— Ты будешь танцевать и веселиться, когда я тебе скажу, — продолжал я доносить свою мысль до супруги. — Если скажу плакать — заплачешь. Скажу бежать — побежишь. Скажу молчать — закроешь рот. Прикажу уйти из рода — уйдешь. Тебе это ясно, девочка?

— Ты слишком много на себя берешь! — Возмущенно сверкнула глазами моя благоверная и попыталась вырваться.

Вот только ничего у нее не вышло, потому что она еще не была даже Владеющей, и тягаться с Магистром, пусть и воздушником, ей оказалось не под силу. Я перехватил ее руку и сильнее сдавил пальцы, добавляя убедительности своим речам.

— Ты слепа, Араия, или глупа. Ты не видишь того, что происходит прямо под твоим носом. Грядет война. И я буду в самом центре ее буйства. Поэтому, лучше сосредоточься на учебе, чтобы занять достойное место рядом со мной! Повторять дважды я не стану. В конце концов, кандидатур в невесты вокруг меня еще предостаточно.

Странное дело, но именно эта угроза по-настоящему проняла ее. Хоть в здешнем обществе не существовало такого понятия как «развод», зато хватало вдов и вдовцов, которые выбирали себе новых супругов. Так что, похоже, бедная Араия уловила в моих словах не совсем тот посыл, который я в них вкладывал.

Но если такая малость поможет мне держать в узде вздорную и капризную аристократку, то почему бы не продолжить этим пользоваться? Высокородная невеста нужна мне исключительно ради фамилии, и ни для чего иного. Поэтому чем больше времени она потратит на себя, тем меньше его останется у девушки на трепание моих нервов. А вскоре ей станет и вовсе не до своего малолетнего мужа.

— Мне слишком опасно идти с тобой, — инструктировал я Кавима, — поэтому выбираться из Махи будем порознь. Встретимся в приграничном Джамли, а оттуда двинемся с караваном в Зинат. Все просто.

— Это совсем не похоже на наше прошлое путешествие в Разлом, — с сомнением пробормотал южанин. — Я думал, что мы пойдем все вместе.

— Ты против?

— Мне не очень хочется тебя оставлять в столь неспокойное время, — признался Владеющий. — Ты, конечно, умелый воин, Данмар, но что если тебя схватит стража?

— Настолько не хочется, что ты готов забыть о своей мести? — Иронично задрал я бровь. — Может, оно и к лучшему. Имисаль, наверное, уже успел договориться со своей совестью, и ни к чему ему лишний раз об этом напоминать…

Шахирец скрипнул зубами, но ничего не посмел возразить мне. Скорее, его молчание можно было трактовать как согласие.

— Вот и хорошо, — кивнул я, принимая его молчаливый ответ. — Значит, мы договорились. Завтра, едва только Астал сдает экзамен, вы с ним отправляетесь к границе султаната.

— А ты так уверен, что у Стального все получится с первого раза? — Сварливо отозвался Кавим, просто из желания хоть в чем-нибудь со мной поспорить. — Вообще-то, стать Владеющим за три года это не всякому по силам…

— Конечно же уверен, — фыркнул я. — Наш огромный друг мог бы пройти испытание еще на исходе третьего осколка! Но я убедил его не торопиться и плотнее поработать над концентрацией.

От такого заявления шахирец вытаращил глаза.

— Он мог стать Владеющим полгода назад?! — Недоверчиво и как-то излишне эмоционально переспросил южанин. — Получается, что он бы завершил обучение за пару с половиной лет?!

— Кавим, неужели я слышу нотки зависти в твоем голосе? — Поддел я собеседника. — Тебя задевает, что какой-то простолюдин затратил на обуздание Искры меньше времени, чем ты?

— Пф, вовсе нет, — фыркнул беглый аристократ. — Это же Астал, как я могу ему завидовать? Просто… это очень маленький срок, и меня это по-настоящему удивляет.

— Хорошо, если так. Но, боюсь, обсуждать это более подробно у нас сейчас нет времени. Мне перед отъездом следует завершить кое-какие дела, поэтому, будь здоров! До встречи в Джамли.

Махнув Кавиму на прощание, я развернулся и отправился быстрым шагом вглубь лабиринта городских улиц даже не оглядываясь. В этой парочке воинов я был абсолютно уверен. Они не подведут меня ни при каких обстоятельствах. А потому никакого мало-мальски строгого контроля с моей стороны им не требовалось.

