Мисс Силвер кашлянула и сдержанно заметила, что нет ярости страшнее, чем ярость женщины, чувства которой уязвлены.

— Вы правы. Итак, у Гранта нет ни одного алиби. Он мог убить Луизу прямо в кабинете, хотя это было бы весьма рискованно. Агнес слышала только часть разговора, но потом услышала, как хлопнула дверь и от дома отъехала машина. Возможно, ее вел Грант. К тому времени Луиза могла быть мертва или еще жива. Может, Грант говорит правду: он утверждает, что Луиза уехала одна, а через несколько минут он вышел и направился в церковь, где полтора часа слушал, как Сисели играет на органе. Потом он вернулся домой.

Сисели резко распахнула дверь и внесла в комнату поднос. Ее лицо было бескровным, глаза сверкали. Поставив чашку перед Фрэнком, она вернулась, чтобы закрыть дверь, затем подошла к нему и объявила:

— Я все слышала. Если дело касается Гранта, значит, и меня. Я хочу знать все.

Фрэнк поднял светлую бровь.

— Детка, дорогая…

Она резко перебила:

— Я тебе не детка — я жена Гранта. Если ты рассказал обо всем мисс Силвер, значит, можешь рассказать и мне. Я буду держать язык за зубами, но я должна знать все.

Фрэнк переглянулся с мисс Силвер, и она кивнула.

Сисели топнула ногой.

— А если ты ничего не скажешь, я поеду в Лентон, к старшему инспектору!

Фрэнк коснулся ее руки и почувствовал, что та холодна как лед.

— Хорошо, Сисели, присядь. Не знаю, что ты услышала, поэтому начну с самого начала.

Она слушала, сидя прямо и не сводя глаз с лица Фрэнка. Мисс Силвер вязала. Она уже выслушала часть повествования, но не утратила интереса. Ее мысли работали методично, как спицы, отмечая там спущенную петлю, там неувязку, там — несовпадение. Фрэнк умел излагать суть дела.

Сисели слушала его всем существом. Она вся обратилась в слух. Знакомая комната, собеседники, Брамбл в кресле Моники Эбботт, огонь в камине, тепло, Фрэнк, прихлебывающий кофе, щелканье спиц мисс Силвер — всего этого Сисели не замечала. Весь мир заслонил голос Фрэнка и его так понятные ей рассуждения.

Он дошел до момента, когда Сисели вошла в комнату.

— Итак, у Каддла целых три алиби, которые могут оказаться ложными, а у Гранта — ни одного. И у Марка Харлоу тоже.

Сисели словно очнулась.

— У Марка?

— Он был вместе с ними в «Быке». Мы заезжали к нему после встречи с Грантом. Он говорит, что в пятницу ходил гулять и никого не встретил. Конечно, он вполне мог встретить Луизу и убить ее. Но он говорит, что дошел пешком до Лентона и побывал в кино. В субботу, когда спрятали труп Луизы, он снова ходил на прогулку и опять никого не встретил. В субботу шестнадцатого он встречался со знакомыми в Лентоне. Вернулся домой на машине, которую вел сам. У прислуги был выходной, он ограничился холодным ужином. По его словам, это было в половине восьмого: ему с избытком хватило бы времени, чтобы съездить на ферму на велосипеде и убить Мэри Стоукс — вряд ли он рискнул бы поехать туда на машине. Следовательно, и у Гранта, и у Харлоу была возможность убить Луизу в пятницу, спрятать труп в субботу и избавиться от Мэри Стоукс через неделю. Алиби Каддлу обеспечивают только слова Мейзи Трейл. Главный подозреваемый из троих — Грант, поскольку нам известно, что он встречался с Луизой, в отличие от остальных. Но что касается меток на руках, думаю, виновником является скорее всего Каддл. Луиза Роджерз говорила Феррану, что запомнила руку грабителя и узнает ее везде. У Каддла недостает верхнего сустава на указательном пальце — такие приметы не забываются. У Гранта белый шрам, а у Харлоу нет никаких заметных примет. Правда, на правой руке он некоторое время носил пластырь, но он снял его, и под ним обнаружилась только глубокая царапина. Он говорит, что поранился о колючую проволоку, — шрам и вправду выглядит свежим. Однако форма его рук удивительна. Указательный палец длиннее остальных, а большие пальцы…

Сисели еле слышно выговорила:

— Так вот почему он легко берет аккорды на пианино — у него феноменально гибкие пальцы.

