Орконан около огромного ящика с подарками у главной двери Зала делал знаки Карну. Карн спрыгнул с края возвышения, вместо того, чтоб опуститься по ступеням, и кинулся к главной двери. Его мальчишеская выходка вызвала смех одобрения на галерее. Он махнул в ту сторону еще раз и подошел к Тану.

Карн приветствовал каждого гостя по имени, пожимал руки мужчинам, целовал руки женщинам, преподносил всем маленькие подарки из огромного ящика. Сувенир символизировал благополучие Дома и был обязателен на подобных праздниках.

Подарок каждому, сказал себе Карн, даже если придется влезть в долги, или начнутся толки о том, что он не может позволить себе даже такую мелочь. Тогда друзья и союзники начнут отходить один за другим. Рождество предназначено не для этого.

Шум за дверью Зала отвлек Карна от этих горьких мыслей. Компания ярко одетых людей спешила к нему, опережая людской поток. Карн тут же узнал серебристую шевелюру Черека Рица и женщину рядом с ним. Шарлотта Риц провела последний год в Доме Уединения недалеко от Зринна под присмотром аббатисы. Сейчас Дом Риц разодел ее в тончайшие шелка, мех, золотые цепочки и ленты. Это не было даже подобием одежды, которую носили воспитанницы Дома Уединения. Глаза ее сверкали. Перед Карном она грациозно склонилась в реверансе, поймала его взгляд и зарделась. Карну показалось, что в Зале жарко.

Шарлотта подняла руку, и Карн поднес ее к губам. Легкий запах розы шел от нежной кожи. Она взглянула на него из-под густых темных ресниц. «Ей, может быть, только семнадцать, но она знает, как получить то, что хочешь, — подумал Карн. — Не потребуется таких усилий, как с Лизанной, чтобы она оказалась в постели».

Лорд Черек стоял рядом с Карном. Карн поймал понимающий взгляд ее отца. У него мелькнула мысль, было ли правдой то, что засвидетельствовал врач, или его заставили сделать это, и не было ли у лорда Черека иной причины, кроме обучения, чтобы держать дочь последний год в Доме Уединения.

Наконец-то череда гостей закончилась, и Карн мог свободно танцевать, есть, пить, радоваться трубадурам и жонглерам, акробатам и дрессированным собачкам. Наконец-то он был свободен, чтобы начать узнавать ту женщину, которая должна стать его женой.

Это был день его бракосочетания. Карн стоял в холле, который опоясывал палату Совета, прислонившись к холодной синей стене. Еще несколько минут — и он снова будет женатым мужчиной.

Его сердце сильно колотилось. Его ладони взмокли, как будто это было впервые.

«Что это со мной? — спрашивал он себя. — Я же был женат прежде».

Ван Макнис и его хорошенькая жена появились из-за поворота коридора и остановились перед Карном.

— Доброе утро, Карн. Ты неважно выглядишь, — сказал Ван своим низким голосом.

— Доброе утро, Ван. Не знаю, что со мной.

Макнис рассмеялся.

— Предсвадебная лихорадка, Карн. Все пройдет, когда пастор Джарвис начнет службу.

Ван коснулся его руки: «Все будет хорошо». Коннор присоединился к ним. Он, Макнис и Ник фон Шусс были свидетелями со стороны Карна. Аббат Годвин Риц, Даннел Юра и Изан Грент, лорд Марк были свидетелями Шарлотты. Когда все шестеро собрались, они вошли в палату Совета и прошли в центр к столу Председателя. Харим Гашен поджидал их. Он решил, что публики не должно быть, так как была велика угроза покушений.

Придворный пастор Дома Халареков Джарвис вошел через боковую дверь и подошел к Председателю. Большие двойные двери в центре распахнулись, и в них появились люди в коричневых, зеленых и синих одеждах Дома Риц. Шарлотта появилась в дверях и на мгновение застыла в театральной позе. Ее длинные волосы потоком струились по подвенечному платью. На шаг отставая от нее, шел отец, Черек Риц, с подвенечной темно-синей шалью, которую невеста наденет после церемонии. Край ее был отделан темно-зеленой каймой, как принадлежность Дома Халарека.

— Очень тактично, — пробурчал Макнис на ухо Карну.

