— Нет, мэм. Мне велели сначала доложиться командиру роты.

— О’кей, — сказала она. — ПИР?

— Майор О’Нил в своем офисе, и просматривает расписание тренировок, — тут же откликнулся ПИР. Он говорил низким мужским баритоном, в отличие от тех, которых доводилось слышать Санди. Они все сплошь имели женские голоса. — Его ПИР говорит, он будет рад отвлечься.

Майк кивнул Санди и козырнул в ответ.

— Не напрягайтесь, лейтенант, — произнес он, и улыбка разогнала его вечную нахмуренность. — Садитесь.

Офис был маленьким, меньше, чем у командира роты, и, как и у нее, ничем не украшен. За спиной майора стоял на стремянке рядовой из обслуживающего подразделения и рисовал на стене девиз. Он пока добрался лишь до слова «последним», выведенным черной краской жирным готическим шрифтом.

Майор откинулся на спинку стула и взял сигару, тлевшую в пепельнице.

— Курите, лейтенант?

Санди немного поколебался, затем отрицательно мотнул головой.

— Нет, сэр.

Он продолжал сидеть выпрямившись, словно по стойке «смирно».

— Ну, если последние несколько лет вы прослужили в Десяти Тысячах, пытаться развратить вас бесполезно, — с еще одной широкой улыбкой произнес О’Нил. — Я получил е-мейл насчет вас от Катпрайса. Он пояснил, что если я попытаюсь понизить вас хоть на одно звание, он лично… как там было сказано? «Зажарит меня в моем же скафандре, словно лобстера-недомерка».

Майор сделал несколько глубоких затяжек, чтобы снова раскурить сигару, и посмотрел сквозь дым на лейтенанта.

— Что вы об этом думаете?

— Э-э, сэр… — обмер Санди. — Я… э-э… Я не осмеливаюсь на комментарии по поводу ваших взаимоотношений с полковником Катпрайсом, или относительно ваших решений о моем месте в батальоне.

— Санди… Санди? — задумчиво пробормотал Майк. — Я уверен, что слышал это имя…

— Мы… встречались кратко пару раз, сэр, — сказал лейтенант. — Последний раз это было…

— В Рочестере, — закончил Майк. — Я помню эту встречу; ваше сложение… трудно спутать.

— Ваше тоже, сэр, — сказал Санди и замер. — Простите.

— Без проблем, — снова улыбнулся Майк, сгибая руку. Его предплечья были размером с бедро большинства людей. — Я так понимаю, вы тренируетесь?

— Так точно, сэр, — ответил Томми. — Минимум два часа в день, когда позволяет служба.

— Ну да, — кивнул О’Нил. — Вы будете рады услышать, что скафандр позволяет упражняться с тяжестями, когда вы в нем. Иначе я никак не смог бы поддерживать такую форму. Но я думал не про Рочестер и даже не про другие бои… Шелли: Томас Санди-младший, встречи и отношения, и не во время его службы в Десяти Тысячах.

— Томас Санди-младший является одним из пяти оставшихся в живых непосредственных участников обороны Фредериксберга… — начал было отвечать ПИР.

— Вот оно! — возбужденно воскликнул О’Нил. — Парнишка в объятиях блондинки! Уже тогда я знал, что всякий, кто способен пережить такое и оказаться в девичьих объятиях, пойдет далеко.

— Спасибо, сэр, — улыбнулся Санди, первый раз с того момента, как вошел в комнату.

— Томас Санди-младший также является разработчиком «Моста через реку Дай», — настырно продолжала Шелли. — Это все известные пересечения.

— Черт, так это были вы? — спросил Майк. — Да это замечательный модуль! Мы применили его в Вашингтоне в первое приземление. Я припоминаю, мне сказали, что его написал кто-то из Ф-берга, но… ну…

— Вы посчитали, что он погиб? — спросил Санди. — Вполне резонное предположение, сэр, — продолжил он с гримасой. Затем помотал головой. — Вы действительно использовали его прямо «с полки», как есть?

— Даже дым, — сказал Майк. — Все думают, что я какой-то гений по тактике. Спасибо.

Санди засмеялся.

— Не за что. Если это позволит вам почувствовать себя лучше… — Он сделал паузу и пожал плечами. — Ну, я выдрал кусок вашего кода из эшвилльского Сценария.

— Знаю, — с еще одной широкой ухмылкой произнес О’Нил и затянулся сигарой. — Я его потом разобрал и просмотрел код; вы даже оставили мою метку.

— Ну…

— Да ладно, модуль все равно хорош. Итак, что случилось с девушкой?

— Уэнди? — покачал головой Томми на смену темы. — Она в подгороде в Северной Каролине. Мы… поддерживаем отношения. Фактически… мы поддерживаем отношения.

— Ох-хо, — произнес майор. — В одном из тех, что возле Эшвилля?

— Нет, сэр, у Франклина. Это небольшой городок…

— Возле ущелья Рабун, — закончил Майк, нахмурившись. — Я родом оттуда. Мои отец и дочь все еще там. Впрочем, я сомневаюсь, что они встретятся; люди из подгородов редко выходят наружу.

— Ну… сэр, я тут подумал, — осторожно начал Санди.

— Давайте выкладывайте, — сказал Майк с еще одной затяжкой.

— Ну, речь вот о чем. Наземные Силы не признают право на иждивенцев ни для кого младше Е-6. Мне только присвоили штаб-сержанта, как возник Рочестер. Но если бы я оставался в Наземных Силах, мы могли бы…

— Пожениться, — сказал Майк, нахмурив брови. — Вы когда-нибудь слышали поговорку: «Лейтенантам не следует жениться»?

— Да, сэр, — тихо ответил Санди.

— Вот дрянь, — помотал головой майор. — В верхние эшелоны Флота начали проникать типы «старой закалки», и некоторые из них занимают откровенно гадкую позицию в отношении иждивенцев. Я не уверен, что в случае с лейтенантом что-нибудь получится. Судьба-злодейка, да?

— Да, сэр, — ответил лейтенант. — Я все равно хотел этого перевода, сэр, и я все равно рад, что я здесь, как бы это ни повлияло на нас с Уэнди. Я… просто бью послинов, и все.

— Тут и заниженная самооценка, и собственная недооценка, — сказал О’Нил. — Я видел ваш код. Он хорош; вы даже понимали, что выдрать, а что оставить. Бить послинов еще не все, что должен делать каждый.

— Что ж, сэр, со всем должным уважением, мне мало что осталось, — ответил лейтенант. — Моя мама живет в подгороде в Кентукки; они с моей сестрой были в Бункере. Но, по правде, мы едва общаемся. За исключением Уэнди, погибли все, кого я когда-либо знал. И у меня такое ощущение, чтобы все вернулось к нормальной жизни, я должен убить всех послинов, сколько смогу. Пока они есть, мы не вернемся к нормальной жизни. Так что… я бью послинов.