Но, став окончательно самостоятельным, он вдруг утратил что-то такое, что поднимало его в старину, и теперь только терял с каждым новым договором. Всего-то через сто лет наполнявшие когда-то балтийские просторы новгородские суда исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Хотя в самом Новгороде находилась одна из крупнейших ганзейских контор, а на Готланде, в Риге и Ревеле гордо высились русские торговые дворы.
В общем, не воспринимавшаяся вначале как конкурент Ганза сделала практически все, что было в ее силах чтобы удержать русских купцов от поездок на запад - или, по крайней мере, всемерно их затруднить. А потом, почувствовав свою силу, ливонские члены Ганзы стали направлять в Любек послания, требовавшие буквально выставлять русских купцов за дверь, дабы благочестивые ганзейские купцы Риги и Ревеля не теряли своих барышей. Они даже купцам такого исключительно удобно расположенного для сношений с Русью города, как Нарва - своим же по языку и культуре - несмотря на их неоднократные просьбы, так никогда и не позволили спокойно торговать с соседними новгородцами. О принятии же Нарвы в Ганзейский союз его члены и слышать не хотели, поскольку это могло бы снизить прибыли купцов Ревеля и Риги, принадлежавших этому союзу, да и ливонский магистр препятствовал этому, ведь Нарва была единственным крупным портом, приносящим доходы в его казну.
А уж что говорить про фламандцев и англичан? Их ганзейцы упорно стремились оттеснить от русского рынка, и им это, в общем-то, удалось.
'Ладно, Бог с вами', - заговорили опомнившиеся новгородцы, - 'Не хотите брать нас с товаром на свои суда - не надо. Мы сами снарядим корабли и проведем их по морю. Просим у вас только 'чистого пути' по нему'. А под 'чистым путем' в международном праве того времени понималась гарантия неприкосновенности торговых судов, их команды и грузов.
Но ганзейцы ведь не дураки сами себе конкурентов плодить! Главы ганзейских городов ответили просто: 'Море имеет много углов и много островов, и исстари не было чистым, и ганзейские города совсем не хотят отвечать за море, если новгородцы не могут сами для себя сделать море чистым и свободным... Так что, добрые господа, торгуйте, торгуйте - но только "uppe ere egene eventure" - на свой страх и риск'! - завершали они свою речь с внешней любезностью и скрытой угрозой
Кончилось всё тем, чем и должно было кончиться: русские суда стали ходить только по Финскому заливу и торговать в ганзейских городах оптом. Хирели русские дворы в Любеке и на Готланде, терялись веками наработанные связи, русские купцы привыкали к подобному состоянию дел и начинали бояться дальних морских походов.
Да, позднее историки переложили всю вину на Москву, дескать, это она постоянно шпыняла новгородцев и не давала им возможности отстаивать свои права перед ганзейцами. Вот только свежо предание, да вериться с трудом! Сколько раз новгородцы побеждали в войнах с союзом и всякий раз, подписывая мир, не смогли настоять на своём судоходстве. Видать Москва мешала. Даже подписывая мирный договор, окончивший войну 1444-1448 годов, когда новгородцы умудрились победить не только армию, но и флот ганзейцев в бою у устья Нарвы, а Москва погрязла в междоусобно-гражданской войне и никак не могла давить на северного соседа, добиться привилегий для своего мореплавания новгородцы не смогли, хотя "чистый путь за море" и выторговали, но он так и остался записью на бумажке. Ходить за море оказалось некому, редкие единицы были явно не в счёт.
А потом суверенный Новгород погиб, став частью той самой, возвышающейся Московии, превратившейся в ныне в Русское государство.
И, конечно же, Ивану III Васильевичу явно не по душе пришлось такое ганзейское засилье. Ведь до чего дошло - обнаглевшие в конец немцы, заключая международные договора, требовали, чтобы купцы страны, подписавшей договор (в особенности жители Нидерландов или как их тогда называли Бургундских Нидерландов) не отправляли приказчиков на Русь или в Нарву, изучать пути, и не учили русский язык, дабы не препятствовать ганзейской посреднической торговле!
