– Это же мой портфель, черт возьми! – завопил Смит.

И сделал шаг вперед.

Вольф рванулся к нему, схватил его за ногу и резко повернул ее в сторону. Майор свалился на пол, как подкошенный.

Соня взвизгнула.

Вольф и Смит одновременно вскочили на ноги.

Смит был невысоким, худым человеком, лет на десять старше Вольфа, и к тому же в плохой физической форме. С выражением испуга на лице он отступил назад. Наткнувшись на полку, он скосил глаза, увидел стеклянную вазу для фруктов, схватил ее и запустил в Вольфа.

Ваза пролетела мимо, упала в раковину и с громким звоном разлетелась на куски.

«Шум, – подумал Вольф, – если будет шум, те парни на берегу придут сюда посмотреть, в чем дело». Он сделал движение в сторону Смита.

Смит, стоя спиной к стене, завопил:

– На помощь!

Вольф ударил его в самый кончик подбородка, и Смит обмяк, сполз по стене вниз и свалился на пол без сознания.

Соня смотрела на него широко открытыми глазами.

Вольф потер ушибленную руку.

– Впервые мне это удалось.

– Что?

– Вырубить человека одним ударом в подбородок. Я думал, что это доступно одним только боксерам.

– Неужели это сейчас важно? Что мы будем с ним делать?

– Не знаю.

Вольф прикинул возможные варианты. Убивать Смита было опасно: смерть офицера и пропажа его портфеля вызовет невообразимый переполох в городе. Кроме того, куда-то надо будет девать труп. И Смит перестанет быть источником секретной информации.

В этот момент майор застонал и пошевелился.

«А что, если позволить ему уйти? – подумал Вольф. – В конце концов, если Смит расскажет о том, что произошло с ним в плавучем домике, он тем самым подпишет собственный приговор, не говоря уже о том, что с его карьерой будет покончено. А он не выглядит как человек, способный пожертвовать собой ради высшей цели. Позволить ему уйти? Нет, слишком рискованно. Отпустить его и знать, что в городе находится британский офицер, владеющий всеми секретами Вольфа?.. Невозможно».

Смит открыл глаза.

– Вы… – простонал он. – Вы – Славенбург… – Он взглянул на Соню и перевел глаза на Вольфа. – Это вы познакомили нас… в «Ча-ча»… все заранее спланировали…

– Заткнись, – спокойно сказал Вольф.

«Убить его или отпустить? Какие еще есть варианты? Только один: продержать его здесь до прихода Роммеля».

– Шпионы проклятые, – воскликнул Смит, побледнев, как полотно.

Соня издевательски произнесла:

– А ты что, думал, я без ума от твоих мужских способностей?

– Вот, вот, – запричитал Смит. – Как я мог довериться какой-то туземной сучке?

Соня шагнула вперед и ударила его по лицу босой ногой.

– Прекрати! – прикрикнул Вольф. – Надо подумать о том, что с ним делать дальше. У нас есть какая-нибудь веревка?

Соня задумалась.

– На палубе, в ящике.

Вольф достал из кухонного шкафчика стальной брусок, которым он затачивал столовые ножи:

– Вот возьми, – приказал он Соне. – Если шевельнется, бей его по голове.

«Вряд ли Смит попытается шевельнуться», – подумал он.

Он уже почти ступил на лесенку, ведущую на палубу, когда на трапе послышались шаги.

– Почтальон! – воскликнула Соня. Вольф опустился на колени рядом со Смитом и вытащил свой нож.

– Открой рот.

Смит начал что-то говорить, но Вольф успел сунуть лезвие ему между зубами.

– Если шевельнешься или скажешь хоть слово, я отрежу тебе язык, – пригрозил Вольф.

Смит сидел неподвижно, в глазах его застыл ужас. Тут Вольф заметил, что Соня совершенно голая.

– Надень что-нибудь, быстро!

Она сдернула с кровати простыню, обернула ее вокруг себя и подошла к лесенке. Люк уже открывали. Вольф знал, что их со Смитом будет видно в проеме люка. Беря письмо из просунувшейся в люк руки почтальона, Соня слегка ослабила свое импровизированное одеяние.

– Доброе утро, – сказал почтальон.

Он не сводил глаз с ее полуобнаженной груди. Соня поднялась на несколько ступенек так, что он вынужден был шагнуть назад, и еще приспустила простыню.

– Спасибо, – сказала она жеманно и захлопнула люк.

У Вольфа вырвался вздох облегчения.

