— Я могу помочь тебе, — попыталась я снова, в таком отчаянии, что чувствовала металлический привкус паники на языке. — Данте может помочь тебе, — предложила я, и знала в сердце, что он поможет.

Даже если бы они были врагами, Данте помог бы Симусу ради Козимы.

Он помог бы Симусу ради меня.

— Пять минут, Елена, — сказал он снова, его голос звучал в полную силу, и все размышления, которым он поддался, были полностью забыты. — Не опаздывай. Я бы не хотел прерывать день Жизель. Помни, не вешай трубку. Я буду слушать.

Он замолчал, но связь не прервалась, и я поняла, что он отключил звук.

Я долго держала телефон прижатым к уху, пытаясь не расплакаться.

Соберись, Ломбарди, приказала я себе.

Сначала я сделала глубокий, успокаивающий вдох, прогоняя из головы туман страха, а затем посмотрела на телефон. Я все еще могла писать, даже когда линия была занята.

Похоже, не было никакого быстрого решения для этой ситуации.

Если я не поеду, то не исключено, что Симус похитит Жизель и Женевьеву. Он и раньше поступал хуже, и оказался между молотом и наковальней. Животные отгрызали себе конечности за меньшее, а Симус был именно таким — загнанным в угол монстром, отчаянно пытающимся выжить.

Что бы ни произошло, между нами, я ни за что на свете не позволила бы кому-то причинить боль Жизель и ее ребенку.

Абсолютно ни за что.

Несмотря на то, что слезы жгли мне глаза, потому что я не представляла, как выйду из этой ситуации целой и невредимой, я взяла сумочку, накинула пальто и вышла из офиса.

Адриано не ждал меня снаружи, как обычно, хотя я написала ему сообщение пятнадцать минут назад, сообщив, что готова уехать. Беспокойство сменилось паникой, и мне захотелось вырвать.

Прежде чем покинуть зону безопасности, я сделала единственное, что могла сделать, чтобы обеспечить наилучшие шансы на то, что все получится.

Я написала Данте.

Затем прошла через вестибюль, протиснулась сквозь стеклянные двери и, высоко держа голову, направилась к черному седану, стоявшему на обочине.

Когда-то Данте читал мне лекцию о жертвенности, но я не понимала этого, пока не открыла дверь и не скользнула в салон машины.

— Здравствуй, — сказал Томас Келли с широкой ухмылкой, а через мгновение он уже стоял передо мной.

Я сидел за своим столом и слушал, как Роберто Брамбилла подробно описывает свой план использования местной банды мотоциклистов для переправки наркотиков, которые мы привезли из семьи Басанте, когда дрожь охватила мои плечи и болезненно сдавила позвоночник. Все тело сковало это ощущение, а затем оно оставило после себя ужасающую уверенность.

Произошло что-то чудовищно неправильное.

Моя первая мысль была о Козиме и Александре, находящихся так далеко в Англии. В голове пронеслись разные теории: старый озлобленный член несуществующего Ордена Диониса, избежавший судебной петли, вернувшийся, чтобы убить их, соратник Ноэля, жаждущий мести, и более безобидные: падение с золотого ахалтекинского коня Козимы, попадание Александра в автомобильную аварию.

Торе был в своем доме на севере штата Нью-Йорк в течение недели, и хотя я только что говорил с ним по телефону, я послал ему сообщение с закодированным текстом, чтобы спросить, все ли в порядке.

Я не думал о Елене до тех пор, пока не успокоился, убедив себя, что предчувствий не существует, это просто мимолетный испуг.

Как только ее имя прозвучало в моем сознании, я с полной уверенностью понял, что с ней что-то случилось.

— Позвони Адриано, — рявкнул я Марко, который находился в комнате вместе со мной и Роберто. — Я хочу знать, где сейчас Елена Ломбарди.

Когти, раздирающие мое нутро, превращая мои внутренности в фарш, говорили, что они ее не найдут. Я проигнорировал мужчин на нашей встрече, открыл ящик в столе, доставая два своих мобильных телефона.

