Эд медленно кивнул поднявшись на ноги.

— Я попробую.

Оторвавшись от мытья посуды, она оглянулась.

— Спасибо, я…

Но он уже вышел из кухни.

Приблизившись к закрытой двери Эды, прислушался, но не различил ни музыки, ни звуков ТВ, ни разговоров, ничего. Переместился по коридору к двери Пэм, из-за нее доносился шепот.

Шепот и непонятный скребущий звук.

Он открыл дверь.

Обе девочки сидели на кровати Пэм. Каждая держала по столовому ножу, которые очевидно позаимствовали на кухне. Листы газеты, раскрытые на разделе личных объявлений, были расстелены между ними на кровати, а сверху лежал частично освежеванный кот. Эд вытаращился на него. Большая часть черно-белого меха животного была счищена, оголив светло-розовую кожу. Он опознал Джейка, любимца миссис Миллер.

Пойманные за своим занятием девочки взирали на него, их руки были перепачканы в кошачьей крови.

Хотелось заорать на них, задать им трепку, сказать, что завтра всей семьей они идут на прием к психиатру, но его голос прозвучал на удивление тихо и спокойно.

— Девочки, а что вы делаете?

— Строим кукольный домик, — сказала Эда.

Он кивнул.

— Приберитесь только тут перед сном.

Притворив за собой дверь, он услышал, как сестры закрылись на щеколду, и направился на кухню заверить Бобетт, что опасаться нечего.

Спустя два дня, он застал в гараже Пэм с собакой Джансеков. Животное было огромным и у дочки были проблемы с ножом. У нее за спиной стоял кукольный домик, взятый сестрами за основу, поверх его пластиковых рам они натянули еще до не конца высохшую кожу кота миссис Миллер.

— Как движется? — спросил он.

Пэм испугано дернулась. И то ли ужас, то ли отвращение промелькнуло на ее лице, но потом она вернулась к своему занятию.

— Мы еще учимся, — сказала она.

— А где Эда?

Пэм хихикнула.

— Пошла за дополнительным строительным материалом. Она такая копуша.

— Вы, девочки, будьте осмотрительны.

— Будем, пап, — сказала она.

Эд вышел из гаража и прикрыл за собой дверь. Его терзало чувство, что что-то было неправильным. Он ощущал это, но не мог вникнуть в суть.

Вернувшись домой он застал в гостиной Бобетт, она занималась на велотренажере и смотрела Опру. Это выглядело так обыденно, что даже ввело его в ступор. На мгновение у него в голове почти прояснилось, и он почти смог докопаться до истины, что ускользала от него в гараже. Еще чуть-чуть и все стало бы на свои места, но все снова затянулось пеленой. Тут он с досадой осознал, что все еще таращится на тренировку жены.

Та обернулась и слегка нахмурилась.

— Что-то не так?

Внезапно его наполнило яростью, что она так быстро смогла вернуться к нормальной жизни после поездки, будто ничего и не произошло. Как же она легкомысленна и невыносима тупа. Ведь, определенно, что-то шло не так. Он просто не мог понять что.

— Я схожу в магазин, — сказал он.

— Отлично. — Она продолжила крутить педали. — Захвати по дороге молока.

Он рассеянно кивнул и вышел за порог, сунув в карман ключи.

Вернулся спустя несколько часов, когда уже стемнело и время ужина прошло. Он бродил по магазинам торгового центра с трудом пытаясь вспомнить что ему надо купить. Когда глаза выхватили это на прилавке, все сомнения пропали.

Теперь в руках он сжимал пакет и шел по подъездной дороге к дому. Ему навстречу из мрака вышли Пэм и Эда, что особо не стало сюрпризом. Каждой он вручил по свертку.

— Это вам, — сказал он.

Достал сверток и себе, бросив пакет наземь.

Они вскрыли упаковку.

Бобетт мыла посуду, когда они вошли. Ее лицо изображало недовольство из-за того, что остывший ужин так и остался нетронутым на столе. Она развернулась на шум за спиной, но нравоучения так и не сорвались с губ, потому что заметила ножи для разделки мяса у них в руках. Ее взгляд скользил от мужа к дочкам.

