– Ну а если мы вам не угрожаем, то может не надо вмешиваться. Дайте нам самим совершить этот акт суицида – предложил Алфёров, решивший использовать все возможные способы и уговоры.
– Увы, решать такое не в моей компетенции – мгновенно ответил посланник.
– А я думал вы практически всемогущий – печально пробормотал академик, и с удовлетворением заметил, как туча пикселей подняла новый, ещё более мощный шторм, забушевавший под сенью капюшона.
– Я, всемогущий?! – эмоционально выпалил собеседник, и тут Алфёров услышал его скрипучий смех. – Да разве может некто всемогущий, иметь такое лицо как у меня?
В следующий миг клубящиеся пиксели исчезли, и на их месте появилось реальное, вполне человеческое, но очень сильно обезображенное лицо. Каждый сантиметр кожи был покрыт глубокими рваными шрамами, кое где перекрещивающимися друг с другом. Причём было такое ощущения что каждый из них нанесён только что. Из-под лоскутов мяса, виднелись части черепа и сухожилья. Почему из ран не шла кровь, оставалось загадкой.
Капюшон тут же сложился, оголив иссечённый разрезами голову, рваные уши, и шею, практически лишённую кожного покрова.
– Зачем это всё? Разве вы не можете это вылечить? – на автомате спросил академик, невольно ужаснувшись.
– А разве вы сможете вылечить боль утраты, прямо сейчас живущую в вашем сердце? – с расстановкой проговорил посланник.
– Раны, они болят? – поинтересовался Алфёров, и непроизвольно сморщился.
– Каждое мгновение, словно их нанесли только что – ответил посланник. – Так что как видите я никакой не всемогущий, а всего-навсего помеченный координаторами посланник, выполняющий очень долгое время чужие поручения.
– Если вы ничего не решаете, наше уничтожение точно неизбежно – обречённо проговорил академик. – И как это будет? Наверное, устоите нам Армагеддон вселенского масштаба?
– Нет, что вы, никаких Армагеддонов! Это точно не наши методы. Вмешиваться напрямую в дела второстепенных отражений чревато последствиями. Можно случайно нарушить равновесие и баланс спектральных противовесов. Это вызовет спонтанное деление всей ветви. А такое лечится только экстренной трепанацией – посланник покачал обезображенной головой, и тут же уверенно продолжил. – Вы сделаете всё сами, тем или иным способом, каким именно – не важно. А как только ваши отражения перейдут за грань невозврата, их тихо отключат от силовой магистрали и временного потока. Таким образом все три дублированные аномалии схлопнутся, прервав своё дальнейшее существование.
Услышав примерно то что хотел, Алфёров задумался, а затем с расстановкой заговорил:
– Тогда скажите, зачем вы вообще со мной разговариваете?
– А вот это правильный вопрос – удовлетворённо проговорил посланник, и с явной опаской огляделся по сторонам. – В первую очередь меня заинтересовали конкретно вы, и то что вы смогли сделать, используя примитивные технологии – неожиданно заявил он, при этом значительно понизив звук своего голоса, словно опасаясь, что их услышит некто невидимый.
Страница 86 из 170
Установка квантового переноса.
800 метров под поверхностью земли.
…… год. Академик Алфёров, Капитан ВДВ Сухов.
– Зачем я вам? Вы же сами говорили о нашей примитивности. Называли варварами.
– Да, это так и есть, вы только вошли в эру работы с атомной энергией, и начали познавать, что значит быть разумным существом. Но примитивное устройство сухого синтеза, продолжающее работать под лабораторией и этот квантовый пробойник, поражают самим своим существованием. В этой недоразвитой ветке реальности, такое появиться не могло – сказал посланник и указал на установку квантового переноса.
– Технологии создания, были довольно подробно описаны, так что я просто их освоил и воспроизвёл, превратив в действующие образцы.
– Нет, это совсем не просто. – Посланник покачал обезображенной головой. – Я уверен многие настройки произведены по наитию. Вы знаете, насколько мала вероятность воздействия на временной поток с первой попытки. Я не буду скрывать, такого результата уже добивались, но в более продвинутых отражениях. Получается, что вы сами уникальны.
