– А чего ты не дал ей намазать тебя там? – хихикнул Тич, усаживаясь на полу.
– Это могло бы… принести больше вреда, чем пользы, – пробурчал Тейр, очарованный этой мыслью и обозленный, что она пришла в голову Тичу. Черт! Он же еще даже не поцеловал Фьяметту, даже не пытался. И вспомнил, как мучился из-за этого в замке, ожидая смерти. – Господи, у меня все тело болит.
Фьяметта вскоре вернулась, неся корзиночку с крышкой.
– Нам повезло! Я нашла кривую иглу, которой Руберта зашивает начинку в гусе, перед тем, как его зажарить.
– По-моему, замечательно, – сказал Тич со злоехидной усмешкой.
Тейр решил, что не стоит улыбаться, когда губы так болят.
– По-моему, тебе надо лечь навзничь на кухонном столе, – заявила Фьяметта.
– Как кладут гуся, – вставил Тич, но Фьяметта нахмурилась на него, удерживая смех, и он унялся.
Тейр влез на стол и улегся, пока Фьяметта вдевала нитку в иглу. Она внимательно рассмотрела два стежка, уцелевшие у конца пореза.
– Так я могу! – Решительно выпятив нижнюю губу, она глубоко вздохнула и воткнула иглу в край раны.
Тейр со свистом втянул воздух, вцепился в края стола и устремил взгляд в потолок.
– А как вы думаете, кто-нибудь придет проверить стража? – спросил Тич, встав и вытягивая шею, чтобы лучше видеть. Фьяметта тут же всунула ему в руки горящий огарок, чтобы он ей светил.
– До утра никто не придет, – ответила она, завязывая узелок. Шила она аккуратно, но куда медленнее лекаря Ферранте.
– Или вовсе не придет, – выдавил из себя Тейр. – Им не хватает людей, а все ценное из дома уже унесли. Разве что Вителли явится снова продолжить поиски. Он уверен… Ох!
– Прости.
– Шей-шей! Он уверен, что ваш отец спрятал где-то в доме тайные записи или книги о магии духов. Поэтому я и столкнулся с ними тут позавчера.
– Тайные книги? – Фьяметта сдвинула брови. – У батюшки? Ну… может быть.
– А вы про них что-нибудь знаете?
– Нет. Если это правда, то он прятал их и от меня.
Тейр глядел на потолок сквозь слезы боли.
– Я думаю, они тут есть. Где-то… наверху. Я их почувствовал, когда Вителли велел мне проверять половицы. Конечно… ох!.. Вителли я не сказал.
Фьяметта продолжала сосредоточенно хмуриться.
– Наверху… хм… – Она завязала еще узелок и посмотрела на потолок. Половина позади. Медленно, но верно. Во всяком случае, медленно.
– Вителли они необходимы. Я уверен, что он придет сюда, – просипел Тейр. – Но может, не завтра, его прямо скрутило, когда я помешал его заклинаниям.
– Почти… при завершении… и такие сложные… – задумчиво кивнула Фьяметта. – Бьюсь об заклад, он сейчас валяется совсем больной.
Наступило молчание, и она продолжала прилежно накладывать стежки на порез. Наконец-то последний! Бледнеть Фьяметте было несвойственно, однако сквозь смуглость ее кожи проступил явный зеленоватый оттенок. Сжав губы, она щедро намазала порез целительной мазью, а потом посадила Тейра и для надежности обвязала вокруг его талии полоску ткани, подозрительно смахивавшую на оборку нижней юбки.
– Хорошо… очень хорошо, – галантно прохрипел Тейр. – Лучше лекаря!
– Правда? – Счастливая улыбка изогнула ее пухлые губы.
– Да! – Он спустил ноги со стола на пол и встал. В глазах у него заклубились розовые и черные тучи, комната накренилась. Он вдруг заметил, что согнулся и держится за стол.
– Тич, помоги! – Фьяметта кинулась к Тейру, он махнул рукой, чтобы она держалась подальше, опасаясь раздавить ее, если упадет. Но она мужественно подставила плечо ему под мышку и объявила:
– Ты сейчас же отправишься в постель! Я уложу тебя в комнате Руберты, она тут, за кухней. Только ее кровать лозимонцы не разломали, когда искали сокровища. Тич, фонарь.
К тому времени, когда у Тейра прояснилось в голове, они уже умудрились отвести его в комнату домоправительницы.
– Нет! – заспорил он. – Тайные книги твоего отца, Фьяметта. Мы должны их найти, укрыть от Вителли. Это очень важно. И тебе нужна моя помощь!
– А тебе нужно лечь здесь! – Фьяметта откинула одеяло на первой настоящей кровати, какую Тейр увидел после нескольких недель. Застеленной льняными простынями!
