— И… как? Придумал? — подняла голову Оливия. Это было не любопытство. Просто ей было страшно. Еще страшнее, чем рыжему магу, хоть он и не подавал виду. А подбодрить своего защитника хотелось.

— Конечно, — словно обидевшись за питомца, гордо ответил Моро. — Но я ее вам не скажу. Приберегу для другого раза. О, точно по расписанию.

На краю болотистой равнины появился всадник. Серый, с развевающимся плащом и шлейфом из полотнищ дыма, он летел на скакуне, который не касался копытами земли. Ближе, ближе, совсем рядом, но не видит никого и ничего.

— Забавная у него судьба, — пояснил Моро, провожая взглядом еще одного неупокоенного духа. — Когда людям подарили магию, то было всего семь цветов радуги, так же как и у нас. Но вот какая несправедливость: у нас сколько их было, столько и осталось. А у вас, людей, она начала изменяться, смешиваться цветами. И иногда появлялись новые оттенки с удивительными свойствами. Например, сиреневый. Приходится идти на хитрости, чтобы вернуть себе власть над этими красками. Все равно вы не цените, не развиваете…

— Так он…

— Не он, его дочь стала первой сивиллой, — поправил колдуна сид. — И именно с нее началось сотрудничество между нами и людьми. Проще говоря, он ее мне продал. Продешевил, однако. А вместе с ней и первую магию пророчиц. Хочешь себе сиреневый цвет, колдун? Будешь первым сивиллом, а?

— Так уж и любой цвет можете дать? — Явно не бесплатно, Киану читал это в каждом движении Темного.

— Не любой. Белый, который первым появился, мы упустили. Но больше такой ошибки не повторили ни разу…

Рыцарь проскакал совсем близко. Кожу лица опалил жар разгоряченной лошади, редкое шумное дыхание внезапно появилось и так же резко исчезло. Даже чавканье болотной жижи послышалось.

— Но вернемся к сфинксам. — Моро отвернулся от удаляющейся фигуры призрачного всадника. — Эллада, как вы знаете, родина многих любопытных персон. Среди них — Орфей. Прекрасный певец, гениальный музыкант, но весьма посредственный маг. Все, что мог, так это усиливать очарование своей игры на арфе. Однажды он влюбился. Что поделать, бывает. Девушка же заболела и умерла. Тоже случается. Так юноша не стал горевать и заключил сделку.

— С вами?

— Что вы, девушка?! — отшатнулся Темный. — Слухи о нашем бессмертии сильно преувеличены. Я, конечно, долго живу, но не настолько же! Это был то ли мой отец, то ли дед. Я бы на такую невыгодную партию не согласился. За кого вы меня принимаете! Так вот, он хотел вывести свою жену из царства мертвых, но оглянулся и потерял ее навсегда. Помни, колдун, второго шанса у тебя не будет!

— Не будет, — эхом повторил Киану и сжал ладонь девушки. — Так играем?

— Для начала вернешь долг… — Моро усмехнулся. Оставить такого колдуна своим должником — какая невероятная удача!

— Когда я успел тебе задолжать?

— Смертные! Какая же у вас короткая память!

По мановению руки в воздухе возникла картинка: богато украшенная гостиная, пучки омелы под потолком и венки из еловых лап, мягкий свет кристаллов. Женщины в вечерних нарядах с длинными шлейфами и цветочными гирляндами по подолу выбирают ноты. Киану и Моро, которого сложно узнать, сейчас он совсем другой. Более правильный, что ли. Иной. Обрывки разговора вместе с музыкой тонут в тумане, подступающем со всех сторон.

— А ведь не солгали же, — шипит маг.

— Я никогда не лгу! — гордо заявил Темный. — Недоговариваю, утаиваю, играю словами. Но лгать! Это привилегия человека. Так вот, должник ты мой очередной… Многого не попрошу, всего лишь живи! Чем бы ни кончилась наша игра, ты останешься жив и даже мысли о самоубийстве не допустишь!

А то Миллисент его потом в прямом смысле из-под земли достанет.

— Сначала выиграй! Рано радуешься! — почти прорычал Киану.

Кровь быстрее побежала по жилам, а магия пела в предвкушении развлечения и стремилась наружу. Ветер уже не играл гибкими ветками низких кустов. Он рвал их, ломал и дергал. Вода в болотных окнах то покрывалась рябью, то замерзала, то исходила паром, как горячий источник.

