- А в 1923 году в Кисловодске Троцкий уговаривал Зиновьева и Бухарина вас убить - решил я тоже "насолить" Сталину. В последствие его назовут "пещерным совещанием", хотя я уж и не помню точно, как там было дело. Это ему за рейс с дровами.

- Откуда ты столько знаешь? Тебе что... сам сатана в ухо нашептывает? К чему ты меня постоянно подталкиваете? Чего ты добиваешься? - встал из-за стола злой Сталин.

- Я вам сообщаю только факты. И ничего кроме фактов, а выводы вы уже делайте сами. И заметьте, только вам - как-то поднадоели мне эти коммунисты. И зачем мне это всё надо? Всё им не так. Зато деньги платить мне не хотят, вечно у них проблемы. Надо точно в Европу сходить. Хоть развеюсь.

- Мне пора. До свидания - Сталин.

- У меня для вас тоже есть подарок. Маленький пистолет Браунинга. Возьмите и носите с собой на всякий случай - не хочется мне сориться окончательно. Да и что уж там, деньги коммунистов меня тоже интересуют.

Сталин кивнул охраннику и приказал сходить со мной. В комнате при передаче коробки с пистолетом и патронов, спросил, как зовут нового охранника.

- Николай - представился курносый, перед уходом. Никак Сталин послушался ко мне и взял ещё одного охранника, Власика. И сделал это чуть раньше, подумал я ...

- Ну, что там профессор? - спрашиваю утром у семидесятилетнего крепкого мужика профессора Бехтерева Владимира Михайловича. Его утром привёз Сергей на своём НАМИ-1. Надо нормальную машину купить, как-то этот драндулет мне не нравиться, раз Сергея прикрепили окончательно.

Я в список людей к Сталину просил предоставить мне хорошего невропатолога и психиатра, для обследования своей опухоли на голове. Надеюсь, что знаменитый профессор сможет мне помочь хоть снизить головные боли.

Профессор оказался ещё тем "кадром". Слишком острым на язык. За завтраком, на который я его пригласил, не скрывал своего негативного отношения к сегодняшней власти. Едко её критикуя по поводу и без. Так как с продуктами сейчас проблема, а ценны просто сумасшедшие, я и пригласил знаменитого профессора и он не стал отказываться.

- Владимир Михайлович, ну нельзя же так. Зачем вам это? Чего вы добиваетесь? Расстрела за контрреволюцию?

- Мне уже достаточно лет, чтобы я что-то боялся - и воинственно выставил бороду. Похоже, он со своим упрямством доведет себя до беды, и подставит своих близких. Хотя о его судьбе я ничего и не помню, кроме знаменитой фамилии. (В. М. Бехтерев умер спустя несколько часов после того, как он, по официальной версии, отравился едой -- консервами либо бутербродами. Это отравление произошло после консультации, которую он дал И.В. Сталину. Согласно другой версии, В. М. Бехтерев был отравлен на следующий день после того, как в ходе медицинского осмотра Сталина по поводу сухорукости попутно поставил ему психиатрический диагноз "тяжелая паранойя".  - истр. Справка).

Вот после моего обследования, я и спрашиваю сейчас - ну, что там профессор?

- Не очень понятная опухоль в затылочной части головы, которая явно со временем будет влиять на координацию движения - заумно выдал профессор. - Надо наблюдать, а пока делать массаж. А вам надо делать легкую гимнастику.

- Владимир Михайлович у меня к вам предложение поработать на меня некоторое время. Походите со мной в море, понаблюдаете. Как вам такое предложение? - мне приходит на ум, взять ещё хирурга. Тогда можно в Африке открыть временно госпиталь, пока я буду под этой маркой продавать оружие.

- Да я только недавно женился. А институт? - несколько растерялся профессор.

- Да некуда это от вас не денется. Весной вернётесь в Россию. Денег подзаработаете, насколько знаю сейчас у вас с финансированием не очень.

- Сейчас такое время, что у всех не очень.

- Ну, так тем более - напираю я. - Побудите в Европе, посмотрите, что там нового. Купите себе и своим близким, что вам надо. Тем более в весе покупок я вас особо не ограничиваю. У меня свой пароход и у вас будет отдельная каюта.

