Как оказалось - дело внесения в разряды было довольно скорым, а простимулированное серебром ещё и выгодным. А то, что земли так мало указано, так для повинностей довольно лишь пахотных земель, да те, что под дворы, либо иное какое строение заняты, а всякие леса, сенокосы и другие угодья считаются лишь притчей к ней. Зачем дьяку его леса: чтоб лишнего воина накинуть? А оно Андрею надо? Уже то хорошо, что до положений Ивана Грозного с его "со ста четей доброй земли человек на коне и в полном доспехе" ещё далеко. Пока что порядок выставления людей плавает и то дело. У него, конечно, есть послужилец, да только обрядить его для похода в большую копеечку станет.
А дьяк, по доброте душевной, поначалу хотел вообще вписать его служившим "в саадаке", но Андрей вовремя его остановил - стрелять из лука он, конечно, пробовал, но конный лучник из него как из Валуева балерина. А для конного копейщика у него не имелось пока ни копья, ни крепкого доспеха. А обрядиться во все положенное только ему стоило бы порядка от 30 до 50 рублей. Ну, двадцать, если умудриться найти всё по минимальным ценам и считать, что кони у него уже есть. На данный момент - ну просто неподъёмная для него сумма денег. Что уж про второго человека говорить.
Нет, брат верно подсказал, лучше сейчас рубль дьяку дать, чем потом десяток на рынке оставить. И так ведь прибарахляться придётся - для похода ему ещё много чего не хватает.
Выйдя из душного помещения, он с большим удовольствием вдохнул полной грудью свежего воздуха, словно очищая лёгкие, и огляделся. Благодать-то кругом какая!
Легко вскочив в седло своего пегого ногайца, он движением колен тронул его вперёд и вскоре поравнялся с ожидающим его Иваном.
Брат был разодет как франт в одежду светлых тонов, что очень здорово смотрелось на фоне его иссиня-чёрной лошади. Вообще, конь брата был предметом зависти Андрея. Высокий, сухой и поджарый, c длинными тонкими ногами ахалтекинец Ивана был очень красивой и вместе с тем резвой лошадкой. Эта хрупкая кобылка была к тому же необыкновенно вынослива, легко переносила жажду и могла в течении недели выносить долгие дневные переходы до 180 вёрст. Только и стоила она одна как целая вотчина. Потому и выбор Андрея в своё время лёг на более дешёвые породы, из которых Олекса и выбрал наилучших. Впрочем, не кривя душой, Андрей мог честно сказать, что его низкорослый по сравнению с ахалтекинцем Хазар тоже был очень быстрым и выносливым конём. Ногайские лошади вообще отличались верховыми качествами. Они объединили в себе кровь половецких стад и пришедших монголок, взяв неприхотливость и выносливость от одних и сухость, лёгкость и резвость от других.
- Блин, чувствую себя как новобранец на призыве, - сказал Андрей, поравнявшись с братом. Он уже выдал ему свою версию общеизвестных в другом времени слов, сославшись, как часто теперь это делал, на читанных греческих авторов.
- Ну, в чём-то так оно и есть, - хмыкнул Иван. - Зато Миша будет доволен.
- Ага, так доволен, что даже спрыснуть не даст.
- Чего не даст? Слушай, брат, хватит уже своими греческими словами бросаться. Я и так понял, что ты у нас вельми учёный муж.
- Да ну тебя, Ванька, простых вещей не знаешь. По древней традиции призыв новика в войско полагается обмыть, то есть пропустить чару другую мёда хмельного, да под хорошую закусочку, да со скоморохами. А если к этому ещё баньку приложить, да бабёнку разбитную, и-эх - размечтавшийся Андрей не сразу заметил, каким удивлённым стал взгляд брата. - А что не так-то?
- Слушай, братец, - вкрадчиво заговорил Иван, - а ты точно в монастыре жил? Нет, ладно я. Я и постарше и в монахи никогда не собирался. Хоть и греховно сие, но и телесную радость познал. А ты-то откуда мысли сии греховные взял?
