– Я не могу рисковать жизнями остальных своих подданных, – негромко произнес Король Домелунг. – В стенах Арденны остаётся множество людей. И с открытыми воротами они обречены оказаться в жестокой мясорубке. Мы должны закрыть ворота прежде, нежели начнется штурм.

– Это… ужасно… – бессильно прошептала Айлани, глядя на толпу, обтекающую строй гвардейцев и спешащую к выходу из города. – Почему люди столь слепы…

– Такова природа вашего народа, – философски изрёк шаман. – Лучшие его представители суть меньшинство среди общего количества. Худших значительно больше, но и они не являют собой абсолютное большинство. Абсолютное большинство Людей есть никчемная бесполезная масса, уподобляющаяся стаду копытней. Если пастухи отогнали стадо на изобильное пастбище, более копытней ничего не интересует. Если же на стадо напал пард, то стадо сие, вместо того чтобы сплотиться и затоптать агрессора, спешит убежать подальше, пока хищник пожирает какого-нибудь менее удачливого их соплеменника. Так зачем же переживать о них?

– Среди них множество детей… – сердце её терзали почти физические страдания, – они невинны…

– Искривленная ветвь не оставляет ровной тени, – безразлично ответил Трэрг и посмотрел на Айлани внимательным взглядом: – Я ощущаю твою боль, медальон передает её мне. Ради тебя я могу привести им весомый аргумент, хотя по-прежнему считаю, что они вольны идти туда, куда считают нужным.

– Только не убивайте этих несчастных, Ваше Величество! Молю вас! – взмолилась Айлани.

– Этих не буду, – пообещал Трэрг и обернулся к Королю Домелунгу: – Извольте отдать приказ находящимся на стенах войскам покинуть сей участок обороны, – он указал в сторону ворот.

Авлийский монарх сделал жест одному из своих генералов, и тот скрылся среди гвардейцев. Спустя несколько мгновений раздался звук боевого рога, который немедленно подхватили стоящие на крепостных башнях сигнальщики. Трубные звуки разнесли приказ, и обороняющие стену солдаты поспешили вниз по лестницам. Завидев их действия, толпа капитулянтов на мгновение замерла, после чего хлынула к воротам что есть силы, посчитав, что войска собираются напасть на них. Но тут же остановилась, сжимаясь от оглушительно грохочущего в воздухе голоса Черного Рыцаря.

– Прежде чем вы уйдете, я покажу вам, чем закончилась битва благородных Орков с к’Зирдами, – объявил шаман и тихо добавил, обращаясь к ближайшим гвардейцам: – Воины, извольте удерживать меня под руки. Ибо я не желаю рухнуть на Белого Мага во время заклятья.

При этих словах глаза Айлани расширились, и она спешно зашептала магическую формулу Ока Целителя. Недоумевающие гвардейцы не стали оспаривать приказ и немедленно подхватили оседающее тело Трэрга. Сознание шамана ринулось прочь из тела, взмывая над Арденной в толще исполинских пластов первичных энергий. Черный Рыцарь повелел магическим потокам расщепить частицы Воздуха посреди скопления туменов неприятеля, и в следующий миг невообразимо яркая вспышка Неистовства на краткое мгновение превратила ночь в ослепительный день. Исполинский пласт воздуха мгновенно выгорел, сменяясь пустотой, и небесный океан рухнул на освободившееся место. Жестокая ударная волна размозжила всё, что нашла между собой и земной поверхностью, и ринулась в разные стороны, сметая на своем пути не попавших под вспышку к’Зирдов, словно жалкую кучку песка. Воздушный таран достиг Арденны и врезался в крепостную стену, срезая зубцы и дробя в щепу катапульты на башнях. Трэрг мысленно нахмурился. Заклятье неожиданно вышло много сильнее, нежели в первый раз. Вероятно, тогда сказалась усталость. Впредь необходимо быть аккуратнее. Он вернулся в тело и открыл глаза. Остолбеневшие от шока гвардейцы всё ещё удерживали его, болезненно щурясь. Похоже, заранее выставленный им Щит уберег всех от взрывной волны, но ярчайшая вспышка посреди ночного мрака сожгла им сетчатку. Шаман осторожно выбрался из их захватов и дождался, пока волшебная сфера Белого Мага завершит испускать целительные лучи всем пострадавшим.

