Когда же человек очутится один, вдали от мира и людей, беспомощный, в критических условиях, тогда он поневоле начинает сознавать все свое ничтожество и смиренно обращается к Тому, Кто лишь Один Всемогущ и Всесилен.
Поутру, в воскресенье, Марк прочел вслух церковное богослужение с начала до конца; Боб очень внимательно слушал его. По окончании чтения, к которому наши друзья сочли необходимым подготовиться, то есть тщательно приодеться, побриться и помыться, они отправились погулять на Риф.
Они шли, дружески беседуя между собой о всех своих делах, как вдруг Боб упомянул о том, что в трюме есть остов и все части разобранной пинасы2.
— И если только память мне не изменяет, то судно это, кажется, не маленьких размеров и приспособлено носить и паруса, и мачты, — добавил Боб.
Марк выслушал его спокойно, но в глубине души он был вполне уверен, что Боб жестоко ошибается на этот раз. Верно было только то, что всякого рода строительного леса и разного другого материала имелось на «Ранкокусе» вдоволь и что построить из него со временем какое-нибудь судно было весьма возможно, хотя и нелегко.
В такого рода разговорах, в молитве и предположениях об участи, постигшей их товарищей, прошел воскресный день наших приятелей. Ночью прошел сильный дождь, воды повсюду было очень много; Марк захотел взглянуть на запас ила в кратере, а Боб отправился опять половить рыбу, причем привез с собой еще немного того ила. За одну эту ночь дождь до того промыл весь находившийся в кратере ил, что когда Марк попробовал его на вкус, то убедился, что он утратил очень значительную долю содержавшейся в нем морской соли, что было весьма и весьма утешительно для его широких замыслов по части огородничества.
Весна была еще только в самом начале, так что Марк мог надеяться еще успеть надлежащим образом подготовить достаточно большую площадь годной под огород земли, и как раз вовремя, чтобы вывести на ней кое-какие овощи.
Пока Боб был занят рыбной ловлей, Марк стал работать над настилкой пола на том плоту, который был ими изготовлен ранее для перевозки якорей на Риф; теперь же Марк рассчитывал воспользоваться им для перевозки ила. Едва успел он кончить это дело, как возвратился Боб с новым запасом ила, который тут же выгрузили, и затем решили немедленно опять отправиться на тот утес с плотом и со шлюпкой.
Первой заботой Марка, тотчас же по прибытии на место, было избрать удобное местечко, вскопать его, смешать с достаточным количеством гуано и засеять там маленький участок спаржей. Пока Марк возился со своим посевом, Боб нагрузил и плот, и шлюпку, и с этим драгоценным грузом они направились обратно к кратеру.
Последующие две недели прошли в подобных же занятиях; не проходило дня, чтобы наши друзья не побывали на утесе ила и не вернулись оттуда с полным грузом. Кроме того, за это время было выполнено немало и других работ; так, например, они наполнили водой все имевшиеся на судне бочонки для воды. Хотя запасы их еще не истощились, и по расчету Марка имевшейся у них в наличности воды должно было хватить на целых два года, но следовало запастись ею вовремя, так как дожди могли со дня на день прекратиться. Когда все бочки и бочонки были наполнены и тщательно размешены в порядке в трюме, их накрыли еще старой парусиной, чтобы предохранить от оседавшей пыли. До того времени еще не было надобности раздавать воду птицам и домашним животным: они всегда имели ее в достаточном количестве в тех лужах, которые образовываюсь каждый раз после дождей во всех малейших углублениях почвы.
Бэте не переставал усердно заниматься рыболовством, исправно поставляя рыбу не только к столу, но и на корм свиньям и курам. Кроме того, он часто отправлялся добывать гуано и привозил его всегда в большом количестве.
Однажды ему пришло в голову отправиться подальше за черту подводной гряды. Прошло около двух часов с тех пор, как он уехал, как вдруг Марк, работавший в долине кратера, услышал крик товарища и тотчас догадался, что тот зовет его к себе на помощь.
Выбежав на берег, он был немало удивлен видом той громоздкой добычи, которую тащил Боб Бэте.
