Кишат
Невольниками Сиракузы —
В подвалах, в тюрьмах.
А Медуза
И голытьба в трактире спят.
Но скоро грозная восстанет
И кровью вашею, тираны,
Похмелье справит.
Мать повсюду
Искала сына. Не нашла.
И в Сиракузы поплыла.
И там уже его в оковах
Нашла, несчастная, в тюрьме.
Но к сыну мать не допускали.
И у острога на бульваре
Должна сидеть, и ждать, и ждать,
Как манны с неба, что опять
Родимого погонят мимо,
Закованного, в кандалах,
Мести бульвар.
Был праздник в Риме,
Великий праздник! Тьма народу.
Со всех провинций воеводы,
Преторианцы и сенат,
Жрецы и ликторы стоят
Вкруг Капитолия. И хором
Царю хвалу возносят, дым
Из амфор вьется. И с собором
Идет сам кесарь. Перед ним
Из бронзы статую литую
Его же, кесаря, несут.
VII
Сомнительной была затея,
Что выдумали богатеи
И мудрый кесарев сенат.
Нерона знать превозносила
Так, что самим уже претило
Такого дурня прославлять,
И чтобы напрямик сказать,
Они советом присудили:
Нерона-кесаря назвать
Самим Юпитером, и все там!
И написали воеводам
По всем краям: мол, так и так,
Отныне кесарь равен богу!
И дали мастеру отлить
Из бронзы кесаря, и сбоку
(Так, нота бене, на полях)
Прибавили, что идол будет
Прощать и миловать. И люди,
Как птицы в южные края,
В Рим потянулись. Приплыла
Из Сиракуз и мать Алкида
Просить у кесаря защиты.
Она одна ли? Нет, о, боже!
Пришли их тысячи в слезах,
Пришли издалека…
О, горе!
Кого вы умолять пришли?
Кому вы слезы принесли?
К кому в несчастье и позоре
Пришли с надеждой? Горе! горе!
Рабы незрячие! Кого,
Кого вы молите, благие,
Рабы незрячие, слепые?
Палач не слышит ничего!
Лишь бога истинного чтите,
Молитесь правде на земле,
Другим богам не возносите
Своей молитвы. Все обман;
И поп и царь…
VIII
Перед Нероном,
Пред этим новым божеством,
Вчера молитвенно склонялась
Вся знать и щедро изливалась
Вчера господня благодать.
Тем — деньги, тот повышен в чине,
Тому аренда в Палестине,
Подручным кое-что; тому
Благоволили лично дать
Свою наложницу в супруги.
Подержанную? Что ж такого!
Зато от кесаря! Другого
Сестру благоволили взять
К себе в гарем. И тут дурного
Нет ничего: должны без слова
Себя под бога подстилать,
Не только близких.
Преторианцы помолились —
Преторианцам дан указ,
Чтоб все, что захотят, творили,
А мы — помилуем уж вас.
И вы, плебеи-гречкосеи,
Хоть и молились, вам не ждать
Помилованья. Не умеют
Вам даже милость оказать!
IX
На третий день лишь разрешили
Молить царя за христиан.
Ты приходила и молилась,
И милосердный истукан
Из Сиракуз велел доставить
В Рим заключенных христиан.
Весела ты и довольна,
Без конца готова
Ты Юпитеру молиться,
А кумир твой новый
Удивительный затеял
Праздник в Колизее.
Ты увидишь! А покуда
Иди же скорее
Сына встретить. Да не слишком
Радуйся ты много:
Ты еще его не знаешь —
Ласкового бога!
А пока что с матерями
Вышла мать Алкида
Встретить лаской и дарами
Сына. Позабыты Все обиды.
Ты у Тибра Чуть не напеваешь
И кесаря Юпитера
Хвалишь-прославляешь:
«Вот Юпитер так Юпитер!
Не зря носит титул
Юпитера, я-то сдуру
Принесла молитву
В храм Юпитера афинский».
И, идя дорогой,
Втихомолку помолилась
Кесарю, как богу.
И пошла тропою вязкой,
Взор на Тибр бросает.
А по Тибру из-за леса
Барка выплывает
Иль галера. На галере
Увидала сына
С неофитами в оковах,
И твой сын безвинный
К мачте накрепко прикован.
Неофит ли новый?
Нет, апостол великого
Пламенного слова.
Вот какой он! Иль не слышишь,
Как поет в оковах
Твой страдалец:
«Новый мы псалом владыке
И новую славу
Воспоем честным собором,
Сердцем нелукавым.
Под псалтыри и тимпаны
Бога восхваляя, —
Он карает нечестивых,
Добрым помогает.
Преподобные во славе
И на тихих ложах
Радуются, славословят,
Хвалят имя божье.
Меч в руках святых двуострый
Защищает веру,
На отмщение языкам,
Людям для примера.
Закуют царей кровавых
В железные путы
И оковами двойными
Руки им окрутят.
И неправедных осудят
Осужденьем правым,
И навеки будет слава,
Преподобным слава!»
