Получалось, что, выбивая финансовую почву из-под ног грузинских преступных авторитетов, Путин таким образом стравливает их с президентом Грузии. Мол, вел бы тот себя смирно, и вы (воры то есть) и дальше стригли бы дивиденды со своей игорной поляны. А так – скатертью дорога на родину!..

Мне и тогда, и сейчас такой лично-радикальный подход Владимира Владимировича к решению серьезных проблем казался несколько волюнтаристским. Ведь до казино на самом деле большинству россиян никакого дела не было. Более того, сияющие игорные заведения внешне только украшали города. Но главное: а разве до ссоры с Саакашвили Путин не знал о тотальной криминализации казино? Знал, конечно! Но они его не волновали, поскольку не задевали лично. И эта черта характера Владимира Владимировича говорит, конечно, о его негосударственном мышлении. О его усредненности.

Или вот еще история.

В 2003 году в Германии начали расследование по подозрению в отмывании денег в отношении компании «St. Petersburg Immobilien und Beteiligungs AG» (SPAG). Мелькнуло там и имя тогдашнего президента России Владимира Владимировича Путина, который в бытность свою руководителем комитета по внешнеэкономическим связям принимал участие в создании SPAG.

«Тут следует отметить, – пишет в «Новой газете» Роман Шлейнов, – что в России после того, как Владимир Путин получил всю полноту власти, бумажные упоминания о его ранней питерско-германской деятельности стали «зачищать». Но в Германии, судя по всему, он оставил неизгладимый след во многих документах. А немецкие архивы, к счастью, неподвластны российским чиновникам и спецслужбам».

Чуть позже благодаря журналистам «Ньюсуик» выяснилось, что в 1994 г. петербургское АО «Знаменская», членом правления которого был Владимир Кумарин-Барсуков, стало петербургским филиалом SPAG. Франкфуртский журналист Юрген Рот (Juergen Roth), размышляя о такого рода совпадениях, приходит к выводу, что Владимир Владимирович в начале 1990-х «мог играть далеко не безобидную роль в государственно– криминальных властных структурах».

Витиеватое выражение «государственно-криминальные властные структуры» – это, конечно, огрехи перевода. По-нашему это означает: «в государственных структурах, сросшихся с криминалом». Как пишет немецкий журналист Андреас Ферстер (Andreas Foerster), «в своей книге Рот цитирует доклад российской спецслужбы ФСБ, согласно которому тамбовская преступная группировка, как и прежде, поддерживает контакты с Путиным».

Напомню, речь идет о 2003 годе. Мне, если честно, показалось странным и маловероятным, чтобы полностью лояльная Путину ФСБ с его корпоративным товарищем Патрушевым во главе делала такого рода компрометирующие Путина доклады. Тем более о которых становилось известно немецким журналистам. Если, конечно, речь не идет о докладах эпохи, когда Путин работал в мэрии Санкт-Петербурга. Тогда, конечно, другое дело…

Тем более что парой лет раньше примерно то же самое, что и Андреас Ферстер, утверждали в газете «La Repubblica» итальянские журналисты Карло Бонини и Джузеппе д'Аванцо: «Имеется большое количество доказательств и документов, подтверждающих то, что Владимир Путин имеет отношение к деятельности «тамбовцев», мафиозной группировки Кумарина, и «бартерным сделкам», которые обошлись России в 1991–1992 годах в 124 миллиона долларов».

Что тут скажешь? [21]

На ум приходит лишь воспоминание, что Владимир Барсуков (Кумарин) был арестован в 2007 году (и позже получил огромный срок) аккурат накануне очередных президентских выборов. Я не вникал в детали этой истории, да и еще не жил в Питере, когда это произошло, но, как и большинство россиян, мало верю в такие кричащие совпадения. А у многих складывалось ощущение, что Барсуков стал чем-то не устраивать высшую власть в стране и та, включив свои беспощадные жернова, в одночасье его перемолола.

Конечно, такой сугубо выборочный подход в борьбе с преступностью порочен. Потому что больше напоминает месть или заметание следов, а не собственно наведение порядка. Кстати, сказав, что именно Путин покончил с массовой преступностью, я не погрешил против истины. Это в общем и целом так.

Но каким способом это было сделано?