– Ого! – потрясение пробормотал Тейр. Кровать словно засосала его. Она была коротковатой, но удивительно мягкой. Фьяметта укрыла его, а потом аккуратно сдернула с него одеяло Тича, которое вернула владельцу.
– Но книги… – сказал Тейр почти сдаваясь.
– Я их поищу, – обещала Фьяметта.
– Они наверху. Над вторым этажом.
– Так в доме всего два этажа, верно? – Тич вытянул шею, словно собираясь заглянуть за потолок.
– Я кое-что сообразила, – сказала Фьяметта. – Спи, Тейр, не то от тебя не будет никакого толка.
Уступив, Тейр откинулся на подушку, а Фьяметта с Тичем на цыпочках вышли за дверь. Тейр изнемогал от страшной усталости, но в голове кружились обрывочные воспоминания о событиях последних дней. Ури он спас. Но мастеру Бенефорте по-прежнему грозила опасность. Герцогиня. Дама Пия. Сеньор Пия и его странное пристрастие к летучим мышам… пригвожден к дубовой двери и истекает кровью. Темная аура Вителли, все более грозная, все более мощная…
Но через несколько минут вернулась Фьяметта с большой глиняной кружкой. Она поставила фонарь на пол, и Тейр с трудом сел.
– Ты ел? Думаю, что нет. Но в доме сейчас есть только немного муки, сухой фасоли да подгнившей репы. Но я нашла вино. Выпей! – Она присела на край кровати и помогла ему взять кружку в руки.
Она не добавила в кружку воды. Вино было густое, темно-красное, тяжелое, слегка сладковатое. Тейр отпил его с наслаждением.
– Очень подкрепляет. Спасибо. Я просто с голоду умирал.
– Тебя трясло. – Она озабоченно смотрела на него.
И он смотрел на нее над краем кружки. Предательские убийства в Монтефолье сплели их жизни, как и странное пророчество ее львиного кольца. Может, заклинание мастера Клюни – это самоисполняющееся пророчество? Вначале Тейра поразила прелесть Фьяметты: он был готов полюбить любую девушку, которая дала бы понять, что любит его. Но теперь он не был так уж уверен, что она любит его, кольцо или не кольцо. О чем она думает? Его тревожила мысль, что он и наполовину не постигнул ее. Все так сложно! И она – сложная натура. Всегда ли жизнь с Фьяметтой будет полна всяческими осложнениями? Он приходил к выводу, что всегда.
Он вспомнил, как в саду замка смотрел на длинный сверкающий меч Ферранте. Вот это было просто.
Свободной рукой он неуклюже обнял Фьяметту за талию, наклонился и поцеловал ее. Они столкнулись носами, и поцеловал он только уголок ее рта. Большие карие глаза стали еще больше, и он покорно ждал, что она отшатнется от него.
А она… сама его поцеловала. Сочно. И сумела не промахнуться. Его рука радостно сжала ее плечи. Ее пальцы стиснули змеиную головку серебряного пояса. Было как-то странно целоваться распухшими губами. Когда он оторвался, ее глаза сияли. «Я правильно сделал! – подумал Тейр в восторге. – Только вот что?» Но прежде чем он повторил свой опыт, Фьяметта вскочила. Ну, если вспомнить, как ему ломит все тело, оно, пожалуй, и к лучшему. Она нагнулась и чмокнула его в лоб.
– Спи, Тейр!
Ну, во всяком случае, ушла она улыбаясь. Таинственной девичьей улыбкой. Тейр улегся, и на этот раз сон пришел почти сразу с темнотой.
Проснулся он в неверном сером свете, сочившемся сквозь полуоткрытые ставни. Он с трудом приподнялся и сел. Таким разбитым он себя не чувствовал со дня обвала и наводнения в руднике. И все-таки ему было много лучше, чем накануне. Головокружение прошло, его больше не тошнило. Тем не менее, решил он, будет неплохо опять испробовать эту мазь. Он свесил голые ноги с маленькой кровати.
Ну во всяком случае, кутаться в одеяло ему больше не придется – поперек постели лежала одежда: довольно ветхая туника из умягченной временем шерсти. Он натянул ее через голову. Несомненно, шилась она для человека пониже ростом, возможно, – для мастера Бенефорте, так как нижний край, которому полагалось бы мести пол, подчеркивая величавое достоинство ученого мужа, ему доставал только до икр, а привязные рукава не налезали на плечи. Их он оставил на кровати, перепоясался куском веревки для пристойности, а затем выглянул в окно на обнесенный стеной сад позади дома. Да, вон нужник. А серым свет был не потому, что рассветало, а просто все затягивал туман позднего утра. Он спал так долго? Охваченный тревогой, он вошел в кухню и остановился как вкопанный.