Шарлотта приближалась, двигаясь в какой-то особенной манере, кланяясь всем с изысканной грацией. Карн удивлялся, как ей это удавалось. Он гадал, кто обучил ее этому. Не в Доме Уединения же она это приобрела. Неважно, что там доктор Рицев говорит, но она не похожа на невинность. Карн был уверен, что Шарлотта хорошо знала, какой производит эффект своим движением, и задумала это специально. Эта женщина будет матерью его детей. Но создавать их будет не так ужасно, как с Лизанной.

Шарлотта встала рядом и опустила ладонь на его руку.

Карн повернулся с ней к пастору Джарвису. Пастор начал службу. Заканчивал он ее, связав их руки столой и помазав чело каждого маслом. Пастор Джарвис поцеловал Карна в обе щеки, а Карн повторил церемонию с Шарлоттой. Затем пастор развязал столу. Теперь они муж и жена. Шарлотта сияла.

Свидетели подписали контракт, и все участники церемонии вышли на свежий воздух поздней осени.

Их приветствовала толпа гостей, приглашенных из Девятки и малых Домов. К ним летели лепестки цветов и мелкие зерна. Цветы на радость, зерна для плодовитости. Карн и Шарлотта медленно приближались к столу под деревьями. Они опустились в сплетенные цветами кресла и получали поздравления и подарки от гостей.

Прием, казалось, длился несколько часов. Когда вереница гостей закончилась, началось пиршество. Мясо, овощи и фрукты, местные и экзотические, холодные эль, пиво и вина в корзинках. Гости разместились на солнце или под деревьями на траве. Карну нравилась эта идея принимать гостей на открытом воздухе. Это была затея Шарлотты, и многие гости подходили к ней выразить радость и благодарность за такой необычный праздник.

Новобрачным надо было пройти среди гостей, чтобы убедиться, что всем весело и достаточно еды и напитков. Сначала Карн был рядом с Шарлоттой, но было очень многолюдно, и она так хорошо справлялась, что он оставил ей эту заботу, а сам обратился к особенно разгорячившимся гостям, которых приходилось разнимать. Он отовсюду смотрел на Шарлотту, как она управлялась без него. Она представлялась гостям, которых не знала, знакомила тех, кто не был представлен друг другу, следя, чтобы пустые корзинки и бочонки заменялись полными. Она составит гордость Халарека, когда станет хозяйкой.

Разняв двадцатую или тридцатую пару драчунов, подумал, что некоторым мужчинам мало было развлечений с артистами и дрессированными животными, как предполагала Кит по опыту своей свадьбы. Он подумал, что она была права, что драки от излишка выпитого случаются все равно, есть затейники или нет.

Начались танцы для тех, кто был на это способен. Семь ансамблей играли на площадках вокруг зданий Совета. Карн поручил всех заботам Макниса и повел Шарлотту в их первом танце. Она танцевала изысканно, и он вел ее на расстоянии, приличествующем случаю. Это было восхитительно. Он давно, очень давно не испытывал такого томления и хотел насладиться каждым его мгновением.

Началась следующая мелодия, и Шарлотту повел в танце ее отец. Карн должен был, как хозяин, танцевать сначала с девушками, затем с неприглашенными на танец замужними дамами. Он было начал тракка с леди Элизабет Роул, когда вдруг заметил заминку в танце в пятидесяти метрах от себя. Он отпустил партнершу.

— Простите меня, миледи. Что-то там случилось, — и он указал головой направление.

Карн кинулся по траве бегом, пробираясь сквозь толпу. БенжаминII Роул недвижно лежал на земле. Тонкая, средних лет дама, возможно, его партнерша в танце, склонилась над юношей с бледным лицом. Карн быстро оглядел толпу. Никто не спешил покинуть это место. Никто не прятал оружие. Это не было похоже на убийство. Его на секунду обожгла мысль, что это было сделано специально, чтобы он оставил свою спину незащищенной — Роул был на ножах с ним с тех пор, как Карн наказал его за неповиновение, прежде чем он наклонился к юноше.

Никаких ран не было видно, Карн прислушался. Сердце не билось.

Карн поднял глаза и оглядел стоящих вокруг.

— Врача! — Он пристально посмотрел на побледневшую женщину. — Что случилось?