Джоанна закусила губу. Чьи это платья? Все внутри сжалось, когда ответ сам родился в ее сознании. Той самой тайной любовницы, которую он «не афиширует»? Она ощутила слабость и постаралась не думать ни о чем, кроме бегства отсюда. С бешено стучащим сердцем и дрожащими руками Джоанна нашла пару джинсов и белую футболку. Обнаружив, что к ним еще прикреплены ярлычки, она от облегчения буквально сползла на пол.

Вещи идеально сидели на ее похудевшей фигуре. Это вызвало в ней не менее тяжелые подозрения: может быть, он покупал их специально для нее?

«Новая жизнь», новые шмотки. Перед Джоанной сложилась такая четкая картина, что старое ощущение дикой паники снова волной накатило на нее, и она поспешила на поиски обуви. Ей удалось разыскать пару стильных туфель без задников. Этакие «шлепанцы» из тончайшей кожи, на удобной плоской подошве. Джоанна торопливо надела их на босу ногу.

Ее только что вымытые ароматным шампунем волосы быстро высыхали, гладким занавесом обрамляя лицо. В Риме стояла сушь и теплынь, тогда как Лондон все еще ежился от холода.

Наконец, она была готова к выходу. Оставалось только убедить себя войти в лифт. Джоанна не видела никаких признаков лестниц. При мысли о лифте на нее навалился страх, она нервно кусала пухлую нижнюю губу. «Перестань сходить с ума, – сказала она себе строго. – То, что несчастье произошло с тобою в лифте, еще не делает все лифты в мире средоточием зла».

И все же, заставив себя шагнуть к лифту и нажать кнопку вызова, она почти надеялась, что лифт не сработает. Но послышалось тихое гудение, и вскоре дверцы раздвинулись перед нею. Джоанна вступила внутрь, стараясь не поддаваться нахлынувшим воспоминаниям, в том числе и о разыгравшейся вчера перед этими дверями драме. Она нажала кнопку и закрыла глаза. Дверцы мягко сомкнулись. Почувствовав, как лифт пришел в движение, она крепко обхватила себя руками. Сердце стучало, как молот.

Ну почему она стала такой? Почему ей приходится жить в постоянном страхе? Почему она боится ездить в лифте и бежит от человека, который никогда в жизни не причинил ей ни малейшего вреда?

От человека, которого она любит, о котором все время думает. От человека, который когда-то любил ее так, что готов был перевернуть небо и землю, чтобы только быть с нею! Это нечестно, нечестно!

Лифт остановился. Джоанна открыла глаза, такие синие и такие испуганные: она внезапно поняла, что не может бросить его вот так!

Дверцы открылись. Она протянула руку, чтобы нажать кнопку верхнего этажа…

– Ну-ну, – протянул саркастический голос. – Интересно, почему я ничуть не удивлен?

Он стоял, привалившись к стене, и улыбался, глядя на нее. Но это была очень, очень нехорошая улыбка. Она видела злые огоньки, сверкавшие в глубине его темных глаз.

– Откуда…

– Откуда я узнал, что ты навострила лыжи? – очень вежливо перебил он. – Да потому что всякий раз, как этот лифт приходит в движение, у консьержа срабатывает сигнал, а я как раз прохлаждался там в приятной беседе и с чашечкой чудесного кофе. – Его голос звучал крайне ядовито.

– Я…

– Ты собиралась прогуляться мне навстречу? – лениво предположил он. – Это так мило.

– Нет, – отрезала она, вспыхнув. – Я…

– Ты соскучилась, – он явно издевался. – Так сильно, что не могла дождаться. Я польщен.

– Может, хватит говорить за меня? – Она вышла из себя. – Я совсем не то хотела сказать!

– А еще, смотрю, ты и чувствуешь себя гораздо лучше, – протянул он. – Сварлива, как в лучшие времена!

– Я не собиралась уходить, – сказала она, недоумевая, с чего ей взбрело в голову вернуться: пяти минут в его обществе хватило бы, чтобы заставить сбежать и ангела!

– Ну да, просто прогуливала свою «лифтовую» фобию, – он понимающе кивнул. – Да ты храбрец, cara.

Джоанна вздохнула и привалилась спиной к стене лифта.

– Я просто выходила немного подышать свежим воздухом, Сандро, – уныло произнесла она.

