Петиция сообщила о болезни сына чете Далетти, и на рассвете они пришли его навестить. Жена спросила Наполеона, изобразив на лице сострадание:

— Что с вами, мой бедный друг?

— Не знаю, но страдаю я ужасно. Тогда госпожа Далетти наклонилась к его уху и шепотом сказала:

— Подлец, вы покинули меня. Я все вам отдала, вы поклялись любить меня одну и изменили, но я сумела отомстить за себя — я вас отравила. Объявите же всем о моем преступлении, а я расскажу о вашем. Здесь мой муж, он корсиканец и знает, как наказать человека, посягнувшего на его честь!

Бонапарт понял, что лучше промолчать. Он позвал мать и сказал ей, что госпожа Далетти только что напомнила ему, что угощала его накануне грибами.

Вновь позвали врача, который дал Наполеону необходимое противоядие.

Несколько дней спустя госпожа Далетти, к своему глубокому разочарованию, узнала, что он совершенно поправился.

Шестимесячный отпуск Наполеона заканчивался, и он должен был в начале марта 1790 года вернуться в свой полк. Но он всегда был очень привязан к семье и остался на Корсике еще на год.

Чтобы развлечься, он ходил в горы собирать цветы со своей новой любовницей. Если шел дождь, молодые люди просто ложились в постель и для собственного удовольствия проделывали упражнение, включенное папашей Лотом в его образовательную систему.

Маленький артиллерийский лейтенант прожил на острове этот год, наслаждаясь жизнью, вдали от революционной Франции.

В феврале 1791 года, через восемнадцать месяцев. Наполеон вынужден был вернуться в Оксон, где стоял его полк.

Товарищи нашли, что он очень изменился. Молодые корсиканки поселили в его сердце горькое чувство, он стал мечтательным и романтичным. По вечерам он описывал свое разочарование в любви:

«Я считаю любовь вредной для общества и личного счастья человека, — писал он в дневнике. — Мне кажется, любовь причиняет больше зла… и было бы Божьей милостью избавить от нее и нас и весь мир» [122].

Подобные мысли не помешали ему через некоторое время участвовать в конкурсе Лионской академии, представив выспреннее и запутанное эссе б любовной страсти…

Эта побочная деятельность Бонапарта мало беспокоила его армейское начальство. Ему даже присвоили очередное звание.

Восхищенный Наполеон решил отпраздновать новый чин и немного отдохнуть: он попросил отпуск на год н уехал в Аяччо собирать цветы. Он не только изучал корсиканскую флору, но, как обычно, занялся и фауной, особенно интересуясь «мастью горных овечек», как тогда шутили. Он так увлекся, что не стал возвращаться в полк, и его вскоре уволили из армии. Наполеон, не ожидавший этого, кинулся в Париж, чтобы потребовать своего восстановления. Он был так красноречив и ловок, что его тут же сделали капитаном…

Вне себя от счастья. Наполеон отправился в Марсель, сел на корабль и на девять месяцев отправился на родной остров, чтобы разделить радость с близкими.

Пока Бонапарт прогуливался в приятной компании по горам, Конвент объявил, что Родина в опасности. Эта новость не очень взволновала Наполеона: спокойствие родного острова нравилось ему явно больше, чем смута полей сражения, где в любой момент можно было поймать пулю [123].

Летом 1793 года Наполеон выступил против Паолп, который хотел сдать Корсику англичанам. Немедленно все сторонники старого корсиканца ополчились против семьи Бонапарта, скоро положение стало таким опасным, что Летиция вместе с детьми бежала на континент.

