Несколько минут они молча смотрели на звёзды, держась за руки и нежась в магических потоках друг друга, витающих среди незримых течений первичных энергий, пронизывающих мироздание.

– Какое восхитительное ощущение… – выдохнула Айлани. – Из этого рассказа могла бы получиться прекрасная легенда… Почему ты не поведаешь об этом шаманам-сказителям?

– Чтобы они не собирались вокруг меня с пристрастными расспросами всякий раз, когда я желаю в безмятежном одиночестве созерцать красоту звёздного неба, – улыбнулся Трэрг. – Ты не знаешь сказителей. Они ужасно дотошны! Особенно Нгорт Изгоняющий Недуг! К нему вообще лучше не попадаться. Пускай лучше сочиняет Песнь о любви шамана и претендентки, коим её поражение на состязаниях в Танце не помеха.

– Лранга говорила, что подобных песен и без того немало, – хихикнула Айлани.

– Тогда о том, как Люди едва не передрались друг с другом накануне смертельной битвы.

– Из-за этого ты не открыл им портал? – вздохнула Айлани, погрустнев. – Король Домелунг увел полки пешком не потому, что ты бережешь силы перед решающей баталией, ведь так?

– Так, – согласился Трэрг. – Пусть кипение их страстей остынет в дороге. Несколько дней пути отрезвит их взбудораженные рассудки. Ты видела поединок взглядов Домелунга и Зигфрида на совете Альянса? И это далеко не финал, недаром нимийцы не пожелали вернуться в города вместе с остальными полками Людей. Мне неприятно даже предполагать, что начнется в Человеческих Королевствах после нашей победы, если нам удастся одержать таковую. Если бы между Нимией и Авлией не было Мергии, можно было бы ожидать ещё одну войну через час после окончания этой.

– Король Домелунг лелеет прожект, согласно которому Мергия должна войти в состав Авлии, – вздохнула Айлани. – Авлийский двор полагает, что это спасет Мергию от вторичного падения в хаос кровавой междоусобицы, ибо в Королевстве этом не осталось законного претендента на престол.

– Весьма любопытная позиция, – хмыкнул Трэрг. – А Нимия не должна ли также войти в состав Авлии вследствие того, что всё её население, ныне сохранившееся, не превышает тысячи человек?

– Нимия, согласно авлийскому прожекту, останется Королевством, ибо наследник престола жив. Однако в силу мизерности населения она должна находиться под протекторатом Авлии.

– И сколько же? – скептически прищурился шаман. – Бесконечно долго, пока не обзаведется населением? А что же остальные Королевства Людей, каковы планы Домелунга на их счет?

– Сабия должна отойти к Редонии по тем же причинам, что Мергия к Авлии, – вздохнула Айлани. – Судьбу Галтании Король Домелунг фактически отдал в наши руки. Установить ли над ней протекторат, либо включить в состав Редонии, сие он предлагает решать нам.

– Иными словами, Домелунг через тебя предлагает мне разделить мир, – усмехнулся Трэрг. – Вероятно, Принц Зигфрид имеет шпионов при авлийском дворе и осведомлен об этом прожекте, раз посчитал, что у него больше шансов выжить здесь, в битве в полях, нежели при осаде городов.

– Король Домелунг не мог замыслить убийство! – тихо воскликнула Айлани. – Не спорю, его прожект неприятен, но авлийцы не собирается узурпировать Нимию! Они лишь хотят помочь ослабленному государству! И спасти жителей Мергии от нового кровавого хаоса, который случится неизбежно, ибо разгорится борьба за престол! Дворяне станут рвать страну на части, а гибнуть простым людям! Этого нельзя допустить!

– Сдаётся мне, что всё это суть облако красивой лжи, скрывающее нехитрую истину, – брезгливо скривился шаман. – В действительности авлийцы желают воспользоваться удачным случаем, дабы расширить свои владения. И если вдруг, совершенно случайно, Принц Зигфрид падет в битве, чем же тогда Нимия будет отлична от Мергии? Ничем. Правящая династия прервалась, населения нет, а территория велика. И придется бедному Домелунгу взвалить на себя ещё одну неподъёмную ношу.

– Такого не может быть! – не поверила Айлани. – Авлийский двор благороден, они изо всех сил стремятся облегчить страдания беженцев со всех Королевств, они не способны на такую подлость!