Их-то понять можно, ведь поездки в Новгород приносили ганзейским торговцам огромную прибыль. Тот же натуральный воск, так сказать, источник света Средних веков, был очень востребованным товаром и стабильно давал 10-15 процентов прибыли. На мехах, конечно, можно было заработать куда больше, но спрос на них то вырастал, то падал, а воском пользовались все. В период расцвета в Новгороде проживало до восьмисот немцев - купцов, их помощников, учеников...
Вот только московскому правителю такая постановка дел не очень-то понравилась, а потому он и вырубил Ганзу из страны одним махом, заработав от будущих историков кучу гневных выпадов. Как же, дикий московит позволил себе пнуть добропорядочных европейцев под седалищное место, да ещё и на самое дорогое - их доходы покусился!
Правда, часть нападок всё же родились не на пустом месте. Увы, ни ему, ни его сыну, Василию III, ни внуку, Ивану Грозному, ни даже Петру I так и не удалось вернуть русского купца в заморскую торговлю в тех масштабах, что было до монгольского нашествия. И, как думал Андрей, кроме чисто психологических особенностей, тут были и организационные ошибки. Хотя Петру, будем честны, не в пример сложнее было. Рынок то уже был сформирован и поделён между основными игроками, а вот здесь и сейчас всё ещё только начинается.
Лишь недавно состоялось открытие Америки и морского пути в Индию, да пала под турецким ятаганом Византия, потянув за собой упадок торгового значения греко-итальянских черноморских колоний, попутно обесценив и торговое влияние итальянцев, прибывших на Русь вместе с Зоей Палеолог. А последующее перемещение торговых путей из Средиземного моря в Атлантический океан окончательно изменило мировую внешнюю торговлю, выдвинув на первые роли новые страны взамен царивших в прошедшие столетия.
XVI век стал веком складывания мирового рынка. Но ещё не были созданы мощные Вест и Ост-Индийские компании Англии и Франции, Голландия, как независимая страна, ещё даже не родилась, а Ганза - трёхвековая владычица Балтики - уже дряхлеет и каждый уважающий себя суверенный правитель начинает откусывать от неё куски. Ну и у Руси есть Волга и Великий волжский путь, по которому товары из той же Индии через Персию можно быстрее и дешевле (особенно если убрать барьер из многочисленных пошлин) доставлять в Северную Европу, что в сравнении с тихоходными парусниками, огибающими Африку, давало большие дивиденды. Правда на том пути стояли Казанское и Астраханское ханства, но в таком разрезе их участь была предрешена. Они не выстояли в той истории (хотя шанс, хоть и призрачный, но был) - не выстоят и в этой, при всём уважении Андрея к народам, населявшим многонациональную Россию его времени. Простите, будущие сограждане, но империи не строятся сопливыми лозунгами о слезе ребёнка и прочей лабуде. Как говорил Аль-Капоне - Nothing personal, only business!
Да и не только построение империи, любое дело не имеет ничего общего с сентиментальностью и чувствами. Удовлетворять чьи-то ожидания бросив всё и забыв о собственных интересах - чистейший бред. Просто бизнес и ничего личного - означает то, что человек или страна чётко разграничивает дело и личные отношения и, нравиться нам или нет, но во всём мире дела ведутся именно так! И не понимание этого приводит чуть ли не к детским обидам: мы своих людей тысячами положили за их освобождение, а они к нам...
А что они? Да им просто сделали предложение, либо более выгодное, либо от которого они не могут отказаться.
"Ох, что-то меня не туда понесло", - мелькнуло вновь в голове Андрея. Достав из-под лавки берестяную флягу объемом где-то с литр с удобно изогнутым горлышком, княжич хлебнул заранее набранного внутрь кВасько и, плотно прикрыв крышку, вновь положил флягу под лавку.
Так, о чём это он? Ах да, о будущем.
Ну, короче, будем считать, что тезис - Россия беременна морем, он себе доказал. Теперь вопрос - что же делать ему?
