— Будь счастлив, демон. Правь достойно и никого не допускай к Храму и Ключу.

— А я, а я?! — взмахнув подолом сарафана, подбежала Купава. — Вы не узнали про меня!

— Извини, — кивнул Олег. — Ты так долго не перекидывалась в человека, что я совсем забыл, с кем имею дело. Для счастливого конца нужно исполнить желания всех. Сварт, ты знаешь про источник, благодаря которому оборотень может избавиться от второй своей личины?

— Это не источник, это ручей, — ответил демон. — Он течет из Запретного мира в ваш через стену проклятия, и оттого вода в нем приобретает странные свойства.

— Ты можешь показать его?

— Идемте…

Сварт, помахивая отрубленной головой, шел по темным коридорам быстро и уверенно. Похоже, он неплохо знал расположение подземелий, а значит, провел тут немало времени. Наверное, они с Корнеем изрядно потрудились, составляя планы на будущее. Но какое это теперь могло иметь значение?

Впереди появилось пятно света, дохнуло свежим воздухом, и вскоре путники вышли на широкую, вымощенную камнем площадку, окруженную густой зеленой травой. За площадкой начинался склон, уходящий к весело журчащему ручейку, с противоположной стороны наверх карабкалась светлая березовая роща.

— Это он? — Купава побежала вниз, упала рядом с ручьем на колени, зачерпнула сложенными руками воду, поднесла ко рту, начала торопливо пить. Рядом с ней медленно проявился полупрозрачный силуэт сидящей на корточках женщины, и Олег вдруг с ужасом понял, что пьет девочка не из ладоней, а из черной чаши, которая ловко подсунута ей в руки.

— Стой! — кинулся ведун вниз по склону. — Не-ет! Не пей!

Девочка повернула голову к нему, непонимающе показала ладони — и вдруг начала медленно падать в воду. Плеск ударил Середина по ушам, словно разрыв снаряда — а Купава уже исчезла, в прозрачной воде не было видно ее тела.

— Что ты наделала, Мара… — замедлил он шаг. — Зачем ты это сделала? Почему?! — Последнее слово вырвалось у него громким выкриком.

— Она хотела избавиться от одной из своих сущностей, — выпрямилась Ледяная Богиня. — Теперь эта сущность умерла… Смотри!

На берег выбралась мокрая, как веник после бани, куница, встряхнулась, взъерошилась, помчалась наверх, прыгнула мальчику на руки. Андрейка испуганно вскрикнул от прикосновения мокрой шерсти — а зверек ластился, крутился, норовя притереться боком то к щеке, то к рукам.

— Значит, уцелела куница… — пожала плечами Мара. — Но ты не грусти. Душу Купавы никто не собирается терзать тысячу лет. Она вернется назад, воплотится в кого-то со дня на день. Ведь она так и не прошла по нити судьбы от начала до конца.

— А что я теперь скажу ее деду?

— Тебе ничего не придется говорить, ведун. Через день после того, как ты выехал из Изборска, он явился ко мне в чертоги. Тебе придется долго искать встречи со старым мастером. Ага, вот меня различила и твоя женщина.

— Стой! Стой, Божиня! — протянула руку к ней Кира. — Не уходи! Ты говорила, я найду семью, если пройду сквозь горы. Это не горы Аспида?

— Разве ты еще не поняла? — удивилась Мара. — Нежить тянет похищенных людей сюда, в Запретный мир. Твоих родных нет в моей счастливой стране. Значит, они живы. Не знаю, насколько легко им живется, но они живы.

— Они в моем мире, богиня? — подал голос демон. — Тогда можешь не беспокоиться, Кира. Я разыщу и возвеличу их.

— Ты больше не скрываешься, Сварт? — удивилась Мара. — Странно видеть тебя живым возле ведуна.

— Он мой друг, богиня. Но отныне наши пути расходятся навсегда.

— Подожди, — ударила Кира кулаком по его плечу. — Богиня, а я, я могу увидеть их?

— Если Сварт пожелает провести тебя в свой мир.

— Да-да, — повернулась девушка к демону. — Сварт, милый…

— Ладно, я возьму тебя с собой.

— Тогда идем!

