— Ну и странные у тебя идеи, — она посмотрела на меня, — но вроде у тебя всё получается, так что препятствовать не буду, тем более что проще назвать кто не позорит комсомол, — она тяжело вздохнула, — сплошные пьяницы, бузотёры, хиппари и бездельники.

— От мы их всех и отправим нести правильные мысли по другим городам.

— Как они там кстати будут помогать отстающим? — она сразу задумалась над следующей проблемой.

— Нет ничего проще, напишем им сопроводительные письма, в которых расскажем о нашей идее.

— Нашей? — она с удивлением посмотрела на меня.

— Ну я ведь только твой зам, — скромно улыбнулся я. Всё равно мне пока нужна известность, да и с “замотивированными” людьми могут возникнуть накладки, так что уж лучше пока Алина Леопольдовна будет числиться в инициаторах.

***

Я шел вдоль рядов стоящих на площадке людей. Все они стояли по стойке “смирно” глядя сквозь меня. У каждого возле ног лежала небольшая сумка с дорожным набором сменных вещей и гигиенических принадлежностей. Я смотрел на них и не находил ни одного изъяна — ни одной эмоции не отражалось на их лицах. Только сосредоточенность на предстоящем задании. “Готовы”, — решил я. Тем более в их коллективном нейрооблаке не было ни одной посторонней мысли или образа, только то что я им вложил. С одной стороны, делать из людей бездушные механизмы заточенные только на одну цель, категорически неправильно, но с другой стороны это были довольно дрянные люди. От их деятельности были одни только проблемы. Чем бы они не занимались — работали, учились, строили отношения с противоположным полов всё выходило из рук плохо. Продукцию выпускали браковую, на учёбу постоянно хватали “гусей”, а девушек обижали, а то и поднимали руку. Так что общество вздохнёт свободно когда, избавится от этих вредных элементов.

— Всем ясна своя задача? — пройдя мимо всех подготовленных комсомольцев и встав на импровизированную трибуну сделанную из пары ящиков из-под овощей выброшенных овощным отделом универмага, за которым и было устроено сборище

— Так точно! Задача ясна! Разрешите приступать Учитель! — единым голосом рявкнула почти сотня глоток.

— Почему они называют тебя “учителем”? — с тревогой в голосе спросила стоящая рядом со мной Алина.

— Идите и исполните свой Долг, — пафосно обратился к людям стоящим передо мной, а затем наклонился к девушке и шепнул ей, — ну, как минимум я научил их работать.

Глядя как подхватив свои пожитки ребята идут в сторону вокзалов, девушка задумчиво произнесла, — И чему же такому ты научил их за закрытыми дверями внеочередных комсомольских собраний?

— Секрет фирмы! — с улыбкой подмигнул ей, спрыгивая с груды ящиков, — пошли у нас ещё куча дел.

***

Семён Викторович сидя в кабине грузовика смотрел как через проходную завода проходят бойцы главное управление исправительно-трудовых учреждений МВД, командование над которыми он получил благодаря чрезвычайному постановлению, сделанному в московском управлении. Уж эти бойцы собаку съевшие на подавлении бунтов, быстро наведут там порядок и возьмут к ногтю всю мразь посмевшую своевольничать.

Но минута проходила за минутой, а из проходной почему-то не выволакивали грязных работяг со скованными за спиной руками. Неужели рабочие дали отпор милиционерам? Но ведь неслышно даже звуков выстрелов.

Семён не выдержав вылез из машины и направился к проходной, как в этот момент из дверей здания показались бойцы спецназа. Не успел лейтенант и слова им сказать, как он и быстро рассевшись по своим местам укатили обратно.

На площадке перед проходной остался стоять ничего не понимающий мужчина в облаках медленно рассеивающегося выхлопного газа.

