Однако чувство, что скоро все будет именно так, что она Славу теряет не покидало, поселившись в ее сердце. Понимала Зоя, что не будет он долго терпеть ее приступы ревности и постоянные наезды, но сделать ничего не могла. Да, она терпела, когда на него вешались разные девушки. Ее это бесило, но она никогда не предъявляла за то внимание, которым они баловали ее парня. Потому что все это было ерундой по сравнению с нынешней ситуацией, теперь Зоя это поняла. И все же подавляемые в себе чувства вымотали ее, опустошили. А Катя и свадьба… и сегодняшний номер в институте, кажется, стал последней каплей в чаше ее терпения.

Она услышала настойчивые звонки в дверь. Поняла, что уже довольно давно их слышит и, наверное, он не уйдет. Стоит открыть дверь.

Девушка сползла с подоконника на пол и медленно побрела к двери. Открыв ее, отошла в сторону, не мешая ему войти. В коридоре было темно, Слава чмокнул ее в щеку, не заметив покрасневших глаз. Он куда-то торопился, Зоя прислушалась к его словам и поняла, что он пытается заставить ее пойти собирать вещи.

— Зачем? — Девушка в недоумении уставилась на него. — Ты о чем, какие вещи?

Слава взял ее за руку и повел в комнату. Открыв дверки шкафа, он указал рукой на его содержимое.

— Вот эти вещи, Зоя и побыстрее, пожалуйста — времени нет.

— Зачем? — снова повторила девушка.

— Мы уезжаем к моей бабушке сегодня же. Нужно спешить.

— Я не поеду. — Зоя выдернула свою ладонь из его руки и отошла.

— Что с тобой? — Он подошел ближе и, взяв ее лицо в свои ладони, внимательно вгляделся в него. — Ты плакала? Что случилось?

— А разве ничего не случилось? — Зоя горько улыбнулась.

— Нет. — Слава непонимающе качнул головой. — Ничего.

— Слава, какой сегодня день?

— Двадцать пятое июня… А что?

— Ничего. — Зоя отвернулась от него и посмотрела в окно на Катину машину. Появилось желание запустить в нее цветочный горшок. Прямо в стеклянную панорамную крышу. — Слава, уходи…

— Да что с тобой, Зоя?! — Слава резко развернул ее к себе. — Может, хватит уже, а?! сколько можно, ты сама не устала?

— Устала! — закричала в ответ девушка. — Я устала. От тебя устала, понимаешь? Какой сегодня день, Слава?

— Я уже сказал — двадцать пятое июня. Что ты заладила?

— Сегодня два года как мы с тобой вместе, Слава, как ты мог забыть? Как? — Девушка обессилено рухнула на кровать.

— Черт… — Слава растрепал пятерней волосы. — Зоя… прости, совсем влетело из головы.

— Конечно, куда тебе помнить о такой ерунде. У тебя же других забот полно, других радостей, то есть… Я сегодня видела, как вся группа поздравляла вас. Я видела, как они смеялись надо мной. А еще не было похоже, что вас женили насильно — стояли там рядышком, такие довольные. Счастливые…

— Зоя, — Слава сел рядом, — опомнись! О чем ты говоришь, ты же все прекрасно знаешь.

— А что я знаю? Я начинаю сомневаться. Скажи мне, Слава, ваш брак действительно фиктивный?

— Сколько можно? Я один раз сказал тебе, почему ты достаешь меня с этим вопросом постоянно? Ребята решили нас поздравить, мне что, нужно было всем и каждому идти объяснять, что случилось на самом деле? Зоя, я не ожидал и растерялся, если честно. А потом преподаватель, Катин отец со своими путевками…

— С какими путевками? — Зоя насмешливо вздернула бровь. — Свадебное путешествие?

— Типа того… ребята подарили.

— Ясно… — Зоя усмехнулась думая о чем-то своем и продолжила. — Ты женился на ней, хоть мог избежать этого брака, ты живешь с ней, ты катаешься на ее машине, она видела тебя голым и в довершение ко всему, ты с ней едешь отдыхать… И ты еще будешь убеждать меня в том, что между вами ничего нет и все не по-настоящему?

— В чем ты пытаешься меня обвинить? Я не собирался ехать с ней никуда. Заметь, я здесь, с тобой, прошу тебя поторопиться, чтоб не опоздать на поезд. Если бы ты просто доверяла мне, не пришлось бы тратить столько нервов.