Оказалось, что там, под ветром, у того утеса, где удил Боб, образовалось громадное скопление плавучих морских трав; когда же эта громоздкая спутавшаяся масса не могла долее умещаться на том пространстве, где она ютилась до тех пор, то вдруг сама собою отделилась и, подгоняемая ветром, поплыла вниз по течению к южной части Рифа. Боб Бэте не без труда заставил эту плавучую копну обойти южную оконечность Рифа и силился направить ее теперь поближе ко входу в кратер. Поняв тотчас же, чего от него требуют, Марк захватил веревку и перебросил ее Бобу, который в свою очередь, закинув ту веревку на копну, с успехом подтянул ее туда, куда счел более удобным. Эта нежданная находка пришлась теперь как нельзя более кстати. По своему объему эта плавучая копна не уступала двум большим возам сена; в этой траве засело множество ракушек и улиток, чему особенно обрадовались куры, как блюду, крайне лакомому для них, а свиньям сама трава пришлась по вкусу. Хотя время было уже позднее, наши друзья все же вооружились вилами и принялись поспешно убирать эту траву внутрь кратера, оставив тут на берегу лишь незначительную часть для кур и для свиней. Прошло дней десять; наши друзья стали держать совет и решили прежде всего заняться подготовкой почвы, хотя бы только полуакра3 земли под огород. Несмотря на громадное богатство по части всевозможных удобрений, Марк не особенно рассчитывал здесь на успех; тем не менее он согласился посвятить удобрению и подготовке земли к посеву целый месяц, а уж все остальное предоставить самой природе.
Первый месяц их пребывания на Рифе подходил уже к концу. Наши приятели решили наконец осуществить давно задуманную идею, то есть приняться за постройку нового небольшого судна, на котором можно было бы добраться до берегов Южной Америки или же хотя бы до одного из ближних населенных островов.
На другой день все утро шел сильнейший дождь, вследствие чего наши приятели вынуждены были остаться у себя на судне. Они воспользовались этим обстоятельством, чтобы хорошенько ознакомиться со всеми сокровищами и богатствами «Ранкокуса» и прежде всего с теми двумя-тремя ящиками, которые стояли между деками, и где должны были находиться все семена. Затем они спустились в трюм, всякого рода леса и досок здесь было очень много, но ничего похожего на остов или же составные части судна вроде пинаса не оказалось, а потому как Марк, так и Боб остались каждый при своем первоначальном убеждении. Различных инструментов и орудий тут было также очень много. Очевидно, «друг» Авраам, главный владелец судна, прекрасно сознавал в душе, что поступает не совсем похвально, способствуя, хотя косвенно, идолослужению доставкой в Кантон сандала, употреблявшегося для курений в честь идолов, и потому ему хотелось хотя немного искупить свою вину или загладить ее каким-нибудь благим делом по отношению к тем дикарям, у которых он за бесценок скупал сандал. Будь он пресвитерианец, он, вероятно, завалил бы с этой целью половину судна всякого рода книжным хламом духовно-нравственного содержания в виде душеспасительных книжонок и брошюр и разных нравственных трактатов; но друг Авраам принадлежал к той секте, которая настолько же достойна уважения на самом деле, насколько кажется смешной в своих теориях, а потому эти духовные брошюрки и весь этот религиозный хлам не мог бы убаюкать его совесть. Вот почему друг Авраам затратил до тысячи долларов на разные орудия, инструменты и семена, которые могли оказать немалую пользу туземцам различных островов Тихого океана.
В числе этих семян Марк натолкнулся на семена клевера и других луговых трав в таком количестве, что ими можно было бы засеять весь кратер сплошь.
Тем временем погода прояснилась, и Марк и Боб отправились на Риф, забрав с собой полную корзину гуано и семян. Друзья не были там с тех пор, как Марк удобрил почву и сделал первые посевы. Марк приближался к месту, где были его грядки, почти без всякой надежды на успех. Ведь у него тогда не было даже ила, который бы он мог смешать с той рыхлой пепельной золой, какой являлась здесь повсюду нетронутая, девственная почва. Каковы же были удивление и радость наших двух друзей, когда они увидели расстилавшиеся по земле зеленые всходы с чуть заметными завязями на тоненьких стеблях