Было слышно, как шаги почтальона удаляются по трапу.

– Дай-ка мне эту простыню, – потребовал Вольф.

Соня сдернула с себя простыню и опять осталась обнаженной.

Вольф вынул нож изо рта Смита и отрезал от простыни небольшой кусок.

Скомкав материю в виде кляпа, он засунул его Смиту в рот. Смит не сопротивлялся. Вольф убрал нож в ножны под мышкой и встал. Смит закрыл глаза. Он выглядел обессиленным и побежденным.

Соня подобрала стальной брусок и встала рядом со Смитом, пока Вольф взбирался по лесенке вверх на палубу. Ящик, о котором говорила Соня, оказался шкафчиком, сооруженным под возвышением носовой части плавучего домика. В нем Вольф обнаружил бухту тонкого каната, который, по всей видимости, использовался для удерживания судна у причала, когда оно еще не было превращено в жилой домик. Вольф вынул бухту из ящика; канат был очень прочный и идеально подходил для того, чтобы связать человека.

Снизу донесся голос Сони, перешедший в крик. На лесенке раздался звук торопливых шагов.

Вольф выронил канат и быстро обернулся.

Смит в одних трусах выскочил на него из люка.

Он больше не выглядел побежденным, а Сонин брусок, видимо, прошел мимо цели.

Вольф рванулся вперед, стараясь отсечь Смита от трапа, ведущего на берег.

Увидев это, Смит повернулся, подбежал к противоположному борту и прыгнул в воду.

Вольф выругался. Быстро оглядевшись по сторонам, он не обнаружил никаких свидетелей происходящего – это был час полуденного отдыха, сиесты. На бечевнике никого не было, кроме «нищего» (с ним Кемель сам разберется потом). Вдали виднелась удаляющаяся фигура человека. На реке, в четверти мили от плавучего домика, покачивались две фелюги, а за ними медленно ползла и пыхтела паровая баржа.

Вольф подбежал к борту и увидел, что Смит всплыл на поверхность, жадно глотая воздух. Он протирал глаза, пытаясь сориентироваться. Судя по тому, как он барахтался в воде, плавал он неважно. Неумело взмахивая руками, он поплыл прочь от судна.

Вольф сделал несколько шагов назад и, разбежавшись, прыгнул в воду ногами вперед прямо на голову Смита.

На несколько секунд все перемешалось. Вольф ушел под воду, сцепившись со Смитом и пытаясь вынырнуть на поверхность и одновременно затолкнуть Смита поглубже. Не имея больше сил сдерживать дыхание, он оттолкнул от себя Смита и вынырнул на поверхность.

Глотнув воздуха, Вольф протер глаза. Перед ним из воды появилась голова Смита, который кашлял и неуклюже барахтался. Вольф схватил его голову обеими руками, рванул на себя и вниз. Смит извивался, как рыба. Вольф обхватил его за шею и потащил вниз; от усилия он сам оказался под водой, но через минуту вынырнул. Находящийся под ним Смит продолжал брыкаться.

«Сколько требуется времени, чтобы человек утонул?» – подумал Вольф.

Смит отчаянно дернулся и освободился от хватки Вольфа. Голова его показалась над водой, и он набрал полные легкие воздуха. Вольф попытался нанести ему удар кулаком. Удар попал в цель, но получился несильным. Смит кашлял и давился попавшей ему внутрь водой. Вольф сам наглотался воды. Он опять ринулся на Смита. На этот раз он обхватил его сзади, сдавил ему горло согнутой рукой, пытаясь второй рукой затолкнуть его голову обратно под воду.

«Только бы никто не увидел», – молился он.

Смит ушел под воду лицом вниз; Вольф упирался ему в спину коленями и держал его за голову мертвой хваткой. Майор продолжал сопротивляться, дергаясь, брыкаясь и извиваясь в попытке освободиться. Усилив хватку, Вольф не давал ему вынырнуть.

«Когда же ты утонешь, ублюдок?!»

Он почувствовал, как челюсти Смита разомкнулись, и понял, что тот, наконец, глотает воду. Конвульсии майора стали еще более отчаянными. Вольф почувствовал, что не сможет его долго удерживать, так как сам оказался под водой. Он крепко зажмурил глаза и задержал дыхание. Ему показалось, что сопротивление Смита ослабевает. Вольф подумал, что легкие у майора уже, наверное, полны воды. Через несколько секунд Вольф уже не мог сдерживать дыхание.