С этим вопросом я обратился к бывшему руководителю столичной милиции Аркадию Мурашову.

– Почему сегодня в стране исчезла оргпреступность? Да потому что ее функции ушли к милиции. На стрелки и разборки сегодня ездят майоры и полковники МВД, – категорично ответил Аркадий Николаевич.

Аналогичного мнения оказался другой мой собеседник – известный общественный деятель и предприниматель Ирина Хакамада:

– Тогда бандиты крышевали, а сейчас местная власть. И вы знаете, с какими погонами она ходит. И это опаснее. Потому что с бандитами по понятиям договориться легче. За десять процентов… Вы теоретик, а я практик, поэтому лучше знаю, о чем говорю. Я в девяностые открывала малое предприятие и платила бандитам десять процентов. Им нужно было, чтобы овца обросла шерстью. Потому что они тоже от бизнеса, но с другой стороны. Они тоже уличные. А чиновник, облеченный властью, – он жадный, ему вообще ничего не надо. Он готов содрать шкуру с мясом до костей. Потому что он не уличный и ни за что не отвечает. И у него власть за спиной. Он считает, что у него все будет в шоколаде, что бы вокруг ни происходило. И он страшнее. Когда крышует власть, у нее вырабатывается криминальное мышление. При этом у власти есть правосудие, суды, правоохранительные органы. Она может прийти и сказать: «Или ты все отдашь, или завтра сядешь в тюрьму». А бандит так сказать не может. Он скажет: «Давай договариваться…»

Лично я никогда в жизни не общался ни с одним крупным бандитом, поэтому предмет знаю чисто наглядно и теоретически, но сдается все же, что Ирина Мицуовна в своем оправданном отвращении к коррумпированной власти эпохи Путина впадает в другую крайность, романтизируя преступность. И то, и другое, конечно, зло. А какое больше, какое меньше, не предмет анализа данной книги.

Суть ясна. Путин победил организованную преступность, позволив взять ее функции (вернее, доходы) представителям силовых ведомств государства. Сила в данном случае сломила силу. И произошло это, очевидно, потому, что Путин, как человек, ценящий непосредственное проявление силы, понимал психологию братвы.

К тому же, как известно, братва в 1990-е годы состояла в основном из бывшей уличной шпаны, к каковой относил себя и сам Владимир Владимирович. А также из спортсменов, каковым наш герой тоже являлся. (Причем в силовых видах спорта, добившись там уникальных результатов – стал чемпионом Ленинграда по самбо!) А зная противника изнутри, победить его всегда легче.

Понятно, что любой человек, у которого есть деньги, так или иначе будет их тратить. А иначе какой же в них смысл? Это и будет главным доказательством того, что человек живет не на одну зарплату.

Каков в этом смысле был и есть герой нашей книги?

Излишне даже говорить, что оклад пусть даже такого высокопоставленного чиновника, как Владимир Путин, в мэрии Санкт-Петербурга в начале 1990-х годов практически не оставлял ему шансов на богатую жизнь. Однако Владимир Владимирович, по многим воспоминаниям, аскетом уже в то время не был.

Был (и остается) прописан в квартире дома, расположенного в начале 2-й линии Васильевского острова. Это буквально в нескольких минутах ходьбы от Стрелки, то есть фактического центра города.

Конечно, сегодня недвижимость такого класса – не ахти что, но в постсоветские времена, когда еще не были понастроены элитные пентхаусы и другие чудеса архитектуры, квартиры, подобные той, которой владел Путин, были пределом мечтаний. Тихий центр. Панорамные виды Невы и Дворцового моста в двух шагах. Просторные комнаты и высокие потолки в самом помещении.

Сам Владимир Владимирович утверждает, что попал в этот жилищный рай путем квартирного обмена уже во время работы в правительстве Петербурга. Подтверждением тому служит обменный ордер 205553/22 от 23.02.1993 г. «Однако, – как пишет газета «Лимонка», – в той графе, где должны были быть указаны данные человека, с которым Путин поменялся, стоит прочерк». Оказывается, этот дом был поставлен на капитальный ремонт, чтобы затем дать в нем квартиры очередникам, но часть площади досталась посторонним людям, в том числе и Владимиру Владимировичу.