Действительно, их не заметили. Толпа напирала, желая поскорее попасть в город, и Йорг с Томасом без труда проскользнули в ворота. Старые нищие были частым зрелищем на Мосту Семи Арок, и никто не заметил маленького мальчика, прижавшегося к старику, и ворона, летящего над его головой.

Миновав обитые железом ворота, они очутились в грязном и шумном городе. Широкая дорога вела между домами к площади, где возвышались бронзовые купола и полуразрушенная Башня ведьм, но Йорг не пошел по ней, повернув налево, в беднейшие кварталы города. Улицы здесь были узкими и грязными, под ногами хлюпала жидкая грязь. Лишь изредка Томас видел звезды, сияющие в небе, ибо дома здесь стояли так тесно, что их крыши временами соприкасались.

Мальчик глядел во все глаза — никогда прежде он не видел ни такого большого города, ни столь странно одетых людей. Он привык к фермерам, облаченным в домотканину, и теперь восторгался при виде продавцов в широких малиновых панталонах; купцов в длинных плащах, торгующих оружием, посудой, благовониями и пряностями, и мясников, нахваливавших свой товар. Лукерсирей славился своими красками, и люди здесь носили малиновые, синие и шафрановые одежды. Даже нищие были одеты гораздо ярче, чем кто-либо из односельчан Томаса. В толпе с криками и хохотом шныряли грязные оборванные ребятишки. Иесайя слетел вниз, чтобы покопаться в кучах мусора, но его тут же прогнала дородная матрона в грязном фартуке.

Мальчик еще теснее прижался к своему наставнику, так что старый колдун на каждом шагу спотыкался об него. К счастью, на этих улицах Йоргу почти не требовалась помощь. Он чувствовал людей гораздо лучше, чем камни или деревья, к тому же он родился в трущобах Лукерсирея. Он знал здесь каждый двор, переулок и арку. Они все больше и больше углублялись в старый город, шумный, пахнущий плесенью и помоями. Время от времени ветер доносил брызги. Рядом были водопады, гул которых напоминал рев разъяренного дракона.

Они подошли к узкой и высокой калитке, скрытой под свесом остроконечной крыши. Йорг, протянув узловатую руку, ощупывал каменную стену, пока не отодвинул засов, потом приоткрыл калитку и проскользнул в щель, втащив за собой мальчика. Как ни странно, калитка вела в другой переулок, вьющийся позади домов и заваленный ящиками, сломанной мебелью и прочими отбросами. Они с трудом пробирались среди этого хлама, даже Иесайя слетел вниз и устроился на плече Йорга, поблескивая черными бусинками глаз. Под кучей заплесневевших мешков и сломанных ящиков Томас обнаружил круглую крышку люка. Мальчик неохотно последовал за колдуном в темный лаз, стараясь не дышать, когда запах нечистот становился особенно сильным. Он с удивлением обнаружил, что под тем городом, по которому они шли, находится еще один. Темный лабиринт тянулся во все стороны, то тут, то там попадались груды лохмотьев, которые при ближайшем рассмотрении оказывались живыми, спящими или грызущими черствый хлеб. Они пробирались по этому туннелю, спотыкаясь о спящих и стараясь не наступать в зловонный ручей, текший в середине туннеля. Время от времени до них доносились взрывы хохота и пьяные песни, но чаще было тихо и темно.

К тому времени, когда они дошли до цели своего путешествия, у Томаса заплетались ноги, он широко зевал и тер глаза кулаками. Йорг шел по этому лабиринту, как по собственному дому, пока наконец не вышел к лестнице, круто уходящей вниз.

— Давай, малыш, — прошептал он. — Мы уже почти пришли. Только тихо.

Томасу казалось, что они спускаются целую вечность. Мальчик шел за Йоргом, хотя темнота невыносимо пугала его. Наконец Йорг почувствовал ногами землю. Он снял Томаса с лестницы, потом зажег на своем посохе голубоватый колдовской огонек.

Они находились в огромной пещере, наполненной тенями. В воздухе висели брызги, так как вход в пещеру был скрыт за стеной воды. Они спустились так глубоко, что находились не на островке между двумя реками, а уже за Сияющими Водами.

— Кейт-Анна! — крикнул Йорг, перекрывая рев воды. — Ты здесь?

Ответом ему была тишина, хотя, казалось, какая-то тень на мгновение отделилась от мрака, чтобы тут же исчезнуть. Она не издала ни единого звука, но Йорг повернулся в ее сторону.

— Кейт-Анна? — прошептал он.

Ему ответил хриплый голос со странным, незнакомым акцентом.

