- Эх, шкуру попортили, княже, - горестно воскликнул один из верхоконных и Яким сразу признал в нём соседа Годима. Потом разглядел и верного послужильца Олексу, а затем и самого владельца Бережичей. Князь был весел и на испорченную шкуру явно не обижался. Ну да, ему-то этих шкурок ещё принесут и не одну. Тот же Яким положенную долю отдаст.
Заметив, что княжич смотрит на него, парень привычно бухнулся на колени.
- А, Яким, - признал своего крестьянина князь. - Какими судьбами?
- С торга, господине, - ответил тот и покраснел. Княжич же лишь расхохотался:
- Так торг-то на реке, а деревня на берегу. Чего ж ты лесом то тащился? - и, видя, как мучается парень, пытаясь придумать ответ, сам же и добавил: - Смотри, Яким, будешь в заповеданном лесу шалить - не пощажу. Уж ты то знаешь.
Ну да, видел Яким, какой княжич может быть. Вспомнил и аж вздрогнул. А ведь и вправду думал дровами где поближе запастись, всё же вырубка довольно далече от деревни. Да и силки кой где своей волей поставил. Вспомнив про силки, вновь покрылся испариной: а ну как княжич их обнаружил? Выскочили то они аккурат с той стороны, где он посвоевольничал. Что ж, придётся, видимо, домой ворочаться, ну его к лешему, пущай уж косой волку достанется, чем он попадётся. И надо же было княжичу именно сегодня поохотиться.
Между тем Олекса, подъехав к князю, что-то прошептал ему на ухо. Княжич, выслушав его, вскинул удивлённо одну бровь и уставился на парня. Под пристальным взглядом синих глаз Яким почувствовал себя не очень уютно. Хорошее настроение стало покидать его.
- Вот интересно, мне тут все уши прожужжали, что Яким от любви сохнет да чахнет, а я вот смотрю, едет весел, песенки поёт. Аль то неправда, что девка-холопка тебя приворожила? А коль правда, так что ж не сватаешь?
- Так, княже, вольные мы! Что хошь делай, а я в холопы не пойду...
- Ух, горячий какой, - перебил его расхохотавшийся князь и соскочил с коня в снег. - Ну-ну, любовь - божья искра, что загорается в двух разных душах по воли его, так кто мы такие, чтобы идти супротив. Тебе, можно сказать, счастье, дурню, выпало: сам себе невесту сыскать, да чтоб по сердцу была, а ты?
- Так закон же...
- Верно, закон нам государем дан, и тут тоже никто супротив пойти не может, - перебил парня князь.
- Так как же?.. - Яким окончательно скис, а князь вновь громко расхохотался:
- Эх ты, святая простота. А давай так: я девке вольную, а ты мне ряд, что, скажем, пять годочков отработаешь без отъезда.
- А потом?
- А потом вольному воля. Хочешь - новый ряд положим, ну а нет, так выплатил положенное и гуляй, куда глаза глядят с молодой женой да детишками. Ну, как тебе моё предложение?
Яким думал недолго. Да что уж там, князь предложил выход. Да ещё какой выход!
- А согласен, княже.
- Ну, ты не спеши, домой езжай, с роднёй посоветуйся. Да сватов зашли, а то вдруг да дадут тебе от ворот поворот. А уж потом приходи ряд составлять будем.
И хлопнув крестьянина по плечу, князь вновь взлетел в седло и, тронув пятками верного Хазара, отправился продолжать прерванную разговором охоту, а Яким ещё некоторое время сидел на краю розвальней, соображая, подо что же он тут подписался. А потом, поправив топор, заткнутый за пояс, взялся за вожжи и тоже тронулся в путь.
Ну а вечером, сидя за накрытым столом под неровным светом лучины, Яким долго и обстоятельно беседовал с дядькой, обсуждая княжье предложение. Мать, сидевшая в своём углу за прялкой, на прямой вопрос брата только кивнула, сказав, что девица та хозяйственна, родителям покорна, да и не "ялица" с виду. Оно, конечно, большого-то приданного за ней не предвидится, в тех же Дежовках и побогаче кого сосватать можно, ну да помощь в хозяйстве тоже лишней не будет. Да и внуков покачать уже хочется. Был бы муж жив, может и воспротивилась бы такому сватовству, а ныне что уж говорить.