- А вот как со смертного одра встал, так и понял многое. Помнишь, что в книге бытия написано сразу после того, как сказано что господь сотворил человека? Самая первая заповедь, которую он дал человеку: "И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле". И этого нам никак нельзя обойти, если хотим чтоб род русский не умер, оставшись в памяти потомков лишь писанием мудрых мужей, как случилось сие с ромейцами, некогда владевшими половиной мира, а ныне потерявшими всё.
- Эвон как ты заговорил, - Иван, нахмурив брови, о чем-то задумался и так в молчании они проехали по улице пару дворов.
А Андрей тем временем думал о другом, о том, что любой фанатик обозвал бы ересью, а возможно и на костёр потащил: хорошая всё же книга Библия, ею всё можно оправдать. Ведь от Ветхого до Нового завета бог то сначала повелевает, то после отменяет свои повеления: например 6-я заповедь не убий, а после убивайте (в тех же Числах и Второзаконии), сначала не делайте изображений, а после делайте изображения и ещё очень искусно, и так же с плодитесь и размножайтесь, а после лучше не касаться женщины. И ещё кучу примеров можно отыскать, стоит лишь вдумчиво перечитать священные тексты.
Тут поневоле ум за разум зайдёт, и задумаешься: а заповедь ли это или это уже давно отменено? Так и вправду до еретичества не далеко. Видать намудрили что-то предки, когда из груды писаний выбирали какие из них правильные, а какие нет. Вот многое бы Андрей отдал, чтоб посмотреть на тот собор. Считайте меня богохульником, но, чую, интриги там плелись величайшие, а взятки там крутились преогромнейшие.
С другой стороны - в нынешнее время это большой плюс. Людям всегда нужна идея, то, ради чего они готовы терпеть нужду и работать на пределе сил. Там, в будущем, это будут идеи коммунизма, национализма или европейских ценностей, а здесь и сейчас - вера в бога. И это не просто идея, это ещё и идентификатор, прибор "свой-чужой" в средневековом исполнении. И знание Библии, а главное, умение замотивировать свои приказы строками из священных книг - большой плюс, не использовать который просто грех. Да, деятелей церкви, сотни лет изучающих и трактующих библейские сюжеты он вряд ли переспорит, но ведь ему-то работать с простыми, истинно верующими, но, по обычаю, мало знающими людьми. Так что придётся штудировать и штудировать "руководящие документы", сработав под этакого комиссара от православия.
Весь остатний день он провёл один дома. Поездку на торг Иван уговорил его отложить на завтра, а сам затем куда-то пропал и надолго, ну а Михаил, как обычно, пропадал в коридорах Кремля, крутясь внутри дворцовых интриг и интригуя сам, добиваясь благосклонности государя и больших благ для себя и всей семьи, главой которой он стал по праву первородства.
Иван же появился ближе к вечеру.
- Хватит бока валять, - с ходу набросился он на Андрея. - Собирайся и поехали.
- Куда? - гулять по ночной Москве 16-го столетия Андрею как-то не улыбалось.
- Там увидишь, - отмахнулся Иван. - Ну, давай быстрее, нам ещё пёхом идти придётся.
- Эй, ты точно уверен, что нам туда надо?
- Уверен, давай собирайся. И вот ещё, одень эту однорядку, чтоб богатые кафтаны скрыть.
Только сейчас Андрей обратил внимание, что одет Иван был необычно. Нет, ткань, что рубашки, что кафтана была очень даже добротной, вот только не выглядел он ныне щёголем, разодетым по последней моде, даже кафтан был не обычный, с отложным, а не расшитым жемчугом воротником-козырем. А в руках он держал простую однорядку невзрачного, серого цвета. Точно такую же он предлагал и Андрею.
Мысленно накинув её на Ивана, он убедился в том, что тот будет в ней похож на обычного горожанина, а не на гордого князя, каким Иван всегда старался выглядеть.
- И что это за метаморфозы, позволь тебя спросить?
Андрей задал свой вопрос уже в конюшне, где Иван сноровисто седлал пегую кобылу. Ну да, ехать на его ахалтекинце в таком наряде полный идиотизм. Это всё равно, что прикидываясь бедным, разъезжать по городу на "круизёре".
