки, разрывая их.

Элспет перевернулась на спину и ударила Колина ногой по лицу, снова освободившись от него. На этот раз ей удалось встать на ноги, но она сделала всего несколько шагов и он снова повалил ее на пол. Теряя силы, Элспет уже не могла оказывать сопротивление, и Колин подмял ее под себя, прижав к полу. На лице сэра Колина появилась торжествующая улыбка от сознания своей победы. Элспет очень хотелось влепить ему пощечину.

«У меня есть еще небольшой шанс улизнуть», – внушала она себе, стараясь справиться с отчаянием. Ведь Колину надо будет немного приподняться, чтобы занять удобное положение, и тогда, вероятно, он ослабит захват ее запястий и слегка освободит ноги. В этот момент появится возможность возобновить сопротивление. Однако когда Элспет попыталась шевельнуться, он ударил ее по лицу и начал стягивать юбки. Она предприняла еще одну попытку – и снова получила затрещину. Когда Элспет оправилась от удара, на ней оставались только сорочка и чулки. Она поняла, что сэр Колин намерен бить ее, чтобы поддерживать в бессознательном состоянии и не дать возможности защищаться.

Элспет начала молиться о том, чтобы у нее появился хоть один шанс избежать насилия и чтобы в случае неудачи ее страдания не оставили бы рубцов на сердце и в душе. Она молилась также о том, чтобы оказалось, что сэр Колин солгал относительно четырех человек, которые снаружи поджидают Кормака, собираясь убить его.

Кормак, пригнувшись в кустах, внимательно наблюдал in маленьким домиком. Он был так поглощен преследованием сэра Колина по оставленным им следам, что едва не подъехал прямо к двери. Однако громкое чиханье, прорезавшее тишину, остановило его, и он, привязав свою лошадь к дереву, ползком пробрался в кусты, откуда был виден домик. Его одолевало желание немедленно ворваться туда и спасти Элспет, но он все-таки заставил себя выждать некоторое время. Сэр Колин не ушел достаточно далеко, похитив Элспет, и остановился всего в миле от деревни, хотя до наступления темноты было еще несколько часов. Кормак подозревал, что этот негодяй остановился здесь, сгорая от нетерпения поскорее овладеть Элспет. Эта мысль едва не лишила Кормака самообладания. Он испытывал потребность действовать, а не отсиживаться в кустах, наблюдая за четырьмя вооруженными мужчинами, вставшими преградой на его пути к Элспет. Тем не менее Кормак продолжал выжидать, твердя себе, что опрометчивость может привести его к гибели и тогда Элспет окажется в полной власти сэра Колина.

Он насторожился, когда один из охранников направился в лес. Кормак бесшумно последовал за ним и застал мужчину в тот момент, когда тот облегчался у дерева. Подкравшись к нему сзади, он зажал ему рот и всадил нож между ребер. Опустив тело на землю, Кормак не испытал никакого удовлетворения, считая подобное убийство отвратительным делом, хотя знал, что иногда необходимо идти на это. Сознание того, что этот человек мог без колебаний убить его, несколько смягчало чувство вины, которое он испытывал. К тому же этот наемник добровольно согласился стоять на страже, в то время как насиловали Элспет. За несколько монет он, по сути, стал соучастником преступления.

Вернувшись в свое укромное место, Кормак стал дожидаться другого удобного момента, потому что трое оставшихся охранников все еще превосходили его силой и он не мог открыто выступить против них. Если еще один последует за своим приятелем, этого будет достаточно. С двумя он, пожалуй, справится, орудуя мечом и кинжалом.

Ожидание становилось мучительным, и Кормак начал уже подумывать, не вступить ли ему в схватку с тремя наемниками, чтобы прорваться в дом, когда после короткого совещания со своими приятелями еще один охранник исчез в лесу. Кормак прирезал его, когда тот склонился над мертвым телом, и уложил рядом.

Затем, прячась в тени, он начал пробираться к дому с тыльной стороны, держа наготове меч и кинжал. Хотя Кормак не испытывал благодарности к годам своих скитаний, но время которых приходилось скрываться от Дугласов, он должен был признать, что они не прошли для него даром: он многому научился, и сейчас эти уроки оказались как нельзя кстати. Он ненавидел убийство, но был рад, что теперь умел быстро и тихо расправляться с противником.

Подойдя достаточно близко, чтобы видеть оставшихся охранников, он, наверное, улыбнулся бы, если бы не намеревался убить их. Они стояли рядом, очевидно обсуждая, что могло случиться с юс «товарищами и как уберечься самим. Это в какой-то степени облегчало Кормаку задачу.

Сделав глубокий вдох, он решительно бросился вперед. В тот момент когда наемники заметили его, он метнул нож, который вонзился в горло одному из них. Другой же успел приготовиться и выставил свой меч. Кормак выругался от досады, когда их мечи скрестились. Этого наемника не удалось убрать бесшумно, и теперь важно было как можно скорее прикончить его, чтобы шум не привлек внимания сэра Колина и у него не было бы времени сбежать или приготовиться к защите.

– О, ты очнулась. Хорошо.

Элспет заморгала и уставилась на сэра Колина. Очевидно, один из его ударов оказался слишком сильным и она потеряла сознание: У нее и сейчас кружилась и болела голова.

Однако сознание Элспет быстро прояснилось, когда она обнаружила, что лежит уже не на полу, а на постели и при этом не может шевельнуть ни руками, ни ногами. Кровь застыла у нее в жилах, когда Элспет слегка приподнялась и осмотрелась. Ее руки и ноги были привязаны к четырем грубо обтесанным стойкам большой кровати. Но больше всего ее потрясло то, что она была совершенно голой. Теперь у нее не было ни единого шанса сбежать, и она внутренне содрогнулась, когда сэр Колин коснулся пальцами округлости ее груди.