Брат покачал головой и испытующе глянул на племянника:
- А прялку-то в подарок невесте сготовил ле? - и рассмеялся, увидев как тот заалел от смущения. Ну да, был такой обычай: жених дарил своей невесте новую, сделанную и украшенную своими руками прялку. Так кто ж знал-то, что так вот будет. Но дядька лишь рукой махнул: - Ну, ничто, я вот тоже как-то в своё время не сподобился.
А потом было сватовство, заставившее парня значительно понервничать, пока дядя водил разговоры вокруг да около, но окончившееся, к его вящей радости, сговором. И пока обе семьи усиленно готовились к свадьбе, Яким поспешил во двор новоотстроенного имения владельца Бережичей, полный веры, что князь не забыл своё обещание. Как оказалось, князь не забыл, более того, он словно был готов к его приходу, а потому к делу приступили практически не медля. Видоками составляемой сделки стали Игнат и Олекса со стороны князя и дядька Нездин со стороны Якима. Тут же на столе лежала вольная на невесту, заверенная со всем чаянием и отданная отцу девушки.
И была свадьба, громкая, пьяная, весёлая, и сальные шуточки гостей, провожавших молодых на первую брачную ночь, после которой Яким был, наверное, самым счастливым человеком на свете. Ну а пять лет так это разве срок? Да пролетят и не заметишь. Зато по новому-то ряду и землицы молодожену добавилось, да не как раньше, в разных углах, а вместях вся, как новым владетелем заведено было. Так что пять лет пережить точно не беда.
А вот Андрею, глядя на свадебные гулянья, было как-то не до веселья. И виной тому был родной брат Мишенька. Он вдруг всерьёз озаботился матримониальными планами и принялся подбирать невест для младших по своим, только ему известным раскладам. А как же, всем уже давно за пятнадцать годочков стукнуло, пора и о семье думать. Ну, совсем как песенке:
- А много ли вам лет, дитя моё?
- Ах, много, сударь, восемнадцать.
Блин, и чего они тут все такие торопыги? Андрею, вот, вполне неплохо пока и холостяком жилось (даже епитимьи за любовные связи не сильно-то и напрягали). Одно радовало, от немедленной женитьбы его спасал брат Иван, который тоже пока не обзавёлся женой, а годами был старше. Но между сговором и самой свадьбой порой проходил не один годок, так что трепыхаться в этом направлении, наверное, уже стоило. Потому как ему тоже хотелось бы найти кого-то, как вот этот крестьянин, чтобы не только достойной партией выглядела, но и по душе была. А как тут выберешь, коли нынешние девицы, идя в люди, себя так мазюкали, что порой страшно становилось. И эта непонятная мода зубки чернить. Да такую кракозябру во сне увидишь, даже крестом неотмахаешься. А если ещё вспомнить из чего нынешние белила да румяны делаются, так вообще, тушите свет, бросайте гранату. Уж лучше б паранджу носили, честное слово. И ведь никому не расскажешь, отчего ты нос тут воротишь, потому как местные мужики тебя же и не поймут. Ибо это и есть их эталон красоты. Воистину права была одна из его подружек, говорившая, что всю эту краску они, женщины, заради мужиков малюют, чтоб мол, им же и нравиться.
Да и без жениьбы этой иных дел было невпроворот.
Начать с того, что пора уже было обзаводиться своей собственной службой безопасности, а то ведь нравы ныне царят простые - знатные да богатые соседи легко могут и "на огонёк" заглянуть, после чего от имения только головёшки и остануться, а управу у государя ещё поди найди, особенно если сосед при дворе более чем ты "весит". Нет, не то, чтобы в порядке вещей сие было, но иной раз случается, а береженого, как известно, и бог бережёт. Вот только какой он, нафиг, безопасник? Так, читывал кое-что из документального да худлита на заданную тему, ну и фильмы смотрел. Вот и все его знания. Понятно, что от такого настоящие профи тихо ржут в сторонке, но делать то чего-то надо. А потому пришлось вновь идти в народ. Ну, идти, это конечно громко сказанно, для того у него Олекса есть, что успел и потаскаться по стране и с изнанкой общества повстречаться. Тоже, конечно, тот ещё источник, но ничего лучшего под рукой просто не было.