Похоже в этот раз я прошёл по краю. Хорошо хоть мне в голову пришла идея протестировать новый нейроусилитель который паяли в радиокружке. Нескольким новеньким ребятам я предложил разработать систему телепатической связи — они хоть и посмеялись, но всё же ради смеха решили попробовать всё равно в этом не было ничего сложного — несколько каскадных усилителей мощности приделанных к супер длинноволновому передатчику (в качестве антенны предполагалось использовать воздушные линии электропередач, естественно через фильтр отсекающий напряжение). Как только мы вытащили усилок в школьный двор и набросили провода от прибора на линию подходящую к школе, я сразу же заявил что должен проверить работает ли прибор. Конечно нейро связь между несколькими людьми была в принципе возможна, ведь я сам ей без проблем пользовался, но мне надо было проверить концепцию возможности её использования простыми людьми, не обладающими моими способностями. То устройство, что наделяло бы обыкновенных людей дополнительными возможностями просто бы усиливало мои собственные.

Как оказалось, устройство работало. Без подстройки на оператора оно бы несомненно не было бы так функционально, а настроить его мог наверное только я, так как каким-то внутренним чувствовал коэффициенты усиления каскадов и направления лепестков развёртки радиоволн, так что подкрутив несколько веньеров настройки схемы, сделал глубокомысленный вид и заявил ребятам что устройство похоже работает, но получился слабеньким.

— Слышу! Слышу ваши мысли! — с умным видом заявил ожидающим моего вердикта ребятам, — ты хочешь котлет, а ты играть в футбол, — ткнул в них по очереди пальцем.

— Ну тут никакого прибора для чтения мыслей не надо! — заявил один из товарищей, — по Коле видно, что он большой любитель котлет, при этом главное слово тут большой, — он подмигнул немного засмущавшемуся пухляшу, — а коль мы стоим рядом с футбольным полем и я постоянно на него поглядываю, то не удивительно что я хотел бы в мяч погонять… Давай мы лучше цифры загадаем, а ты попробуешь их прочесть.

— Давайте, — легко согласился я.

Ребята зажмурили глаза и напрягшись принялись воображать цифры. У коли в нейропространстве тут же возникли пара двоек, практически мгновенно принявших вид ливерной колбасы, а у его приятеля цифры три и пять через двоеточие, видимо он всё-таки следил за игрой ребят, что бегали на поле рядом.

— Не понято, — я со вздохом снял с головы обруч нейроусилителя, или вы думаете о какой-нибудь ерунде вместо цифр или усилитель слабенький получился.

— Думаем мы хорошо, а ты вот над нами смеешься, тут же заявил школьник, — невозможен прибор для чтения мыслей, иначе тут бы не протолкнуться было бы от всяких Алис Селезнёвых с миелофонами.

Я не совсем понял о чём он говорит, но видимо это был какой то местный юмор, поэтому я развёл руками.

— Может быть никто не пробовал, вот переделаете схему, добавил ещё парочку каскадов тогда посмотрим, может и получится.

— Ну усилить можно и без переделки схемы, — пожал плечами Коля, — подать питания чуть больше сколько-то транзисторы продержатся мы их к большому радиатору прикрутили, сразу не сгорят.

И он тут же крутанул ручку блока питания увеличивая напряжение питания практически вдвое. Я быстро напялил на себя обруч, пока он действительно не сгорел и попытался подключиться к коллективному нейрооблаку, чтобы проверить действительную дальность связи.

Эксперимент оправдался. Доступное мне нейропространство действительно расширилось и теперь накрывало практически весь город. Быстро пробежавшись по нему я заметил точку возмущения. Вернее это была не точка, а целая область. Складывалось впечатление, что где-то собирается произойти сражение — столько было в одном месте сосредоточено эмоций — жаждущих, предвкушающих, азартны, чувств страха, решимости, сомнений и метаний. При этом среди всего этого шторма ярко горела звездочка разума к которому я применял свою силу. Похоже у одного из моих “эмиссаров” возникли проблемы.

Ментально приблизившись к этой области я увидел в чём дело. Происходил конфликт на почве организованного мною разумного самоуправления производства. Одно из предприятий приехал зачищать отряд бойцов работа которых была пресекать волнения среди асоциальных элементов помещенных на принудительную изоляцию (идиотская на мой взгляд традиция у местных — с асоциальными элементами надо поступать совсем по другому). Увидев их намерения я тут же погасил конфликт в зародыше просто вымарав из их нейрооблака кусок о последних нескольких часах.