Как говорили римляне, те самые, древние: cui prodest. Ищите кому выгодно. А вернуться обратно под руку короля выгодно было, прежде всего, боярству. Ведь, хоть элита и позаботилась о себе в первую очередь, сохранив при сдаче города основные статьи господарских привилеев, но не понимать разницы между обычаями Москвы и Вильно они не могли. Привилеи, дозволеные шляхтичу, в Москве не действуют. А за некоторые можно и вовсе головы лишиться. А ведь к хорошему привыкаешь быстро, а вот обратно отвыкать... Ну, сами знаете, мало кто может. А потому, стоило победителю оступиться, и литовская знать решительно побежала назад.
Значит и тут, в Смоленске первыми заговорщиками будут именно бояре и именитые люди. Вот и стоит к ним присмотреться повнимательнее, а особенно к клану бояр Ходыкиных. Во-первых, они занимали одно из первых мест среди смоленского боярства. А во-вторых, как уже говорилось, во главе заговора стоял сам смоленский владыка. А, как Андрей узнал уже тут, на месте, Ходыкины приходились Варсонофию родственниками. А клановость она не только в Московской Руси была. Так что, получается, сошлась задачка с ответом? Нет, был, конечно, шанс, что родичи в заговоре не участвуют, но Андрей, в это верил слабо. Специфика времени, знаете ли. А потому все наблюдатели были переориентированы на бояр Ходыкиных и их слуг. Вскоре выяснилось, что племянник епископа Васько Ходыкин уж слишком зачастил к дяде. А потом и вообще исчез из-под наблюдения, выехав из города с небольшим отрядом. Но если Андрей был прав в своих подозрениях, то это могло означать то, то заговорщики решились и владычный племяш помчался вестником во вражеский стан. А что, таким образом решалось сразу несколько задач. Во-первых, как представителя именитого клана, Васько в литовском войске обязательно кто-нибудь знал в лицо, что облегчало и пропуск к нужным людям и изначальное доверие, а во-вторых, сразу становилось ясно, кто главный почитатель короля в Смоленске и кому за возвращение города должны достаться основные плюшки. Ну а сам отъезд молодого человека со свитой тоже не вызывал никаких подозрений: мало ли зачем боярчонок в загородние поместья поехал. Скучно ему стало, вот и решил охотой развеятся. Или просто, управляющих проверить, дабы хозяйское добро берегли справно. Не он первый, однако. Жизнь ведь, с переходом под государеву руку не остановилась.
Что ж, Андрею оставалось только дождаться его возвращения и аккуратненько так расспросить. Правда, в полную силу вставал вопрос, как по-тихому изъять человека? Всё же Ходыкины в Смоленске не малая сила. Но тут на помощь пришли результаты наблюдения. Как ни мало они велись, но кое-что узнать позволили. Васько оказался тот ещё ходок. Андрей, тоже не ангел по этому делу, тогда лишь посмеялся, слушая рассказы о ночных похождениях молодого боярчонка, зато теперь понял, что это знание в его планы ложилось просто в масть. Ведь к любовнице с охраной не ходят, а замужних дам покидают до рассвета! Не знаю, как там было в иной истории, но мы пойдём своим путём! Так что оставалось только ждать нужного момента и молиться, чтобы какой иной доброхот не нестучал наместнику о готовящемся заговоре.
Ох и правы люди, когла говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять! Время неумолимо утекало, а племянник епископа всё не возвращался. Ежедневно находясь на взводе, Андрей чувствовал, что вот-вот готов сорваться. Сбросить копившееся напряжение не помогало ни вино, ни женщины. А Васько всё не было и не было. И где его только черти носят! Зато представьте себе то облегчение, которое испытал князь, когда ему принесли весть о том, что столь ожидаемый им человек наконец-то въехал в ворота города. Даже не заезжая домой, он сразу направился в дом к дяде, откуда вышел довольно не скоро. И, вот же негодяй, честные надежды, что не удержиться и в первую же ночь поспешит к одной из своих любовниц, не оправдал. Наоборот, всю ночь провёл дома. И следущую тоже. Весь третий день Андрей был как на иголках. Но в этот раз Васько решил сжалиться над ним.