— Я тебе один раз поверила и что? Слава, едь с ней куда хочешь, а меня оставь в покое. Мне надоело быть посмешищем.

— Ты понимаешь сейчас, о чем говоришь? Зоя, я устал от тебя. Устал от того, что ты прогоняешь меня, потом зовешь. Устал от этой стервы, которая живет рядом со мной. Я между вами как… И вы обе насилуете мой мозг. Ладно она — она это специально делает. Но ты… Ты-то почему меня понять не хочешь?

— Не хочу. Ты прав, не хочу. Уходи, Слава. И знаешь, я могу облегчить тебе задачу, если тебе неудобно оставить бедную Зою. И совесть тебя мучить не будет, и гордость не пострадает от того, что какая-то… тень твоя, тебя бросила.

— Зоя, что ты несешь?

— Это я расклеила фото тебя и Кати по институту, слышишь? Я. Я нашла их в ее тетради в тот день, после пожарной тревоги. Вот так, Слава. Что молчишь?

Слава и правда молчал и только пронзительно смотрел на нее. Он сжал губы в тонкую линию, и девушка видела, как заходили желваки на его скулах, а руки сжались в кулаки. Зоя вдруг поняла что наделала. Вот только слов своих назад забрать уже нельзя. Как бы она не настраивала себя на то, что стоит признаться, все же до конца сомневалась в себе и боялась. Как бы не убеждала себя минуту назад, что им лучше расстаться, однако когда опять сама все сломала, стало горько. Слава все еще стоял перед ней и так смотрел на нее… Столько чувств было намешано в его глазах, что Зое стало невероятно больно. Она поняла по-настоящему, что она его только что потеряла. Действительно потеряла, а не представила себе как это. И это оказалось не так больно, как она думала, а в сто раз больнее. Хотелось прижаться к нему, обнять за талию и сказать, что она пошутила, только бы он обнял ее в ответ. Или просить у него прощения до тех пор, пока он ее не простит.

Горячка от ссоры проходила, и девушка вдруг поняла, что раз она сама так виновата перед ним, имела ли она право так много требовать от него?

Почему все эти умные мысли пришли к ней так поздно?

— Слава… — Прошептала девушка. — Прости, я…

— Мне пора. — Наконец сказал он равнодушным голосом. — Мне надо обдумать новости, Зоя.

— Мы еще увидимся? — спросила она ему в спину.

— Не знаю… Может быть. — Ответил он, не оборачиваясь, и передернул плечами так, словно что-то сбрасывал с них. — Прощай.

Он ушел, а Зоя, уткнувшись в подушку, горько расплакалась.

Выйдя из подъезда, Слава спокойно сел за руль машины, включил зажигание и плавно тронулся с места. Он сдерживал бушевавшие в нем чувства, не позволяя себе думать о признании Зои. Он не просто запретил себе вспоминать ее слова, он вообще не хотел о ней думать. Словно в его сердце, там, где раньше была она, теперь появилась пустота.

Вернувшись домой, и, припарковав машину, парень наткнулся в коридоре на Катю. Пока он разувался, она стояла рядом и что-то противно жужжала над его ухом. Что-то о его праве уехать на ее автомобиле, забыв саму ее в институте. И о том, как ей натерли новые туфли на шпильке, в которых и сидеть-то было неудобно, не то, что ходить. И о том, что если он не пошутил на счет Алтая, пусть не надеется, что она впишет его в страховку и еще что-то. Жужжала она, пока он так на нее не рявкнул, что девушка моментально заглохла и ретировалась в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Прошло несколько минут, прежде чем Слава заметил, что он нервно мерит шагами комнату, а за ним молча наблюдает мать.

— Что случилось? — заметив взгляд сына, спросила женщина.

— Ничего.

— А чего тогда мечешься?

Слава сел на диван, сжав голову руками. Самое удивительное, что его сейчас снедала не обида на Зою и не огорчение от разрыва с ней. Вообще-то он никогда не боялся ее потерять — так сильно он был в ней уверен. Его мозг разрывали разнообразные чувства и мысли, но только не того характера, что должны были сопровождать его сейчас, наверное. Он был удивлен, нет, поражен. А еще зол. Зоя, тихая скромная Зоя, которая два года его ждала, которая в рот ему заглядывала, смотрела как на божество свое личное. Эта самая Зоя загнала его под венец своей глупой выходкой, а потом еще и требовала от него исполнения воинского долга, во избежание того самого замужества, к которому сама же и подтолкнула.