Славины руки крепко прижимали девушку к его телу, одна ладонь поднялась выше и сжала ее грудь под тканью трикотажной маечки.

Катя от возмущения даже и не нашлась сразу что сказать. Она вывернулась в его руках и оттолкнула его от себя. Посмотрела на него, такого довольного собой, похожего на котяру, который сметаны нализался. Захотелось стереть с его лица эту наглую ухмылочку.

— Артемьев, ты совсем обнаглел что ли? — К Кате вернулся дар речи. — Тебе кто вообще сказал, что ты со мной можешь вытворять все что захочешь, а? Ты что меня опять со своей бывшей девушкой спутал?

— Кать, успокойся, я сожалею конечно о том, что ты вчера удовольствия не получила, я старался…

— Да пошел ты!

— Ты просто пьяна была очень, Кать, что я мог сделать?

— Слава, — Катя едва сдерживалась, — пошел отсюда, слышишь?!

— Если хочешь, я готов исправиться. Скажи только. — Казалось, он вообще не слышит то, что она ему говорит. Снова издевается?

— Да ты что несешь? Ты же прекрасно понимаешь, о чем я! Как ты мог… засунуть в меня… — она почувствовала, как кровь бросилась в лицо, а Слава только еще шире стал улыбаться от ее смущения, — в мой рот… свой…

Он не дал ей договорить, а прижал к себе и впился в губы. Жадно поцеловал, не позволяя вырваться, и тихо проговорил:

— Детка это было прекрасно, у тебя ротик чудесный, надо закрепить результат. Сегодня нам нужен маленький ротик, правда, ежик? — Смешным голосом процитировал он фразу из анекдота.

Катя от злости так пихнула его за эти слова, что Слава еле устоял на ногах. А она, подойдя ближе, наотмашь влепила ему пощечину.

— Еще раз попробуешь мне свой пестик в рот сунуть, я его тебе откушу, понял?

— Слушай ты, — он, сразу став серьезным, схватил ее за плечо, стиснув пальцы так сильно, что стало больно, — не начнешь за базаром следить, еще не то словишь.

— Больно… — Катя попыталась выдернуть руку.

— И завязывай лезть мне в лицо, в третий раз может и отдача последовать, ясно?

— Ясно. — Катя растерла место, куда недавно впивались его пальцы, отошла на безопасное расстояние и обиженно засопела, косо поглядывая на парня.

Слава выдохнул и заговорил уже спокойнее.

— Ну, Кать, ты же сама виновата была.

— Ты им неизвестно, сколько баб осчастливил и продолжаешь, скорее всего, я потом мне в рот суешь…

— Кать, я с той ночи на Алтае, кроме тебя больше ни с кем не был. Можешь не беспокоиться на этот счет. Но я ведь не железный.

— Да мне плевать!

— То есть, было бы лучше, если бы я с другой девушкой свои потребности удовлетворял?

— Слава, — Катя втолковывала ему как маленькому ребенку, — ты, что не понимаешь? Мне все равно! Только ко мне не лезь. Мы, кажется, этот вопрос уже обсудили.

— Ты уверена в том, что говоришь? — Он сердито поджал губы, и взгляд его стал холодным и колючим.

— Абсолютно. — Катя скрестила руки на груди и старательно изображала равнодушие.

— Ладно. — Он пожал плечами и повернулся к дверям. — Как скажешь. Я на работу, пока.

И вышел из комнаты.

Катя перевела дыхание, прислушавшись к шорохам за дверью, девушка поняла, что Слава ушел, и направилась в душ. Но по дороге столкнулась со Светланой Алексеевной.

— Катенька, — она остановилась как раз между Катей и ванной комнатой, и девушке ничего не оставалось, как дружелюбно улыбнуться ей, — ну наконец-то вы со Славой помирились, дорогая!

— Помирились? — Катя непонимающе уставилась на женщину. — С чего вы взяли?

— Но… — Светлана Алексеевна смешалась, — он ведь сегодня впервые за все эти месяцы ночевал в твоей комнате и…

Женщина покраснела, Катя мысленно застонала — Слава, сволочь, мог бы матери постесняться!

— Светлана Алексеевна, — Катя все-таки протиснулась мимо свекрови в ванную, — извините, я…

Она не нашла слов и просто захлопнула перед носом женщины дверь. Оставшись, наконец, наедине с собой, Катя села на бортик ванной и сжала голову руками.