Глубокая ночь накрыла город тёмным покрывалом. Над головой - россыпь звезд. Яркие, мерцающие, словно драгоценные камни. И молочно-белая полупрозрачная река Млечного Пути, которая разлилась, перечеркнув небосвод на две части. Полная луна, на которой даже с земли видны были странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности, давала достаточно света. Но она же и мешала тем, для кого ночная тень - прибежище и спасение.
Это большинство горожан ночью предпочитают сладко спать в своих постелях, но жизнь-то в городе не замирает. А поскольку ночью обычно отдаленные звуки - будь то голоса людей, собачий лай или скрип дверей - слышны, будто они совсем рядом, то охотники, засевшие в засаду, старались шуметь как можно меньше. А попробуй, высиди без движения. Ночная прохлада уже давно превратилась в холодную сырость, и от холода челюсти засадников самопроизвольно начинали выбивать непонятно что. А ещё, блин, лето называется. Хотя какое лето, конец августа на дворе. Но вот уже и небо начало постепенно бледнеть, приглушая свет звезд, и луна испуганно попятилась за горизонт. Засадники, невыспавшиеся и злые, сыпали проклятиями на голову повесы, что беззаботно оттягивался в чужой спальне, абсолютно не думая о тех людях, что ждали его снаружи. Да где же он, в конце-то концов? Неужто проспал самым бесстыдным образом. Скоро ведь и слуги проснуться, а тогда уж сплетен не избежать. Да и на улицах ненужные свидетели появятся. Нет, ну где этот кобелино? И когда боярчонок появился, наконец, в окне, ребятки очень даже обрадовались. Хорошо хоть, что все помнили, что данного товарища нужно брать живьем...
Андрей в Смоленске разместился в пустовавшем доме одного из тех смолян, кто предпочёл отъехать к королю и чувствовал себя в нём более чем комфортно. Что тут говорить, быт литвинов был ему более привычен. Правда, сначала в доме сделали наигенеральнейшую приборку, но... Но в сторону лирику, дело прежде всего. Скоро молодого боярчонка начнут искать, а значить к наместнику он должен прибыть уже с признаниями или...
Вот во второй вариант верить не хотелось, но если он всё же ошибся, или Ходыкин окажется несговорчивым, а то и вовсе помрёт при допросе, то придётся срочно инспирировать разбойное нападение. Типа, увы, столько ещё швали по городу шатается, и зачем только молодой господин один ночью по городу ходил? Но, как уже говорилось, верить хотелось в то, что литвин будет более благоразумным.
Подвал, в котором заперли Васько, был небольшим и освещался маслянной лампой. Впрочем, других узников тут не было, а для одного места было достаточно. Сам пленник сидел связанным на лавке, изо рта его торчал кляп. Глаза молодого человека сверкали гневом. Не привык, однако, к подобному отношению. Золотая молодёжь, что ещё говорить.
Вздохнув, Андрей подошёл к нему и со всей дури въехал кулаком в челюсть. Рухнувшего от удара пленника тут же усадили обратно.
- Это пану для того, чтобы он не тратил наше время глупыми рассказами про его родню и обещаниями за всё ответить и всех найти. Мы это всё и так не раз слыхали и знаем. Потому займёмся сразу делом. Всё просто: пан подался в заговорщики и теперь вынужден будет выбирать. Первое: он добровольно пишет всё, что знает о них и остаётся жив. Второе: он играет в партизана и всё рано нам всё рассказывает, но только даже если пан и останется жив, то явно калекой и не долго, только до петли. Ведь предателей не казнят, их вешают. Теперь я вас оставлю и надеюсь, что пан будет очень разумным человеком и сделает правильный выбор.
И Андрей, потирая саднящий кулак, направился к выходу из подвала, успев шепнуть остающемуся вести допрос Лукьяну:
- Не дай ему умереть...
Сказать, что Немой был зол, это не сказать ничего. Меряя широкими шагами горницу, он грозно сверлил очами племянника, словно желая прожечь в нём дырку взглядом.
- Ты понимаешь, что просишь? Ходыкины - первые люди города, а ты...