Зайдя в укромный скрытый от посторонних взглядов закуток, который в сутки видел не больше десятка заблудших прохожих, я извлек из подкладки камзола черную маску. Ту самую, в которой проводил собрания со своей паствой. Тщательно приладив ее на лицо, я быстро скинул с себя одежду, оголившись по пояс, и призвал дьявольские крылья.

Жесткое оперение хлопнуло подобно гулкому удару маршевого барабана, и в следующий миг я уже взмыл ввысь, навстречу голубому небу и жаркому солнцу. Разбросанные на сотни метров нити моей Искры ловили колебания воздуха и показывали мне его течения. А люди внизу задирали головы, до рези в глазах всматриваясь в мой силуэт. Лучи светила слепили их, но горожане не обращали на такое неудобство почти никакого внимания, ведь они впервые стали свидетелями явления ангела…

Взяв курс на север, я отправился на купеческую площадь, расположенную в третьем кольце Махи. Именно там мы с Эпимосом когда-то закупали провиант и сырье для ковки в базарные дни. Но сегодня она должна была стать местом аутодафе для полутора сотен моих пойманных сторонников. Орден и власти города запланировали провести самую массовую казнь еретиков с момента моего явления людям в качестве посланника Воргана. И это было лучшим местом и моментом для божественного откровения.

Собравшаяся на площади толпа заметила мой крылатый силуэт на фоне редких облаков только тогда, когда я завис над их головами на высоте полутора десятков метров. Восходящие потоки горячего воздуха, нагретые силой моей Искры, наполняли распростертые в стороны темные крылья. И это создавало иллюзию мистического парения, вовсе не похожего на полет птиц.

— Небесная тысяча…

— Безумцы не врали…

— Это же…

— Смотрите! Это же ратник Воргана!

Я смотрел сверху вниз на сборище охочих до чужой крови горожан, на невозмутимых орденцев и на несколько дюжин палачей в черных сутанах, собравшихся вокруг скованных по рукам и ногам моих последователей. Юные мальчишки и девчонки, свято убежденные в собственной правоте, стояли на длинном помосте, без страха глядя в глаза своим истязателям. Они не питали иллюзий на счет своей участи, но и не боялись смерти. А с моим появлением приговоренные и вовсе горделиво разогнули спины, будто на их плечах покоились не окровавленные мешковатые рубища, а королевские одежды.

Переполошенные граждане шумели и волновались, тыча в небеса руками, и даже лица вечно невозмутимых жрецов вытянулись от неподдельного удивления. Гомон не спешил утихать, но меня это несильно волновало. Потому что я легко мог перекрыть неистовство толпы своим гласом.

— Как смеете вы, смертные, решать, что истинно, а что ложно?! — Трубно пророкотал я, оглушая людское сборище. Мои слова, усиленные Искрой, падали вниз подобно тяжелым наковальням, прибивая к земле горожан. — Отчего вы вообразили, что правда на вашей стороне?!

Зрители и участники экзекуции зажимали ладонями уши, пытаясь спастись от раскатов моей громогласной речи, но это не сильно им помогало.

— Ужель, вы возомнили себя богами, имеющими право судить и карать?! — Продолжал я вещать над площадью. — Свои закоренелые заблуждения вы ставите выше моих слов и выше воли самого Великого Стража! Немыслимая глупость и самоуверенность!

— Не слушайте сих черных слов! — Крикнул кто-то из храмовников, но его возглас на контрасте с моим оглушительным ревом звучал откровенно слабо. — Это все подлая ложь! Орден Костяного Меча свято следовал заветам Воргана со дня своего основания!

— Что-о-о?! — Прогремел я с высоты. — Ты, несчастный смертный, дерзнул бросить мне подобное обвинение?!

Вместо ответа в мою сторону откуда-то с площади полетел подобранный с земли булыжник. Совсем небольшой, скорее даже булыжничек. Ведь забросить на такую высоту снаряд поувесистей мог редкий невладеющий. И уже с первой секунды стало ясно, что неизвестный метатель сильно промазал, и голыш пролетит в стороне, не задев меня. Но ведь за одним могли последовать и другие. Поэтому я упругой воздушной волной сбил кувыркающийся камень, отчего он рухнул вниз, отшибив какому-то совсем непричастному бедолаге плечо.