- М...- профессор.

- Давайте решайтесь, я договорюсь. Тут вы пока точно никому не нужны.

Профессор не отказался ещё от одной чашки кофе, обдумывая моё предложение.

- Хорошо, я согласен - через несколько минут согласился Бехтерев.

Пока я занимался домом и новыми моими подчинёнными, если можно так выразиться, семьёй Митрофановых которых привёз Потоцкий. Силантий, глава семьи, с детства работал в одном из московских ресторанов и к сорока годам дослужился до старшего помощника повара. Но в прошлом году попал под какие-то разборки местных властей, где его записали в "подкулачники" и с "треском" уволили. Каким уж там образом Силантий был знаком с Потоцким, я выяснять не стал. Но Александр Александрович его очень хвалил, как человека и специалиста и ручался за него. В принципе мне было всё равно, лишь бы качественно выполнял свои обязанности. Я так Силантию и заявил. Предупредил, чтобы он, если возникнут проблемы, честно мне докладывал обо всём.

С ним была жена и великовозрастный детина, у которого явно были "не все дома". Жену представили мне как садовника, а их сына дворником.

- Александр Александрович, а вы точно уверенны, что с этим их сыном проблем не будет?

- Да что вы князь, он смирный- смирный и работящий - глядя на меня "четно-честными" глазами Потоцкий.

- Я понимаю вас. Вы хотите пристроить своих знакомых в связи с трудным положением в стране и подальше от столицы. Это похвально. Но чтобы в своём доме я его не видел, как и других лишних людей. - Чёрт, придётся строить ещё отдельную пристройку к дому с отдельным входом.

- Зачем? - удивлен Потоцкий.

- Для обслуги и охраны. Или вам одного эпизода не хватило. Мне так за глаза - не знаю, может я, и "дую на воду", но пусть будет лучше так. - Всё равно всё за мой счёт.

В это же время кабинет Ворошилова.

Утром в довольно бедно обставленном кабинете вокруг рабочего стола покрытым зелёным сукном метался нарком Ворошилов и тихо повторял одни и те же слова по кругу: - Гадский грек. Сволочь. Гадёныш.

Затем в раздражении отдёрнул шторы и открыл окно. Порыв ветра ворвался в кабинет и растрепал волосы на голове наркома обороны. Таким "взъерошенным воробьём" и застал своего друга Будённый.

- Клим, ты это чего? Что случилось? - нахмурился Будённый.

- Этот гадский грек. Гадёныш. Представляешь, зашёл с утра за разъяснением по УРам к своре Хмелькову, а там меня из-за его заумных слов опять высмеяли. Правильно их Коба собирается разогнать, а часть отправить на китайскую границу - в обиде зло выпалил Ворошилов. (Хмелько?в Сергей Александрович  (1879- 1945)-- Российский, советский военный инженер-фортификатор, доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант инженерных войск. Это ему страна обязана строительству "линии Сталина" убедив "оторвать с кровью" такие нужные в тот период народные средства. Основываясь только на своём опыте в обороне крепости Осовец, сумел настоять в необходимости такого масштабного и дорогого строительства. На самом деле ничего особо нового он и не придумал. Тупо использовал старые разработки ещё царских ведомств. Вот уж кого действительно надо было репрессировать за такие "художества". А с другой стороны бывшим военным не за что было любить коммунистов, вот они и вредили, как могли. Тем более постоянно стоял вопрос о новой интервенции и в надежде на изменения строя. На самом деле военных строителе репрессии практически и не коснулись. - прим. Автора)

- Ну и что ты там опять ...спросил? - аккуратно спросил Будённый, чтобы ещё больше не разозлить друга. Хотя вопросы и комментарии Ворошилова стали притчей во языцех в наркомате обороны и не только.

- Что такое экспесивное развитие?

- Э...вообще-то экспансивное - поправил Будённый, отличающийся неплохой памятью. - Но и чего тебя туда понесло, к этим троцкистам? А винчестер на столе у тебя зачем?