– Прошу меня извинить, – изрёк Трэрг. – Вследствие неопытности я не рассчитал силу заклятья.

– Это… – Король Домелунг перевел сбившееся дыхание, – впечатляет… Признаюсь, я подумал, что вижу последний в своей жизни удар стихии…

– Присоединяюсь к мнению Его Величества, – изрядно побледневший Лорд Валтанор сцепил кисти в замок и пытался размять пальцы, потерявшие чувствительность от онемения. – Магический отпечаток Неистовства довольно… болезненный.

– Все эти люди ослепли от вспышки! – Белый Маг свернула Биение Жизни. – Мне пришлось восстановить зрение тысячам несчастных…

– Но ты же справилась, – невозмутимо прервал её шаман. – Зато теперь все они останутся живы, ибо не думаю, что кто-либо из них всё ещё желает покинуть город.

– И это воистину так! – провозгласил авлийский монарх, коротким жестом описывая толпу, молча спешащую мимо них обратно в столицу. – А теперь, коль с врагами внутренними покончено, необходимо разобраться с врагами внешними. Генерал! Готовьте войска к выходу из Арденны. Мы атакуем неприятеля немедленно! Лорд Валтанор, подготовьте отряд магов для схватки с Эманором.

– В этом нет необходимости, – ответил Синий Маг. – Я ощутил пробуждение портала за миг до того, как Черный Рыцарь обрушил на врага Неистовство. Лорд Эманор покинул Авлию.

Айлани нежно коснулась губами спящего Трэрга и лениво потянулась на королевском ложе, прислушиваясь к остывающему от любовных утех телу. Плод их любви развивался идеально, и она улыбнулась, внимая идущим от двухмесячного эмбриона крохотным, почти призрачным дрожаниям жизненных потоков. Она подумала было выйти на балкон и взглянуть на звезды, но поняла, что совершенно не желает шевелиться, и закрыла глаза, с наслаждением вспоминая минувший день.

Осеннее солнце щедро одаривало Арзанну ярким светом, и теплый ветерок развевал полотнища множества праздничных флагов. Мягкая редонийская осень отличалась от лета отсутствием полуденного зноя, и на церемонию награждения собралось огромное количество народа. Центральная площадь столицы была заполнена людьми столь тесно, что многие из присутствующих усаживали своих детей себе на шею, дабы те могли видеть происходящее. Всюду царило радостное настроение, били барабаны, гудели ритуальные рога, и граждане Королевства щеголяли в праздничных одеждах, радуясь дню полного освобождения Редонии.

Доспехи выстроившихся вдоль площади гвардейцев сверкали, начищенные до блеска, и в ярком свете покрывающие их вмятины были особенно заметны. Каждый из застывших в строю воинов прошел тяжёлые сражения и сейчас пришел черед воздать героям по заслугам. Множество доблестных сынов и дочерей Редонии получили награды, десятки отважных граждан, не щадивших своих жизней ради спасения родного Королевства, образовали её новое дворянство. Каждый раз, когда Королева Айлани называла имя очередного героя, человеческое море ликовало и рукоплескало достойнейшим. Но самым волнительным моментом стало награждение Виконта Вэйдина. Барабаны встрещали густой дробью, рога оглушительно взревели, и вдруг всё смолкло, погружаясь в полнейшую тишину. И в этой тишине усиленный магией голос Его Величества Короля Редонии Эдрионга Трэрга возвестил о награждении отважного воина и патриота титулом графа и величайшим званием Рыцаря-по-Праву. И не было среди сотен тысяч собравшихся ни единого человека, кто мог бы усомниться в заслуженности этой награды. Айлани, затаив дыхание наблюдавшая, как Вэйдин преклоняет колено пред Королем, не смогла сдержать слез от великого избытка чувств. Его Величество поднял рыцарский меч, пламенеющий на ярком солнце бездонной чернотой клинка, и произвёл священный ритуал. Граф Вэйдин, Рыцарь-по-Праву Королевства Редония, принял из рук Короля меч и выпрямился, расправляя плечи. Он воздел клинок ввысь и прокричал:

– Виват, Редония!

– Виват!!! – взревела толпа, заглушая своим ликованием грохот барабанов и песнь рогов.