— Это предводитель Ферейра и его жена, — сказал Молимо, — родители белой девушки.

По знаку Бениты старик снова закрыл истлевшие останки парчовым покровом.

— Тут спят они все, — снова заговорил он нараспев, — все сто пятьдесят и три… Когда я грежу в этом месте, передо мной проходят все их призраки. Они поднимаются возле тел, скользят по пещере. Муж лежит рядом с женой, ребенок с матерью, и все смотрят на меня, спрашивают, когда вернется белая девушка, когда она возьмет свое наследие и похоронит их тела…

Бенита вздрогнула. Торжественный ужас, веявший в этом месте, заставлял сжиматься ее сердце, ей представлялось, что перед ней встают привидения.

— Довольно, — прервала она. — Уйдем отсюда.

…О, как рада была Бенита выйти из этого страшного места и снова увидеть солнечный свет!

— Что ты видела? Что вы видели? — в один голос спросили Клиффорд и Майер, глядя на ее побледневшее испуганное лицо.

Бенита опустилась на каменную скамейку при входе в подземелье, и раньше, чем она могла пошевелить губами, старый Молимо ответил за нее:

— Девушка видела мертвых. Дух, который идет с нею, приветствовал своих мертвых, заснувших там много, много лет назад. Девушка поклонилась Белому, висящему на кресте, попросила у Него благословения и прощения, совершенно так, как та, дух которой сопутствует ей, поклонилась Ему на глазах моих праотцев и попросила Его благословения перед тем, как броситься со скалы в воду.

Он указал на золотой крестик, висевший на шее Бениты и прикрепленный к ожерелью, подаренному ей гонцом Тамасом на ферме.

— Теперь, — продолжил старик, — очарование разбито, и спящие должны уйти спать в другое место. Войдите, белые люди, войдите, если решитесь, попросите прощения и благословения, соберите мертвые кости и, если сумеете найти золото, возьмите сокровище, принадлежавшее мертвым, примите на себя также и проклятие, лежавшее на нем, проклятие, которое падет на всех, кроме одного лица. Возьмите золото, если сможете. Отдохни здесь, девушка, в прохладной тени, а вы, белые люди, идите за мной; идите за мной в темноту смерти, отыскивайте там то, что так любят белые люди!

И он снова двинулся к подземелью, время от времени оглядываясь на Джейкоба и Клиффорда и жестом подзывая их. Они шли за ним, точно подчиняясь чужой воле, потому что теперь, в последнее мгновение, странный суеверный страх, исходивший от Мамбо, охватил их.

Бенита опустилась в полуобморочном состоянии на каменную скамейку. Все, что она видела и слышала, потрясло ее. Ей показалось, что она просидела так всего несколько мгновений, в действительности же прошел час, пока снова появился ее отец, такой же бледный, как была она сама, выйдя из пещеры.

— Где мистер Майер? — спросила она.

— О! — ответил отец. — Он собирает все золотые украшения с этих бедных людей, а кости сваливает в кучу в углу пещеры.

Бенита вскрикнула от ужаса.

— Я знаю, что ты думаешь, — сказал отец. — Но каков он! Он не чувствует никакого почтения к мертвым, хотя поначалу ему было, кажется, почти так же страшно, как мне. Хотя, возможно, это оттого, что он на самом деле боится мертвых и хотел доказать самому себе, что они не более чем пыль… Бенита, я хочу сказать тебе правду. Я хочу, чтобы ты покинула это место. Я не верю, что завершение нашего путешествия будет счастливым, у нас уже и так достаточно трудностей. Этот старый пророк имеет второе зрение или что-то вроде этого…

— Он обещал мне только хорошее, — сказала Бенита с улыбкой. — Хотя я не вижу, как это может быть. Но если вы не хотите этого, отец, почему бы не попытаться убежать?

— Слишком поздно, дорогая, — ответил он. — Майер никогда не уйдет, а я не могу оставить его. Кроме того, я вынужден буду тогда смеяться над собой всю оставшуюся жизнь. И в конце концов, почему бы нам не найти золото, если оно может быть найдено? Оно никому не принадлежит? Чтобы получить его, мы не прибегаем ни к грабежу, ни к убийству; португальцы мертвы двести лет, и их наследников, если они есть, невозможно обнаружить. Не имеет также значения для них, лежат ли они поодиночке, как они умерли, или их свалили вместе в углу. Наши страхи — просто плод суеверия. Ты согласна со мной?