Черт, зачем же она так злоупотребила вчера?

Дело в том, что вчера приехала ее подруга, Ника, которая уже несколько лет училась в другом городе. Ника приехала всего на несколько дней, на предстоящую встречу выпускников. Вот девчонки и разгулялись на радостях от встречи после долгой разлуки.

Разгулялись, наплясались и, к сожалению, перебрали коктейлей. А вот поговорить не очень получилось, и Ника вроде предлагала встретиться сегодня в каком-нибудь кафе за чашкой кофе. Кофе было бы сейчас как нельзя кстати. А еще не лишним было бы сейчас подумать о том, что стоит говорить подруге о переменах в ее жизни, а о чем лучше промолчать. Правда для таких сложных мозговых процессов Катина голова, раскалывающаяся с похмелья, определенно не годилась.

Приняв душ, Катя собралась и, созвонившись с подругой, выползла из дома.

На свежем воздухе стало лучше. Правда следом девушка испытала легкий шок от того, что не обнаружила во дворе свою машину и уже схватилась за телефон, намереваясь позвонить мужу. Почему предположив угон машины, Катиным первым импульсом стал звонок именно Славе, девушка потом никогда не задумывалась, принимая это как данность. А потом до нее дошло, что машина стоит во дворе у родителей.

В принципе на улице было не так уж холодно, к тому же опять пошел снег, кафе в котором ее ждала, Ника было недалеко, и Катя решила не тратить время на то чтоб добираться до родителей, отогревать замерзший автомобиль и, рисковать по дороге зарыться в сугроб. Она пошла пешком.

Скоро она входила в двери кафе, отряхивая с шапки и шубки снег. Ника уже ждала ее за столиком и призывно махала рукой. Сейчас Ника была жгучей брюнеткой, хотя Катя уже не помнила настоящий цвет волос подруги. Скорее всего, он был обыкновенным, темно-русым — Ника довольно скоро поменяла его на шоколадный. Увидеть вчера ее брюнеткой было немного неожиданно.

У нее были красивые глаза — светло-карие, янтарные, миндалевидной формы. Девушка подкрашивала уголки глаз темным карандашом, за что Катерина звала подругу «стрелочницей». Сейчас кожу девушки покрывал ровный золотистый загар, приобретенный, судя по всему, в теплых краях, а не в капсуле солярия.

Ника сильно гордилась своим именем. Она была не Вероника, а просто Ника. Самое забавное было то, что ее старшую сестру звали Верой. Да, родители у девушек обладали специфическим чувством юмора.

— Привет, дорогая, — она поцеловала подругу в щеку, внимательным взглядом скользя по ней, отмечая и прическу и наряд и каждую мелочь в ее облике, — хорошо выглядишь.

— Спасибо. — Катя присела рядом.

— Вот только про твою новую прическу я тебе вчера не стала говорить — из головы вылетело.

— А что со мной не так? — Катя машинально поправила рукой уложенные пряди.

— Зачем ты подстриглась? Тебе не очень идет.

— Правда? — Катя покрутила головой в поисках зеркала. Хотелось убедиться в том, что Ника ошибается. — А мне казалось, что так хорошо. К тому же хотелось немного поменяться.

— Зря. — Ника, мило улыбнувшись, ковырнула ложечкой пирожное.

— Мне нравится. — Продолжала протестовать Катя.

— И это главное. — Ника пожала плечами и глотнула кофе. — А это что у тебя?

Она протянула руку к шее подруги, коснулась пальцем небольшого лилового пятнышка, выделявшегося на светлой коже.

— Фи, Катрин! — Догадавшись о происхождении синячка, Ника отдернула руку. — Это же засос! Значит ты все же с тем парнем…

— С каким? — Катя пыталась вспомнить, чем закончился вечер с подругой, но в голову лезли только воспоминания со Славой в главной роли.

— С которым ты вчера в клубе познакомилась.

— Я с кем-то познакомилась? — Катя, наконец, вспомнила, как к их столику подкатывал какой-то юноша, но она вроде его отшила… — Нет, Ник, это не он!

— А кто?

— Да это, вообще, не то что ты думаешь. Это не засос, так… аллергия… на ликер.

— Ну-ну… — Подруга сделала вид что поверила. Девушки на некоторое время замолчали.

Катя дружила с Никой с восьмого класса. Они стали подругами почти сразу же после того как девушка перевелась в их школу. Ее родители переехали в Катин район откуда-то с окраины города.