Вверх по каменным ступеням от набережной. Под двойной тяжестью его ноги громко шлепали. Стражи? Хоть один стражник должен тут быть. А! И Тейр нырнул в ближайший проулок при виде человека с фонарем, спускавшегося на набережную. Старик. Городской сторож, не лозимонец. Тейр пошел дальше, не оглядываясь, осторожно ступая в темноте. Но что, если в этих закоулках он наткнется на одну из городских опасностей? И он словно увидел себя со стороны: голый сумасшедший швейцарец, несущий труп… Ну что же, во всяком случае, грабителя он не заинтересует.
Поворот. Еще поворот. Куда, черт возьми, он идет? Только не назад в замок, чего бы ни требовало его шестое чувство. В проулке он споткнулся о бугор под одеялом, который глухо вскрикнул. Тейр, сгибаясь под своей ношей, только-только сумел на упасть так, чтобы разбить коленную чашечку о булыжник.
– Проклятие! Только не кричи. Я тебя не трону. Забудь, что ты меня видел. Спи! – бормотал Тейр. Только бы избежать шума.
– Тейр? – спросил знакомый мальчишеский голос. – Это ты?
– Тич?! – Тейр окаменел, – Что ты тут делаешь?
– Да ты же совсем голый! – Старший сын Пико вскочил на ноги. Его лицо замаячило в темноте смутным пятном. – Что ты несешь?
– Ури. Моего брата. Ты же знаком с Ури, – растерянно сказал Тейр.
– Это же мертвец! – пробормотал Тич в ужасе, потрогав тело для верности.
– Да, я выкрал его у черного колдуна, который служит Ферранте. А ты почему здесь?
– Тейр, эти разбойники-лозимонцы… они убили отца и Зильо! Перерезали ему горло как собаке… – От волнения он почти кричал: ведь уже два дня он не встречал ни одного человека, которому мог бы довериться, сообразил Тейр.
– Ш-ш! Ш-ш! Я знаю. Я видел вчера мулов твоего отца, когда их привели в замок.
– Да. Я шел следом. И теперь это мои мулы. Я их всех убью! Вот только придумаю, как пробраться в замок.
– Ш-ш! И не думай! В этом проклятом замке тебе делать нечего. Я сам сегодня ночью еле выбрался оттуда живой.
– А куда ты идешь? – спросил Тич с той же растерянностью, какую испытал Тейр.
– Я… я толком не знаю. Но стоять голым посреди улицы, пока не рассветет, я не могу.
– Возьми мое одеяло! – тут же предложил Тич, хотя и с сомнением в голосе.
– Спасибо! – Тейр завернулся в одеяло и сразу почувствовал себя лучше – и не только потому, что стало теплее. – Я… послушай, как это я вдруг заберу твое единственное одеяло? Пойдешь со мной?
– Но ты-то куда идешь? – повторил Тич свой вопрос.
– В… в один знакомый мне дом. – При этих словах перед ним ясно возник дом Фьяметты, наконец-то не затуманенный наложившимся на него другим зовом… Тича? Да, он не случайно наткнулся на него в темноте, как не случайно тогда наткнулся на маленькую Хельгу в снегу. И теперь он знал, куда идет. – Там никого нет. Кроме, может быть, лозимонского стража… – добавил Тейр с внезапным сомнением. Может, все-таки разочек довериться рассудку?
– У меня есть кинжал, – сказал Тич. – Если он лозимонец, я его убью, будь спокоен.
– Я… Там посмотрим. Может, и не понадобится. Сначала надо туда добраться, э? – Он крякнул.
– Я… я возьму его за ноги, – мрачно сказал Тич.
– Спасибо.
Тейр понял, что ему придется расстаться с одеялом. Они неуклюже подвесили Ури между собой и пошли дальше в молчании, если не считать указаний, которые Тейр произносил шепотом.
– Поворот. По той улице… правильно. Вверх по склону. Почти дошли.
– Тихое местечко, – сказал Тич. – Дома точно крепости.
Наконец впереди показались знакомые стены дома мастера Бенефорте… Фьяметты. Вон дубовая дверь под мраморной аркой, поблескивающей даже в темноте. Нигде ни огонька. А дверь, конечно, заперта и под охраной. Они положили свою ношу, и Тейр снова закутался в одеяло.
– А как мы войдем? – прошептал Тич. Тейр не знал, хватит ли ему сил просто забраться в постель, а чтобы перелезть через стену… Он шагнул вперед и постучал в дверь.