— Да, я тоже так думаю, — ответила Бенита, — хотя судьба может цепляться за определенные вещи или места. В любом случае это не имеет смысла, пути назад нет, даже если бы мы имели возможность где угодно свернуть. Дайте мне графин с водой, пожалуйста. Я хочу пить.

Чуть позже Джейкоб Майер спрятал за камнем большой пакет с драгоценностями.

— Пещера гораздо опрятнее сейчас, — сказал он.

Его руки, волосы и одежда были покрыты толстым слоем пыли. Он жадно выпил воды и спросил:

— У вас есть мысли относительно наших будущих действий?

Они покачали головами.

— Тогда, я думаю, нет смысла снова уходить вниз; с одной стороны, путешествие слишком опасно и занимает слишком много времени, с другой — здесь безопаснее.

— Но, — возразила Бенита, — на чем мы будем есть и спать?

— Ответ достаточно прост, мисс Клиффорд. Кафры будут подносить продукты и воду к подножию третьей стены, и мы будем поднимать их на веревке. Воды, кажется, есть много, что хорошо. Она подается с помощью пружины из колодца на сто пятьдесят футов вниз, и старая цепь все еще в сохранности. Пищу же можно приготовить из того, что растет здесь. Мы можем разбить лагерь и ночевать в пещере или за ее пределами — в зависимости от погоды. Теперь вы можете здесь отдохнуть, а я пойду вниз. Я вернусь через час с кое-каким снаряжением, а вы поможете мне.

Он ушел и до наступления темноты принес достаточно вещей. За вторую ночь они устроили себе более или менее комфортное жилье. Лоскут холста из фургона отделял помещение для Бениты, а мужчины спали под деревом рядом. Под другим деревом было место для приготовления еды. Большой запас провяленного мяса хранился вместе с некоторым количеством патронов в пещере. Свежее мясо доставлялось к ним ежедневно, а также зерно для хлеба и маис. Вода из колодца была прекрасной.

Во всех этих приготовлениях старый Молимо принял участие, но, когда они были завершены, дал понять, что совершенно не собирается оставлять путешественников. Утром он спускался к своему народу, но до наступления темноты всегда возвращался в пещеру, где в течение многих лет привык спать, во всяком случае несколько раз в неделю, в ужасной компании мертвых португальцев. Джейкоб Майер и Клиффорд были убеждены, что его целью было шпионить за ними; но между Бенитой и стариком завязалось что-то вроде дружбы. Кроме того, его знания об этом месте и о многом другом могло оказаться большим подспорьем. Таким образом, он оставаться в лагере, на что, впрочем, у него было полное право.

Все это время не было никаких признаков нападения матабелов. Бенита, наблюдая с верхней части стены, видела, что их волы, вместе с двумя лошадьми, козы и овцы ежедневно выгонялись пастись; женщины работали на полях. Однако крепость строго охранялась, ночью все спали в укреплениях. Кроме того, мужчин постоянно обучали обращаться с огнестрельным оружием — под началом Тамаса, который теперь, когда отец постарел, был главой поселения.

Только на четвертое утро, когда все приготовления были закончены, Джейкоб Майер и Клиффорд принялись за поиски клада. Прежде всего они усердно расспросили Молимо о местонахождении сокровища, надеясь, что, даже в том случае, если он не знает точно, где скрыто золото, может быть, до него дошли от предков какие-нибудь устные предания. Однако, по словам старика, он знал только предание о предсмертных речах португальской девушки и прибавил, что относительно места, где было зарыто золото, ему не являлось ни сна, ни видения наяву, тем более что его не занимало сокровище. Если оно было зарыто где-нибудь поблизости, то лежало там, если нет — нет. Пусть белые люди сами и узнают.

Без особой уверенности Майер решил, что золото скрыто или в пещере, или поблизости от нее. Поэтому начали копать в указанных местах. Потом искатели клада подумали о колодце, куда португальцы могли бросить свои богатства. Однако удостовериться в этом было чрезвычайно трудно.