— Идем, — кивнул бывший дружинник, повернулся к княжичу, приложил руку к груди. — Ты остаешься в моем сердце, Андрей. Позови — и я немедленно окажусь рядом с тобой.

— И ты останешься в моем сердце, Сварт, — сглотнул мальчик. — Мой меч навсегда в твоем распоряжении.

— Я буду помнить об этом, — кивнул демон и начал спускаться к ручью, направляясь вверх по его течению.

— Олег… — подбежала к ведуну Кира. — Прости меня, Олег. Но там… Там мой сын, там Сирий. Прости.

Она кинулась вслед за демоном.

Бок о бок мужчина и женщина прошли вдоль берега несколько десятков шагов, пока их силуэты вдруг не дрогнули и не растаяли в воздухе.

— Ты оставила меня совсем одного, Мара, — покачал головой ведун, чувствуя, как с уходом из его жизни еще двух недавно обретенных друзей в душе образуется тоскливая пустота.

— Зато каждый получил именно ту награду, какую хотел.

— Награду? — повернул он голову к Ледяной Богине. — Откуда такая щедрость, Мара?

— А тебе нравится этот мир, ведун?

— В общем, да, — пожал плечами Олег.

— Ты знаешь, нам он нравится тоже. Когда боги узнали, что один из смертных вот-вот разрушит его, мы решили вмешаться. А кому еще укорачивать смертных, как не мне, повелительнице их бытия и небытия? Именно поэтому весь последний месяц я помогала тебе и мешала твоим врагам.

— Разве боги не могли сами истребить колдуна?

— Я хотела разрушить все, что привело к опасности в нашем и Запретном мире. Сделать так, чтобы этого не повторилось снова. А в мир Ключа Времен богам вход закрыт. Ты отлично справился со своим заданием, ведун… — Женщина протянула ему руку ладонью вверх.

Середин, поняв, что настала пора расставаться с подарками, снял ставший неожиданно свободным браслет, вернул хозяйке, потянул с пальца кольцо.

— Подожди, — сжала кулак Мара. — Ты еще не вернул долг моим косцам. Когда расплатишься с ними душами, кольцо исчезнет само. — Она вздохнула. — Я бы спросила, какую награду хочешь ты, но смертные все время просят одно и то же. Причем именно то, чего я сделать не в силах. Но я не стану отнимать у тебя возможности меня видеть. Тогда, если получится, ты сможешь назвать свое желание потом. До встречи, ведун — Она легким движением поправила волосы и — исчезла.

Плата

Одинокий крест в чистом поле,
Ворон на кресте, словно на престоле.
Правит ворон царством и безмолвны слуги,
Под землей сокрытые воины уснули.
Но взметнется птица, закричит надрывно,
Чтоб проснулись тени, временем забытые.
И на землю выйдут призраков полки
И из ножен вынут грозные клинки.
Чтобы испугалось, затаилось зло,
В норы свои черные, в бездну уползло.
Обойдут дозором призраков полки
Землю всю святую матушки-Руси.
И вернутся в мягкую мирную постель,
В ту, что земля-матушка приготовит всем.
До поры до времени воины уснут.
Ждать, пока людские их стоны призовут.

— Что ты говоришь, ведун? — удивленно спросил мальчик.

— Не обращай внимания, княже. Это просто стихи.

— Заговор?

— Может, и заговор, — не стал спорить Середин. — Заговор, чтобы отсюда больше никаких бед на Русь не пришло.

Пыльная дорога, на которой они сейчас стояли, упиралась в высокую арку в виде двух огромных змей и обрывалась за ней. Олег очень хорошо помнил, как при первом взгляде на это сооружение его передернуло от отвращения. На горах Аспида лежала печать проклятия, и ведун чувствовал это каждой клеточкой тела.

— Ладно, дорога долгая, — потянул повод Олег, поворачивая гнедую мордой к темнеющему впереди лесу, и пнул ее пятками: — Н-но пошла!

Застоявшаяся кобылка с места перешла в рысь, натянув поводья заводных коней. За тремя путниками шел целый табун, и Олег хорошо понимал, что еще намучается за время пути с этой лошадиной толпой. Единственный выход — гнать как можно быстрее, чтобы дойти до Изборска не за пять-шесть, а дня за три.