Симус собирался похитить Жизель и Женевьеву, а возможно, и маму. Я должна была пойти с ними. Я знаю, ты найдешь меня, капо.

Целую,

E.

Ярость, какой я не знал уже много лет, кипела в моей крови, уничтожая все на своем пути, пока я не превратился в чистое пламя, запертое в человеческой плоти.

Мгновение спустя Чен появился в дверях кабинета, его кожа побелела от паники, а рот был плотно зажат, натянутая струна моего контроля оборвалась, и я взорвался.

— Где она, блядь, находится? — прорычал я, сметая все со своего стола — компьютер, лампу, пресс-папье, пачки денег — и уперся руками в поверхность, чтобы наклониться над ней к мужчинам, которые ввалились в мой кабинет со своими гребаными хвостами между ног. — Не вы должны были присматривать за ней, ублюдки?

— Si, capo [142], — сказал Чен на безупречном итальянском, его челюсть сжалась так сильно, что было удивительно, что слова вырвались у него изо рта. — Адриано тоже не отвечает на звонки.

— Figlio di puttana [143], — злобно выругался я, запустив руки в волосы. — Va bene, va bene [144], мы это уладим. Свяжись с каждым чертовым капо по телефону, Фрэнки. Марко, Чен, наведайтесь в «У Отца Патрика». Ублюдки ирландцы схватили Елену. Сожгите это проклятое место дотла, если один из этих мудаков не даст вам ответов. Яко, отправляйся на улицы. Я хочу, чтобы ты поговорил с каждым чертовым человеком, которого мы знаем.

Все кивнули, кроме Яко, который зажал губы между зубами, задерживаясь в дверях.

— Что ты собираешься делать, босс?

Я бросил на него нетерпеливый взгляд.

— Ты хочешь отвлечь меня? Мне бы не помешала груша для битья.

Его глаза слегка расширились, прежде чем он кивнул и выскочил из кабинета.

Затем я сделал то, чего не делал за всю историю моего управления Семьей.

Я позвонил в Комиссию.

— Аккарди, — сказал я, когда Орацио глава семьи Аккарди, ответил на звонок отрывистым голосом. — Похищена женщина. Мне нужно собрать все Семьи, чтобы выяснить любую информацию о том, кто мог похитить Елену Ломбарди.

Последовала долгая пауза, наполненная тяжелой, удушливой тишиной.

— Данте, — наконец сказал он своим гнусавым голосом, не уважая меня, обращаясь к дону по имени. — Ты потерял горячую киску своего адвоката, а?

Корпус моего телефона заскрипел, а затем резко треснул в руке, когда я сжал его в ярости.

— Нет, Аккарди, ее похитили, черт возьми. Ее похитили ирландцы. Если они будут ее пытать, мы все окажемся в полном дерьме. Так что собери своих чертовых Солдат и достань мне информацию.

— Это похоже на личную проблему, bimbo, — пробурчал Аккарди, имея наглость назвать меня по-итальянски «малыш». — Разбирайся со своим собственным дерьмом, как настоящий мужчина.

А потом srtonzo[145] повесил трубку.

В течение тридцати минут все остальные доны сделали то же самое.

Фрэнки был в моем кабинете, докладывая о завершении последнего разговора с Мальоне, и бесстрастно наблюдал, как я сорвал со стены картину Пикассо и разбил раму о колено.

— Мне перезвонил Тампер Риччи, — сказал он, пока я стоял, задыхаясь, пытаясь сдержать ярость, накатывающую на меня, как волны у берегов Неаполя в бурные зимние месяцы. — Один из его людей сказал, что видел Елену сегодня днем в Бронксе у моста Мэдисон Авеню. Сказал, что она наблюдала за разговором двух мужчин на заправке.

— Cazzo [146], Франческо, мне нужна информация сейчас, — рявкнул я.

— Я знаю, босс, — сказал он, совершенно не боясь, хотя я чувствовал себя в секунде от того, чтобы сломать кому-то шею.

Елена похищена.