— Вопрос в другом: могла ли эта гибкость произвести впечатление на Луизу Роджерз за несколько секунд? Нет, думаю, она видела Альберта. Отсутствие целого сустава бросается в глаза.

Сисели поднялась, поблагодарила Фрэнка и вышла из комнаты.

Помолчав, Фрэнк сказал:

— Дело безнадежно запуталось. Убийцей должен быть местный житель, поскольку ему известно о доме лесника и подвале, к тому же больше ни у кого не могло быть мотивов для убийства Мэри Стоукс. Наверняка убийца — один из троих мужчин, которые побывали в «Быке» вечером четвертого января. Значит, остается решить, кто именно — Альберт Каддл, Грант Хатауэй или Марк Харлоу.

Мисс Силвер кашлянула.

— А какого ты мнения о Марке Харлоу?

Фрэнк ответил ей пристальным взглядом.

— Ему ни до чего нет дела, пока ему не мешают писать музыку. Он пишет песенки для ревю, и отвратительные убийства выбивают его из колеи. Настоящая катастрофа. Даже будь он Бетховеном, Бахом и Брамсом в одном лице, я и то считал бы, что он преувеличивает. Мы помешали ему, когда он извлекал из пианино дикие звуки. Он не преминул выказать артистический темперамент, но быстро успокоился и согласился помочь нам. Но поскольку он из тех, кто никогда не знает, который час и не помнит, что делал вчера, мы почти ничего не добились. Видели бы вы шефа! Он побагровел, я боялся, что у него выскочат глаза, когда Харлоу запросто сказал, что не помнит, в какой кинотеатр ходил в пятницу восьмого или какой фильм смотрел. Харлоу объяснил, что часто вообще не смотрит на экран — просто сидит и думает о музыке. Старик потом допытывался у меня, в своем ли уме Харлоу. Пришлось объяснить, что это позерство. Так и вышло: когда ему намекнули насчет обвинений, он сразу вспомнил, что был в кинотеатре «Рекс» и даже припомнил подробности фильма и актрису с изумительными ногами. Наверное, вы не слышали о ней…

Мисс Силвер улыбнулась.

— Пердита Пейн?

Фрэнк расхохотался.

— Все-то вы знаете! Да, он снизошел до нас и вспомнил ноги Пердиты — они этого достойны.

Неожиданно мисс Силвер нахмурилась. Она согласилась, что упоминания о ногах достаточно и добавила:

— Кстати, я слышала сообщение в шестичасовом выпуске новостей.

Фрэнк выпрямился.

— Я как раз собирался сказать вам, что звонили из ледлингтонского кафе. Туда Луиза заезжала на ленч довольно поздно — в половине третьего — и спрашивала, как проехать в Лентон. Она была одна, и это опровергает теорию Смита о том, что с собой в Дипинг она привезла убийцу — к примеру, незадачливого Феррана.

— Каков этот мистер Ферран, Фрэнк?

— Вы хотите поддержать Смита? На мой взгляд, Ферран — безобидный малый, влюбленный в Луизу и убитый горем. Не думаю, что он замешан в преступлении.

— Да, пожалуй.

Она собиралась что-то добавить, но тут открылась дверь и в комнату вошла Сисели в пальто. Она поставила на пол чемодан. Брамбл спрыгнул с кресла, бросился к хозяйке и завертелся у ее ног. Небрежно погладив его, Сисели попросила:

— Когда вернутся родители, сообщите им, что я ушла домой.

— О, господи! — ахнула мисс Силвер.

Фрэнк поднялся.

— Сисели!

Ее лицо раскраснелось, глаза блестели.

— Ты же слышал: я ухожу домой.

После первой вспышки удивления Фрэнк снова стал прежним.

— А если они пожелают узнать почему? Моника наверняка спросит. Она превратится в разъяренную тигрицу, потерявшую детеныша.

Сисели топнула ногой.

— Просто скажи ей, что я ушла домой.

— Ты повторяешься. Может, лучше дождешься ее и все объяснишь сама?

Она медленно подошла к камину, наклонилась и подбросила полено в огонь.

— Вряд ли. Скандал мне ни к чему, — она выпрямилась и перевела взгляд на мисс Силвер. — Скажите маме. Это очень просто. Мы с Грантом поссорились — это касается только нас двоих. Если его подозревают в убийствах, я возвращаюсь. Ссору можно продолжить и потом. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь решил, будто я считаю своего мужа убийцей.