— Спасибо, сэр!

Он заметил, что Ньяти ненадолго задержал на нем взгляд. Затем полковник кивнул, развернулся и направился к своей машине. Он понимал: все дело в том, как ужасно он выглядит, и снова выругал себя. Вчера надо было…

— Пошли, Бенна! — позвал Купидон. — Посмотрим, что там накопали наши эксперты…

В Стелленбосе, на Дорп-стрит, перед «Магазином дядюшки Сами Винкеля», стоял туристический автобус. Магазин, один из старейших в Южной Африке, входил в список достопримечательностей, обязательных для посещения.

Тейроне Клейнбои разглядывал туристов, толпящихся на тротуаре. Европейцы — сразу видно по бледным ногам и одежде. Он давно уже заметил, что, приезжая в Африку, европейцы и американцы предпочитают одеваться в стиле сафари. Носят охотничьи куртки с кармашками для боеприпасов, пробковые шлемы или широкополые шляпы, сапоги.

Сосредоточившись, он смотрел на группу, стоящую у двери автобуса. Чуть поодаль держалась пожилая женщина с большой соломенной сумкой на плече. Легкая добыча! Наверное, ждет, когда можно будет поговорить с кем-то из спутников. Кошелек наверняка лежит на дне сумки, большой и толстый, набитый рандами, евро, кредитными картами. Плод созрел, осталось только сорвать его! Достаточно зажать между пальцами заколку с маленьким желтым подсолнухом, которая лежит у него в кармане, нагнуться рядом с ней и притвориться, будто он подбирает заколку с земли.

Тейроне вспомнил слова дяди Солли: «Есть у меня приятель, который пробовал проделывать такой же фокус с деньгами — банкнотом в десять рандов. Махал им перед носом у лоха, но тот тут же переводил взгляд на бумажник… Дурацкая затея! Приготовь что-нибудь яркое и красивое. Но не деньги».

«По-моему, мадам, вы уронили», — скажет он тихо, интимно, доверительно, глядя на нее своими большими честными глазами и широко улыбаясь. И в очередной раз благодаря судьбу за то, что у него правильные черты лица. При этом он как бы невзначай заденет ее правым плечом.

Когда тетка удивленно посмотрит на заколку, он сунет правую руку к ней в сумку и схватит кошелек. Она улыбнется ему благожелательно и немного виновато — белые жители северных стран часто чувствуют себя виноватыми за предков-рабовладельцев. Она осмотрит заколку и покачает головой: «Нет, спасибо, вещь не моя». Он снова слегка заденет ее плечом, вынимая руку из сумки, и переложит бумажник к себе в карман.

«Самое главное — вытянуть добычу. Ловко и быстро. Тащи бумажник прямо вверх, не позволяй ему ни за что цепляться — момент решающий, тебе ничто не должно мешать. И помни, кругом много народу. Постарайся, чтобы все окружающие смотрели на якобы выпавший предмет. Подними его повыше. А потом убери бумажник подальше, а руку вынь из кармана. Покажи ее всем, продемонстрируй, что ты ни в чем не виноват».

«Примите мои извинения, мадам», — скажет Тейроне.

Она ответит с голландским или немецким акцентом: «Нет-нет, не извиняйтесь». Если только она не австрийка. Однажды, два года назад, он проделал свой трюк с австрийкой. Показал ей заколку… А та сказала «спасибо» и цапнула заколку. Правда, он все же посмеялся последним. В ее кошельке оказалось почти две тысячи рандов.

Он улыбнется, развернется, пойдет прочь. На углу обернется и помашет ей рукой.

«Не спеши, но и не медли, Тей. Уходи прочь. Но будь настороже, ведь никогда не знаешь, как все обернется», — вспоминал он наставления дяди Солли.

Он затесался в толпу туристов, остановился рядом с пожилой женщиной, приготовился действовать. По спине пробежали мурашки. Он напрягся и вдруг…

Внутренний голос произнес: «Не надо».

«Если есть хоть малейшие сомнения, уходи».

Он заметил двух охранников у магазина, те смотрели прямо на него.

Тейроне прошел мимо магазина, повернул на Маркет-стрит и направился к квартире сестры.

Остановившись на пороге, Гриссел и Купидон увидели двух экспертов, работавших в гостиной при ярком свете прожекторов. И оживленно говоривших о регби.