– Ты спятил? Ты же сам сказал, что там стража, – прошипел Тич.
Да, конечно, он не мог немножко не спятить к этому времени. Но вот Тичу про это говорить не надо. Тейр понимал только, что устал, устал, устал.
– Значит, если там есть сторож, он выйдет на стук. И тогда ты сможешь его убить, – пообещал Тейр.
Он снова постучал и поставил труп Ури стоймя рядом с собой, обнимая братской рукой холодные восковые плечи, чтобы он не упал. Он ждал, чтобы страж вышел разделаться с ними. Или они с ним. И постучал громче.
Наконец-то изнутри донесся скрип отодвигаемого засова и щелчок щеколды. Тич подобрался. Его рука подрагивала, стискивая обнаженный кинжал. Дверь распахнулась.
На пороге стояла Фьяметта с фонарем в одной руке и длинным кухонным ножом в другой. На ней все еще было красное платье, но без привязных рукавов. Она попятилась, и ее глаза расширились, когда фонарь осветил ее посетителей. А Тейр ощутил двойную благодарность Тичу за его грязное одеяло, которое он обмотал вокруг пояса, точно юбку.
Фьяметта переводила взгляд с одного брата на другого.
– Боже милостивый! Тейр, как ты разбираешься, кто из вас мертвый?
– Ури красивее! – решил Тейр, после секундного размышления.
– Боюсь, ты прав. Да входите же, входите! Надо закрыть дверь!
И Фьяметта втащила их в дом.
Глава 16
– Что ты сделала со стражами? – Осведомился Тейр, тоскливо оглядывая темную прихожую. Они с Тичем уложили Ури на каменном полу, пока Фьяметта запирала дверь и задвигала засов.
– Со стражем, – поправила она, оборачиваясь. – Он был тут один. Сейчас он заперт в овощном погребе под кухней. Надеюсь, упьется там до бесчувствия. А то мне не удалось отобрать у него меч. – Она вопросительно посмотрела на Тича.
– Вы его туда магией отправили? – с уважением спросил Тейр. Брови Тича поднялись. – О, – сказал Тейр, – простите. Это Тич Пико. Вы его помните? Ну, на постоялом дворе Катти? Сын хозяина мулов. Шайка феррантовских брави убила его отца и брата, и украла его мулов. Тич, это Фьяметта Бенефорте. Ее отец был мастером магом, которого коптил Катти. Это его дом. То есть был его дом.
– Да, помню, я тебя видела, – сказала Фьяметта. – Значит, Ферранте у нас в равном долгу. У нас всех троих.
– Да, мадонна Бенефорте. – Тич кивнул. – Хотите, чтобы я убил этого лозимонца в погребе?
– Не знаю. Но сделать с ним что-то надо. Боюсь, как бы он не выбрался. Ах, Тейр, я так рада, что ты здесь! – Она крепко его обняла.
Тейр покраснел от радости и ахнул от боли.
– Правда? – спросил он, вдруг оробев.
– Я сделала тебе больно? Ах, какая скверная рана! Ее нужно немедленно зашить и перебинтовать! Ты ужасно выглядишь! – Она отскочила, но он умудрился удержать ее теплые руки. Его все еще бил озноб после купания в озере и от ночного воздуха. Но затем он вынужден был отпустить ее, чтобы ухватить одеяло, которое начало соскальзывать. Он затянул его туже, приличия ради. Фьяметта вдруг осеклась и спросила с недоумением:
– Но каким образом ты очутился здесь?
– Искал вас.
– Но как ты догадался прийти сюда? Я сама не знала, сумею ли вернуться, и здесь всего час. Ты думаешь… опять мое кольцо? – Она прикоснулась к груди. Да, кольцо висело там под полотном и бархатом, Тейр в этом не сомневался. Но сам он про кольцо даже не вспомнил. И покачал головой.
– Не знаю. Этот дом был единственным известным мне местом в Монтефолье, где я мог бы спрятаться. То есть я знал… я чувствовал, что так разыщу вас. А вот откуда я знал, не знаю. Я умею находить потерянное. Всегда умел. А последнее время у меня стало получаться лучше. Я нашел Ури…
– Это дар! Только так. Ури правильно поступил, что отдал тебя в подмастерья моему отцу. Если бы он остался жив! – Она утерла глаза, увлажнившиеся от гнева, усталости и горя.
Торопясь, Тейр начал коротко и путано рассказывать о своем пребывании в Монтефольском замке, завершившемся спасением вместе с телом Ури. Тич слушал разинув рот. Фьяметта стиснула зубы.