И тут счастливая звезда молодого офицера вновь помогла ему: он встретил женщину, которая станет подталкивать его к славе и внушать, что он должен быть героем… Послушаем, что пишет об этом Дорис:

«Политические волнения на Корсике вскоре заставили Наполеона и его семью бежать во Францию. Они высадились в Марселе, где Наполеон познакомился с необыкновенной женщиной. Ее звали Шарлотта Миделтон, она была дочерью француженки и американского моряка. Мать Шарлотты рано умерла, а отец ни в чем не стеснял ее свободы. Она была великолепно сложена, а чудесные черные, полные живого огня глаза могли победить сердце любого мужчины. Она говорила удивительным, полным метафор и неологизмов языком (кстати, Наполеон ее часто упрекал в этом), Шарлотта отвечала:

— Вы рутинер, у меня в голове в тысячу раз больше мыслей, чем у вас слов! И я должна высказывать их, иначе просто лопну.

Эта дерзость нравилась молодому человеку. Он говорил с молодой женщиной о любви и чувствовал себя счастливым. Однако ей нужен был не просто любовник. Она была не менее честолюбива, чем Наполеон, именно она подталкивала его к возврату в армию.

Ей удалось даже представить его Баррасу, приехавшему в Вар, и Бонапарт вновь стал артиллерийским лейтенантом.

Вскоре его назначили командиром батальона, и он участвовал в осаде Тулона.

«Общеизвестно, что успехом этой осады Франция обязана храбрости будущего монарха. Там были более опытные офицеры, но именно Наполеон установил батарею, разгромившую врага. Однако не все историки упоминают о том, что идея этой батареи принадлежала Шарлотте; она не покидала молодого корсиканца даже в разгар боя. Когда погибли лучшие капониры, Бонапарт сам схватился за фитиль, а бесстрашная Шарлотта подносила ему последние снаряды [124].

Тулон был взят, а имя Бонапарта стало широко известно в армии. К великой радости молодого офицера примешалось ужасное огорчение: Шарлотту вызвал отец, и она вынуждена была вернуться в Америку» [125].

Шарлотта могла исчезнуть, она сделала свое дело — отправила Бонапарта навстречу его удивительной судьбе…

Бонапарт очень быстро понял, какую важную роль могут играть женщины в карьере человека решительного и любезного с дамами. И решил использовать их влияние, чтобы добиться самого высокого положения.

Уже при Тулоне, чтобы стать командующим артиллерией, он вступил в любовную связь с гражданкой Катрин Карто, женой генерала, пухлой особой тридцати двух лет, очень любившей молодых офицеров… Благодаря ей он стал известен в генеральном штабе. Так что когда комиссар Конвента Салисетти выдвинул Наполеона на пост командующего артиллерией, «гражданка генеральша» похлопотала за него перед Карто, и он получил назначение…

Наполеон не забыл услуг, оказанных ему Катрин. Став императором, он осыпал ее подарками и деньгами. См.: Жан Саван: «Когда она являлась к нему, то никогда не возвращалась с пустыми руками, получая то сумму, соответствующую 1 200 000 современных франков, то 1 800 000, то 900 000, а иногда и 5 400 000.

Эти «вознаграждения» и «маленькие подарки» в память о прошлом не исключали регулярной пенсии для мужа. Карто умер весной 1813 года, и Катрин получила пенсию, в два раза превышавшую обычную».

После возвращения Тулона Бонапарта, по представлению Салисетти, назначили бригадным генералом.

Но это продвижение удовлетворило его ненадолго. Ненасытный и нетерпеливый, он мечтал «взобраться» еще выше, использовав свои политические связи.

К сожалению, этот маленький неизвестный генерал не мог без посторонней помощи войти в доверие к великим руководителям революции.

И в этом случае посредницей выступила женщина.

В итальянскую армию были делегированы два члена Конвента: Огюстен Робеспьер (младший брат Максимильена) и Жан-Франсуа Рикор, яростный монтаньяр. Он приехал в Ниццу с молодой женой Маргаритой (урожденной Россиньолли), очаровательной брюнеткой, которую пылкий темперамент толкал на разные безумства. Во время путешествия из Парижа она не нашла ничего лучше, как делить себя между мужем и молодым Робеспьером. Прыгая из одной кровати в другую, она оказывала мужчинам такие разнообразные знаки внимания и ласки, которые свидетельствовали о богатейшем воображении и неуемной фантазии.