— О, выигрыш не предопределен, — засмеялся Моро и взвился в воздух, отпрыгнув на несколько метров. — В этом-то и вся прелесть! — Голос его перекрывал даже рев ветра. Оливию вырвало из рук колдуна и словно привязало к Темному. — Играем в салки! Догоняй! У нас всего лишь пять мину-у-у-у-у-ут!

Легкими пружинистыми шагами, преодолевая за один прыжок несколько десятков метров, Темный быстро отлетел на приличное расстояние и остановился. Ожидая? Поддаваясь? Издеваясь?

Заклинания левитации всегда требовали огромных магических сил, концентрации и, как ни парадоксально, хорошей физической подготовки. Киану летать пробовал, недолго и недалеко. Все-таки резерв на сложные манипуляции тратить не любил. Он не бездонный.

Но сейчас…

Прыжок. И магия откликается и удерживает в воздухе. Легко, словно человек рожден для полета. От скорости захватывает дух. Заныли мышцы, похолодела кожа. Тонкая струйка крови потекла из носа. Рыжий смахнул ее, не удивился, не до того.

Моро уже почти рядом, и схватить девушку, кажется, совсем легко.

Пальцы смыкаются там, где секунду назад была светлая юбка из дорогого шелка.

Бланжевый. Этот цвет называют бланжевым.

Смех, похожий на перезвон колокольчиков, уносится вдаль. Вместе с Оливией. Она молчит. Крепко ухватилась за черный сюртук сида, держится изо всех сил. Они уже высоко. Под ногами клубятся тучи. Тучи сверху. Слева и справа. Густые, как вата. Влажность такая, что сложно дышать.

Двигаться быстрее молнии, как он привык в драках на земле, не получалось. Но облака Киану разогнал. Показалось, они даже начали недовольно ворчать, сворачиваясь в спирали, приподымаясь, как покрывала.

В висках застучали тонкие молоточки, выбивающие все мысли.

Еще прыжок и еще, чтобы оказаться на пути Темного и Ливи. Тот притворно удивлен, уклоняется и отталкивает от себя пленницу.

Она не маг.

И даже если есть в ней капля силы, то левитировать она точно не умеет.

Безмолвно, размахивая руками, цепляясь за воздух, Оливия летит вниз. До болотной трясины еще далеко.

— От чего она умрет? — кричит Темный. — От падения в воду? Захлебнется в зловонной жиже или просто от ужаса и нереальности происходящего откажет сердце?

Киану следом. И почти успевает.

Ворох нижних юбок взвивается вверх, открывая панталоны. Моро подхватывает девушку за мгновение до рыжего мага. И снова прыжками улетает вдаль. Его веселый голос режет слух:

— Догоняй! Еще минута!

Догнать не проблема. Поравняться, сделать вид, что опять пытаешься схватить бледную красавицу. И метнуться в сторону. Чувствуя, как удары сердца, секунды отведенного для игры времени.

Обманный маневр удался. Темный отшатнулся, чуть уклонился, а маг вырвал девушку из его рук, прижал к себе.

И все силы бросил на рывок к земле. Потом опять вверх. Как можно быстрее. Так что колдовская сила внутри превратилась в звенящий поток.

Теплое дыхание, ее руки окоченели, губы посинели и…

— Игра еще не завершена!

Покой, что дарило присутствие Оливии, исчез.

А она сама оказалась у Моро.

Рвануть к ней. Почти дотронуться.

Но…

— А теперь все… — протянул Темный.

Яркая вспышка ударила по глазам. Ноги по щиколотки ушли в леденящую жижу. Киану упал на колени, руки непроизвольно сжались в кулаки, сквозь пальцы потекла вода пополам со льдом и тиной.

Дышать было тяжело. Легкие горели, перед глазами плыли радужные круги, как всегда, когда приходилось колдовать на пределе возможностей.

Моро же стоял невозмутимый и донельзя довольный собой. Ливи вырвала из его лап свою руку и решительно сделала шаг в сторону рыжего мага. И натолкнулась на прозрачную стену.

Не разбить слабыми женскими кулачками.

— Ты проиграл, смертный.

Киану поднял голову, опалил яростным взглядом, взмахнул рукой и четким движением бросил в сида воздушной волной, щедро приправленной водой.