– Не вижу ничего необычного. Вся моя уникальность заключается в работоспособности. Не забывайте, я потратил на это 25 лет жизни. Я думаю окажись на моём месте Архимед или Пифагор, так даже они смогли бы разобраться и это построить.
– И всё-таки вы меня не понимаете – проговорил посланник и снова указал на пробойник. – Чтобы построить подобное, свои силы объединяют десятки продвинутых отражений. И тратят они на это не 25 лет как вы, а по 200–300 лет. Я до сих пор не могу осознать, как первобытный учёный смог это построить, практически в одиночку.
Эмоциональность, с которой говорил посланник, заставила Алфёрова призадуматься. А ведь в чём-то он прав. Сколько важных решений было принято по наитию. Да и выбирая проект для осуществления, он сразу ухватился за один из массивов едва расшифрованной информации, словно его кто-то заставил это сделать.
Даже сейчас Алфёров интуитивно чувствовал, что есть возможность что-то противопоставить тем силам, которые собрались стереть всё что он невольно создал. Но с чего именно начинать, академик понять не мог.
Значит он захочет заполучить меня. Пожалуй, на этом можно сыграть, или хотя бы попытаться потянуть время, дабы разобраться, и найти близкий, летающий в воздухе выход.
– Вы упомянули некий эталонный мир. А что есть и такой? – спросил Алфёров, желая не только перевести тему разговора, но и разузнать как можно больше, о том, что находится за гранью его мира.
Услышав вопрос, посланник вымученно улыбнулся, при этом раскрылась часть незаживающих ран на щеках, обнажив вполне целые, и непривычно острые зубы.
– Да, он существует, но я вам сейчас о нём ничего не расскажу. А вот если вы примите некоторые мои условия, то у вас появится шанс лично обо всём узнать. А ещё у вас появится шанс не только выжить, но и жить очень-очень долго.
– Значит вы предлагаете мне уйти с вами? – напрямую спросил академик.
– Да. Именно это я и предлагаю.
– А потом вы всё это отключите.
– Нет. Я намерен досмотреть этот спектакль до конца. Мне нужно кое-что понять, и дополнить сложившуюся картину, пока недостающими элементами. К тому же я хочу выявить все ходячие аномалии. Возможно некоторых, как и вас, я смогу забрать с собой. Иногда такие индивиды бывают очень полезными – проговорил посланник и посмотрел на стоящего у гермоворот капитана ВДВ, в свою очередь не сводящего глаз с собеседников.
– А что будет с остальными?
– А все остальные жители этих отражений исчезнут. Какое-то время будет существовать бледная тень трёх миров с тающим временным следом. Но без подпитки стабильного временного потока, эта тень не сможет сама себя содержать и деградирует до полного обнуления.
Выслушав посланника, академик ему вполне поверил. Похоже пришелец вообще не пытался соврать. И лишь иногда темнил, и что-то не договаривал. С момента первой встречи у Алфёров догадался о том, что он хочет его использовать в некой своей игре.
– А если мы найдём способ всё исправить, и перезапустить происходящее? Ведь я на сто процентов уверен, что такой способ точно есть – предположил учёный, едва сдерживая волнение. Ведь от того насколько откровенен будет посланник, зависело многое.
– Нет. Это невозможно – уверенно выпалил посланник и на мгновение призадумался. – Хотя, если найти момент, с которого это всё началось, и зациклить временной поток. В этом случае история пойдёт по кругу, продолжая порождать новые витки, способные подпитывать всё…. – Неожиданно пришелец замотал головой, словно выкидывая, зародившиеся там крамольные мысли. – Нет, нет, у вас это точно не получится, ведь должно совпасть столько различных факторов – неожиданно он замолк, и явно удивлённо уставился на видимо незамеченную ранее, продолжавшую помаргивать голограмму, изображавшую подрагивающую часть древа.