– Они Люди, – лениво отмахнулся Трэрг. – С них станется. Ложь, корысть и двуличие у них в крови. Они никогда не скажут всей правды. – Он внимательно посмотрел на неё и озадаченно нахмурился, словно пытался взглянуть в самые глубины её души, но не находил чего-то важного.

– Возлюбленный мой… – Айлани взяла в руки его ладонь. – Почему ты смотришь на меня так… недоверчиво? Ты недоволен мною? Я вновь подвела тебя? Мне не следовало говорить с авлийцами?..

– От тебя вновь исходят эманации недосказанности… – Его взгляд затуманился, – как странно… – Мгновение Трэрг молча смотрел ей в глаза, потом потряс головой, будто отгоняя нелепые и ненужные мысли: – Или не исходят… прости, возлюбленная моя, я не желал обидеть тебя. Вероятно, мне стоит выспаться, человеческие склоки слишком противны Орку, от них развивается излишняя подозрительность! Что же до авлийского прожекта, то я считаю его чушью. Мергия и Сабия могут завести себе новые королевские династии и без междоусобной резни. Пускай претенденты сразятся меж собой на турнире или же пусть народ укажет на достойного. А ещё лучше – и то, и другое сразу. И мизерность населения тут не помеха. Если мы падём, то его будет мало везде! А если победим, то наверняка вернем свободу какому-то количеству рабов, не могли же змеиные языки успеть продать Гномам абсолютно всех пленных. Хотя аппетиты некромосов границ не имеют. Но обо всём этом я не желаю даже размышлять, ибо сейчас все наши помыслы до€лжно сосредоточить на предстоящей баталии. С амбициями Людей будем разбираться после.

Шаман несколько мгновений глядел на мерцающее звёздами небо, после чего вздохнул:

– Пойдем. Пришла пора выслушать решение человеческих волшебников. Сие не будет лёгким.

Он не ошибся. В лагере чародеев кипели споры столь отчаянные, что воздух вокруг слабо потрескивал от пронизывающих его перенапряжённых магических потоков. Атмосфера накалялась с каждой минутою, голоса звучали всё громче, ораторы перебивали друг друга всё чаще, а спокойные выражения возвращались на лица всё реже. Волшебники Людей разделились на две приблизительно равные части, и едва Трэрг явился в центр лагеря, вокруг него немедленно собрались их представители. Одна половина чародеев желала сражаться с Ордой, другая же стремилась вернуться в города, дабы отбивать осаду. Пока ораторы излагали шаману свои аргументы, стихнувший было спор вспыхнул с новой силой.

– Если мы будем возвращаться в города прямо из кипящего сражения, – возмущался кто-то из авлийских магов, – кто знает, сколько сил у нас останется на тот момент? От нас истощенных пользы будет немного! Поэтому наш отряд должен чаще отдыхать во время этой битвы!

– Это не выход! – возражали ему мергийцы. – Дисбаланс в отдыхе потребует не двух, а трех сменяющих друг друга отрядов! Это серьёзно ослабит общую боевую мощь! С таким подходом мы рискуем не дожить до начала осады!

– Тогда нужно отправить часть магов в города до начала битвы! – вмешался в спор один из сабийских волшебников. – Дабы они сохранили всю свою мощь! Необходимо выделить гарнизонам достаточное количество целителей!

– Сие предложение неразумно! – немедленно возразили ему. – Ибо организмы Орков мощнее человеческих и на их исцеление требуется вкладывать в заклятие больше энергии! Белый Маг не сможет быть сразу везде, и если целительная поддержка просядет хоть где-нибудь, хоть на миг, – нам не удержать оборону!

– У Орков имеются свои целители! – Возмущение оппонентов мгновенно возросло. – А кто позаботится о гарнизонах городов? За их стенами укрылись наши семьи! По семьдесят пять тысяч воинов против полумиллиона к’Зирдов без должного количества целителей не выстоят и дня!

– Когда начнется осада, вы отправитесь в города всей своею братией! – Произносящий речь боевой маг с трудом сдерживал злость, и его лицо показалось Трэргу знакомым. Судя по исходящим от него волшебным течениям, это тот сабийский чародей, что был спасен им в Башне галтанийского Лазурного мага. За его спиной, как тогда, стояла молодая волшебница с ожогом во всё лицо. Только сейчас её уродство скрывал искусно наведенный морок. – И наша сила упадет вдвое! Полторы тысячи разноранговых чародеев против двадцати семи миллионов сабель! Опомнитесь! И трех тысяч ничтожно мало для столь немыслимо огромной баталии! Или вы считаете, что Орки бессмертны?!