— Что вы делаете? — спросила она тихо и испугано.

— Дом нуждается в смене внутреннего оформления, — ответил он ей.

Бобетт попятилась, но бежать было некуда. Слишком потрясенная она вжалась в раковину и даже не пыталась закричать, когда они втроем двинулись на нее.

Эд ухмыльнулся.

— Пора поменять обои в гостиной.

Он первым использовал свой нож по назначению, а девочки присоединились.

Была у меня работа, которую я ненавидел. Однажды утром, по пути на работу, я остановился, чтобы снять немного денег в банкомате моего банка. Сняв деньги, я пошёл обратно к машине и обнаружил, что забыл закрыть двери. На задворках парковки рыскал бомж, и я начал размышлять — что бы я делал, если бы этот мужик открыл пассажирскую дверь, сел и пристегнулся? Как бы я выдворял его из машины? А что, если бы он похитил меня, заставил отвезти его куда-нибудь?

Проблем бы не было, подумал я, до тех пор, пока он не собрался бы причинить мне вред, или убить меня.

По крайней мере, я бы на день избавился от работы.

Брайан уже опаздывал на работу, но знал, что если этим утром не положит зарплату на счёт, то уйдёт в овердрафт. Его кредитная история и так уже была не выше ободка унитаза, и ещё один отклонённый чек он себе позволить не мог.

Бросив взгляд на часы на приборной панели, он въехал на парковочную стоянку Первой Федеральной трассы. Взяв с соседнего сиденья ручку, чек и депозитную карточку, Брайан рванул по асфальту к банкомату. Он услышал за спиной звук хлопнувшей дверцы автомобиля и, доставая банковскую карточку, оглянулся на свой «Блейзер».

На пассажирском сиденье машины кто-то сидел.

Сердце в груди ёкнуло. Долю секунды Брайан подумывал положить деньги на счёт, а затем вернуться, чтобы разобраться с чужаком — Кендрикс в любом случае взгреет его задницу за опоздание, — но тут же поняв, что тот, кто влез в автомобиль может попытаться угнать его, засунул карточку в карман и поспешил в «Блейзеру».

Какого чёрта он не закрыл машину?

Брайан открыл дверь со стороны водителя. Напротив него, на пассажирском сиденье, положив руки на колени, расположился чудовищно толстый мужик в запачканных полиэстеровых штанах и в маленькой женской блузке. На его плечи ниспадали сальные колтуны длинных чёрных волос. Машину наполняла отвратительная, тошнотворная вонь тухлятины.

Брайан посмотрел на мужика:

— Это моя машина, — сказал он, нагнетая крутости, которой не чувствовал.

Мужик ухмыльнулся, обнажая гнилые пеньки зубов:

— Отсоси мой член с брюссельской капустой.

Брайана окатило холодной волной. Это нереально. Это не взаправду. Это похоже на сон, или на плохой фильм. Он разглядывал человека, не зная, что сказать, или как отреагировать. Брайан обратил внимание, что часы приборной панели показывают пять минут девятого. Он уже опоздал, и с каждой секундой опаздывал всё больше.

— Вылезай из моей машины сейчас же! — приказал Брайан. — Проваливай, иначе я вызову полицию!

— Садись, — сказал мужик. — И поехали.

Брайан знал, что должен убежать. Он должен уносить ноги, свалить к чертям подальше, позволить мужику украсть машину, и дать заняться этим полиции и страховой компании. В «Блейзере» не было ничего, что стоило бы его жизни.

Но у мужика может быть пистолет и он может выстрелить ему в спину, когда он попытается сбежать.

Брайн сел в автомобиль.

Зловоние внутри было почти невыносимым. От мужика несло несвежим дыханьем и брокколи, старой грязью и засохшим потом. Садясь в кресло, Брайан осторожно оглядел мужика. Никаких признаков оружия не было.

— Поехали, — сказал мужик.

Брайан кивнул. Да, чёрт возьми, он поедет. Он поедет прямо в гребаный полицейский участок и пусть копы возьмут этого чокнутого ублюдка за жопу.

Он выехал на Евклид и начал перестраиваться в левую полосу, но мужик сказал: