Первым делом я разыскал Серегу Квадрата и предложил ему бросить идиотскую работу грузчика в типографии и пойти в бандиты. Квадрат давно просился и очень обрадовался, когда я его позвал. Сказал, что теперь уж точно на тачку накопит.

Серега старше на год и на голову меня выше. Мы ходили в один спортзал и боксом занимались оба у Захарыча. Вместе брали “область”, вместе получали звания кандидатов в мастера.Он потому и «Квадрат», что здоровый как буйвол, с толстой шеей и ручищами как у борца. Будет очень неплохо, если Серега станет постоянно находиться рядом со мной, в качестве личной охраны. Лоб он внушительный да и тяж неплохой, колотушка у него будь здоров.

Вышло так, что основной костяк моей бригады составили Миша Рваный, Зуб, Ерш, Квадрат и Буба, толковый, задиристый паренек, гроза малолетних хулиганов, имеющий “условник”за драку. Сидор с Димоном Лузгой куда-то пропали, а вот Витю Барбоса, согласившись со Слоном, я пригласил к себе.

Фроловская молодежь собиралась в ресторации «Полюс», что располагалась на первом этаже кинотеатра «Стрела», имела в своем составе бильярдную с двумя столами и маленький видеозал мест на тридцать. На втором этаже кинотеатра Слон установил два десятка игровых автоматов и оборудовал скромный бар. Фильмы на большом экране не показывали уже года три. Чтобы послушать местный самодеятельный хор в кинозале изредка собирались звенящие жёлтыми медалями ветераны войны и труда с района. Там же раз в год проходило новогоднее представление для районной детворы.

Здание кинотеатра очень удачно находилось прямо в самой середке наших владений. Отсюда по тревоге можно быстро доехать или добежать до любой подшефной точки и навести там железный порядок. Заправляла всем предприятием Алена Александровна – белокурая дамочка немножко за тридцать, как говорили, бывшая подруга самого Фрола. Очень симпатичная, общительная, игривая бабенка. Многие парни давно пускали на нее слюни и не упускали случая позубоскалить с любезной хозяйкой о том о сем.

Мое появление во главе бригады ее сильно удивило, даже озадачило.

- А где же Валек? – растерянно улыбаясь, спрашивает Алена, едва мы всей гурьбой завалились в «Стрелу».

- Вышел из доверия как товарищ Берия! – гогочет Ерш, по-хозяйски разваливаясь в кресле VIP-кабинета.

- Надо же, года не прошло, а уже бригадир, поздравляю! – быстро соображает Алена и энергично трясетмою руку, заминая неловкость. Ей, по большому счету, наплевать кто водит юных бандитов на разборки, лишь бы «Стрела» продолжала приносить стабильный доход и позволяла пропускать через свои кассы денежные средства, неправедно добытые организацией Фрола.

Как ни странно наша штаб-квартира в «Полюсе» не отвадила от ресторанчика посетителей, а напротив, стала гарантией безопасности от мелкой шпаны и всякого залетного жлобья. Среди завсегдатаев «Полюса» – интеллигентные семейные пары, студенты из обеспеченных и коммерсанты. Готовили, кстати, у Алены хорошо, ей где-то удалось сманить толкового повара, а команду он выбирал себе сам. Дороговато выходило покушать, так не для всех ресторан, а для избранных...

Миша Рваный шуганул Ерша с командирского места:

- А ну, брысь! Идите шары погоняйте, нам с бригадиром побазарить надо...

Потекли будни. Я принимал личное участие в сборе оброка с кооперативов и палаточников, дважды приходилось махаться с залетными охламонами и с упрямыми кавказцами на рынке. По вечерам подолгу засиживались с Мишей в «мягком» кабинете «Полюса», он посвящал меня в нюансы новой работы, рассказывал, подсказывал, советовал. Мише около тридцати, живет один в доставшейся от бабушки хате, Рваным его зовут за неровный край правого уха, словно пожевал кто-то зубастый. Он окончил экономический факультет, не последнего в городе универа, имеет фигуру сдобного батона, носит всклокоченную бороденку в духе латиноамериканских революционеров и претендовать на роль бригадира не может ни при каких раскладах. Зато его голова варит за сотню таких как я. При Вальке Рваный был кем-то вроде серого кардинала, хотя и ладил с ним не особо, считал прежнего бригадира недалеким, напрочь отмороженным подонком, потому и обрадовался смене власти как никто другой. Он, видите ли, видел во мне потенциал вожака.

Были и такие, кто под Вальком чувствовал себя лучше. Таких пришлось ломать. Кого морально, кого физически, чтобы прочувствовали, на чьей стороне теперь сила. Но особо никто не возникал, большинство парней знали меня давно, с одного района как-никак, да и решение Фрола оспаривать себе дороже. Кроме спортсменов при мне околачивалось десятка полтора приблатненных, посидевших пацанов, к которым благоволил неоднократно гостивший у Хозяина господин Фролов. В общении с такими нужно неплохо разбираться в лагерной специфике, разговаривать, так сказать, на одном языке, так что приходилось соответствовать.

Через четыре месяца после моего назначения собрались на дне рождения у матери. С другого конца города приехал старший брат Валерий с семьей, прикатили из деревни дядя Коля и сестра отца Валентина.

Валерка – мент, опер в убойном отделе. Он на восемь лет меня старше, чернявый, усатенький, прямая моя противоположность. Застал Афган, воевал в десанте, пришел с армии, женился на Маринке и сразу в милицию. Двое детишек у них.

Дядя Коля – старый, закаленный боями под Сталинградом родной мамин дядька, притащил с собой свой неизменный трофейный аккордеон и связку апельсинов. Всех смачно расцеловал и на радостях всплакнул.

Вчера до самой ночи мать, насколько хватило сил, готовила оливье и селедку под шубой. Утром наварила картошки, потушила курицу, открыла банку маринованных грибов. Я принес красной икры, несколько банок шпрот, бутылку шампанского, торт и литр хорошего грузинского вина.

Поздравили мать, выпили, посидели за столом. Перед чаем, Дядя Коля расчехлил «вельтмайстер», размял сухие, кривоватые пальцы и грянул «Катюшу». Потом дружным хором спели несколько любимых маминых песен.

После торта Валерка позвал покурить, точно не знал, что я никогда сигарету к губам не подносил. Я понял, что брат хочет поговорить без лишних ушей и согласился. Отношения у нас не сказать, чтобы очень уж теплые, но и чужими мы друг другу не были. Валерка с детства учил меня приемам боевого самбо и карате, потом за руку отвел в секцию бокса и познакомил с тренером Иваном Захарычем Демидовым, за что я буду по гроб жизни ему благодарен. Но в силу большой разницы в возрасте и расхождений в интересах друзьями мы не стали. Я знал, что у меня есть старший брат, к которому я в любой момент могу заявиться без приглашения и попросить помощи, Валерий чуял во мне самостоятельного мужика, с советами и подмогой своей не лез, лишь иногда интересовался как дела.

- Слыхал, бригадиром ты стал, – без вступлений начинает Валерка, как только мы вышли на лестничную площадку. – Не боишься?

- Кого?

- Ножа, пули... зоны.

- Нет, не боюсь.

Валерка долго молчит. Курит, стараясь выдыхать дым в сторону от меня. Сыщик, так тебя разтак, откуда только узнал...

- Зачем тебе это дерьмо? – спрашивает, вдавливая окурок в консервную банку-пепельницу. – Один раз вляпаешься, всю жизнь не отмоешься. У тебя же будет хорошая профессия, хочешь, устрою в автосервис, станешь неслабые бабки зарабатывать. Или ты уже привык деньги просто получать? Хорошо нынче платят за рэкет?

- Хм, да уж побольше, чем тебе, а потом, ты ведь знаешь, я не для себя потею.

Валерка пренебрежительно фыркает.

- О матери не беспокойся, деньги на операцию и лечение мы соберем...

- Ага, соберете, особенно ты, собиральщик каких поискать!

Я говорю довольно резко, имея в виду, что на одну свою официальную зарплату не берущий мзды Валерка будет очень долго копить нужную сумму.

- А детей на что кормить станешь? Такими темпами эти деньги матери уже не понадобятся.

Брат зажег еще одну. При свете слабосильной лампочки его лицо кажется желтым и высохшим как антикварный пергамент. Он хмыкает, в недоброй насмешке обнажив крепкие, прокуренные зубы.