— Говорю тебе, Бисмарк — не человек, а настоящая машина, — пылко уверял Арнольд, толстый коротышка.

— Попал пальцем в небо! — возражал Джимми, его тощий и долговязый напарник. Они стояли на коленях бок о бок в просторной зоне отдыха.

— С чего ты взял?

Пару экспертов давно прозвали Толстый и Тонкий. Они были пережитком прежних времен, последними чудаками, которые давно работали вместе. Можно сказать, на них держалась вся экспертно-криминалистическая служба. Такое прозвище парочка получила от прежней напарницы толстяка Арнольда, круглолицей рыжеволосой и веснушчатой резвушки, бойкой на язык. Когда они с Арнольдом работали в паре, она называла их «Яйцо в крапинку». Все разволновались, когда она решила сменить работу и на ее место назначили Джимми — мужчину, к тому же гораздо менее привлекательного.

— Бисмарк — машина? Разве машина может получить травму? И вообще, в этом году мы выиграем кубок, потому что всех выручит Акула… Как в прошлом году…

— Можно войти? — крикнул Гриссел.

— Слава богу, «ястребы» прилетели, — сказал Арнольд.

— Теперь мне стало гораздо спокойнее, — подхватил Джимми.

— У вас есть бахилы? — спросил Арнольд.

— Разве вы еще не осмотрели холл? — возмутился Купидон. — Лучше кончайте трепать языком обо всяких пустяках вроде регби и шевелите задницами побыстрее!

— Регби — пустяки?! Подумать только! Какой же ты после этого цветной из Кейптауна!

— Такой, что надеру ваши белые задницы, если вы не поторопитесь!

— Если ты такой крутой, «Стормерз»[3] примут тебя с распростертыми объятиями, — не сдавался Арнольд. — У них как раз травмированы все пятнадцать полузащитников…

— Заткнись, — сказал Джимми. — Входите, только бахилы наденьте. Сами увидите, здесь кое-что очень странное.

«Кое-что очень странное» оказалось гильзой.

— «Кор-Бон» сорок пятого калибра, «Эй-Си-Пи плюс Пи», — объявил тощий Джимми, показывая гильзу, которую он держал пинцетом.

— Не из всех пистолетов сорок пятого калибра можно стрелять патронами «плюс Пи», — заметил Арнольд.

— Только из самых современных моделей.

— У патронов «плюс Пи» выше максимальное внутреннее давление.

— И скорость выше.

— Если не понимаете, мы все объясним в простых выражениях.

— Мы умеем выражаться и простым языком.

— Значит, теперь вы специалисты не только по баллистике, но и по языку? — съязвил Купидон.

— Ты обладаешь обширными познаниями в современной криминалистике, — ответил Джимми. — Граничащими с гениальными…

— По сравнению со средним «ястребом», — добавил Арнольд.

— У которых мозги, как известно, куриные, — хихикнул Джимми.

— Да пошли вы! — беззлобно ответил Гриссел. Он понимал, что переострить Толстого и Тонкого не удастся — эксперты любили, чтобы последнее слово оставалось за ними.

— Бенни, сегодня ты выглядишь чертовски привлекательно!

— Ключевое слово «чертовски»! — Напарники-эксперты ухмыльнулись.

— Не такой ясноглазый и бодрый, как всегда, верно? Да и не такой проницательный, как полагается настоящему «ястребу»! — констатировал Арнольд.

— Вот видите? — спросил Джимми.

— Что мы должны видеть? — насторожился Купидон.

— Гравировку. — Джимми повертел гильзу перед самым его носом.

— Что за гравировка? — спросил Гриссел.

— Возьми. — Арнольд протянул ему лупу.

Гриссел посмотрел на медный цилиндрик:

— Похоже на змею… готовую ужалить.

— Изумительно! — воскликнул Джимми. — Изумительно, что он вообще что-то видит своими заплывшими глазами!

— А что там под змеей, готовой ужалить? — продолжал Арнольд.

— Вроде какие-то буквы? — Гравировка была крошечной.

— Слава Всевышнему! «Ястребы», оказывается, умеют читать!

— Сейчас как врежу! — не выдержал Купидон. — Что там за буквы?

— Латинские, — ответил Арнольд. — «Эн», точка, «эм», точка.