– Конечно, свежий воздух, это же очевидно! И как я сразу не догадался?

Внезапно он схватил ее за запястье и силком вытащил из лифта.

– К-куда это мы? – потребовала она объяснений.

– На свежий воздух, – лаконично ответил Сандро.

Он распахнул дверь и вывел ее во внутренний дворик. Воздух снаружи оказался божественно теплым, все искрилось солнечными бликами. В центре патио бил старинный фонтанчик, и сверкающие струи воды, прихотливо изгибаясь, падали в небольшой пруд. Солнечный свет играл на листьях фигового дерева, в тени которого укрылись каменные скамья и стол.

– Ну что, здесь достаточно свежего воздуха? – небрежно поинтересовался Сандро, заставив ее сесть на скамью и присев на стол напротив.

Скрестив на груди руки, он наблюдал за нею с издевкой в глазах. Джоанна покраснела от гнева.

– Я не уходила от тебя! – сделала она вторую попытку. – Я собиралась, но… передумала.

– Почему?

О черт!

– Ну, мне же некуда идти, ведь так? – она передернула плечами.

– И ты сообразила это, только когда уже спустилась вниз?

– Да, – вздохнула она.

Он склонил свою темноволосую голову так, словно она только что подтвердила все его худшие подозрения на ее счет. Потом, в своей обескураживающей манере резко менять настроение, он улыбнулся, просто улыбнулся – и сердце ее перевернулось. Господи, как же он хорош!

– Ты золото, – пробормотал он, засовывая руку в карман и вытаскивая что-то. – Я тобою восхищаюсь. Скажи, что ты думаешь об этом?

И он протянул ей нечто вроде маленького глянцевого журнальчика.

Смущенная, сбитая с толку, не доверяя неожиданной смене его тона с издевательского на нежный, Джоанна взяла журнал, но не могла отвести глаз от лица мужа.

На нем ничего нельзя было прочесть.

Джоанна взглянула и обнаружила, что держит в руках не журнал, а глянцевую цветную брошюру. На обложке была фотография чудесной виллы под красной черепичной крышей в окружении восхитительного сельского пейзажа.

Почему-то картинка напомнила ей о дедушке. Может быть, просто потому, что она недавно думала о нем, ведь вилла в брошюре и простирающееся чуть ли не до горизонта поместье даже отдаленно не походили на скромный дедушкин дом.

У виллы были желтоватые каменные стены и выкрашенные зеленой краской деревянные рамы и двери. Неподалеку было разбросано еще несколько построек, также виднелись бассейн и несколько больших огороженных лужаек. Вдалеке можно было различить ряды виноградников и фруктовых деревьев.

Сказочное жилье, решила она, и сказочный пейзаж.

Озадаченная, зачем ему понадобилось показывать ей эту картинку, Джоанна раскрыла брошюру в надежде прояснить ситуацию. Но текст был на итальянском языке. Джоанна стала рассматривать фотографии: винный погреб с большущими старинного вида бочками, ухоженные лошадиные стойла…

– Ты что, хочешь вложить деньги в виноделие? – спросила она, так как брошюрка была из тех, что выдают в солидных агентствах по торговле недвижимостью.

– Интересы моей семьи не распространяются на виноделие, – ответил Сандро. – Мы, знаешь ли, по традиции банкиры. Но я бывал в этом месте и был им просто околдован. А ты что думаешь?

– Оно прекрасно, – мягко ответила Джоанна. – Эти голубые небеса, просторы, мир и покой…

– Ни автобусов, ни поездов, – подхватил он. – И… никаких магазинов на целые мили вокруг.

– И никаких людей? – спросила она.

– Только местные жители, возделывающие эту землю из поколения в поколение.

– Тогда это место просто совершенно, – протянула Джоанна.

– Именно, – согласился Сандро.

У него в кармане зазвонил мобильный, и, пока он отвлекся на разговор, Джоанна отошла на несколько шагов, чтобы в уединении рассмотреть брошюрку. Однако она расслышала, как Сандро приветствует кого-то:

– А, Гвидо! Ciao, ciao.[9]

Имя Гвидо было ей знакомо: это был один из многочисленных родственников. Гвидо работал юристом в банке Бонетти. А еще он был свидетелем на их с Сандро свадьбе.