— Йорг Незрячий. Ты привел в мою пещеру незнакомца. Я не давала тебе такого права.

— Приветствую тебя, Кейт-Анна, и прошу прощения. Он всего лишь мальчик, он совершенно безобиден.

— Я не давала тебе такого права.

— Он мой ученик. Я хочу поговорить с тобой о нем.

— Тебе нужна моя помощь?

— Да.

— Зачем еще ты мог прийти? Чего ты хочешь? — Послышался какой-то ползущий звук, и Томас вцепился в Йорга, зарывшись лицом в его грубый плед. Йорг стоял очень прямо.

— А сама не догадаешься, Кейт-Анна? — в его голосе был вызов.

Раздался сухой смех, и по полу метнулась высокая веретенообразная тень.

— Мальчик владеет магией. Сильной и чистой магией. Он восхитительно пахнет.

— А что ты можешь сказать о его силе?

— Он очень силен. Его руки. Магия скрыта в его руках. — Казалось, тени вращаются вокруг них. Томас еще крепче прижался к Йоргу, но не мог противиться желанию посмотреть на мелькающую тень, производящую редкий тихий шорох. — Он слишком мал и глуп, чтобы знать, как скрыть свою силу, — поэтому ты пришел ко мне.

— Ты мастерица наводить иллюзии, — мягко сказал Йорг. Она залилась тихим шелестящим смехом, похожим на шорох листьев, гонимых ветром.

— Когда-то, может быть, и была, Незрячий. Но не сейчас.

Мечущиеся тени медленно, постепенно превратились в высокую гибкую фигуру с черными кожистыми крыльями и гривой буйных волос. Большую часть ее лица занимали глаза, которые сияли в голубоватом свете, точно глаза эльфийской кошки. Она склонилась над ним, и Томас почувствовал ее пальцы на своей щеке. Он еще глубже зарылся в плед Йорга, но она легко провела пальцами по его затылку и спине.

— Никогда еще не встречала такого Таланта, — задумчиво пробормотала она. — Это первозданный Талант, скрытый в человеческом мальчике. Интересно. Должно быть, в его жилах течет кровь волшебных существ. Пусть он посмотрит мне в глаза.

Томас изо всех сил прижался к наставнику, но длинные, похожие на высохшие тростинки пальцы повернули его голову, и его испуганные голубые глаза встретились с огромными глазами никсы. Они были черными и блестящими, с узким щелевидным зрачком. В полутьме пещеры они излучали свет. Томас осознал, что не может отвести взгляд, хотя его сердце было готово выскочить из груди.

— Хм-хм-хм, — с легким смешком сказала она. — Следы Селестин, не меньше. В чем же заключается твой Талант, малыш?

Томас медленно протянул руку и коснулся пальцем пергаментной кожи никсы. Она поежилась и отпрянула.

— Это не обычный мальчик, — сказал она. — Его прикосновение заставляет мое сердце петь. Моя слабость прошла бесследно, а кровь быстрее побежала по жилам.

— Он исцеляет наложением рук, — сказал Йорг. — Он хотел излечить меня от слепоты.

Никса захихикав, скрылась во мраке.

— Так и вижу, как он гоняет тебя по комнате, а ты, задрав подол, отбиваешься тощими старыми ногами.

Йорг кивнул.

— Ты правильно видишь. Он был настроен решительно и мне едва удалось отбиться.

— Нелегко будет его спрятать.

— Именно поэтому я пришел к тебе, Кейт-Анна. Я прошу у тебя помощи.

— Много раз ты и твои собратья приходили ко мне просить о помощи. Каждый раз вы обещали спасение и освобождение; каждый раз говорили, что преследованию волшебных существ скоро придет конец. Я последняя из своего народа, Незрячий. Я стара. Я устала. Когда я вернусь в ночь, не останется ни одной никсы. Почему я должна помогать тебе? Твой народ многие века преследовал нас. Нас травили, на нас охотились, выставляли нас на свет, который для нас смертелен. Я больше не хочу никому помогать.

— Ужасно, если больше не останется ни одной никсы, — встревожено сказал Йорг. — Я надеюсь, что этого не случится. Я искал, Кейт-Анна, как и обещал тебе. Но горы пустынны, а никсы очень хитры и осторожны. Что я мог поделать, если они не хотели быть обнаруженными? Ты должна поверить мне. Разве я когда-нибудь предавал тебя? День уже близок. Никсы терпеливы. Ты сама не раз говорила мне об этом. Никсы умеют выжидать и планировать там, где другие рвутся напролом. Потерпи еще немного.