«Просто дай ему в морду, – сказал тогда отец. – Иногда тебя будут задирать драчуны, слишком тупые или упрямые, чтобы понять свою ошибку. Отойди с хулиганом в сторонку и вышиби из него дурь кулаками».
«Но, сэр, а если хулиган больше и сильней меня?» – спросил тогда Хальцион. В тот день его задирал сын солдата, служившего в замке. Обидчик был на несколько лет старше и гораздо крупнее.
«Это ничего не значит, сынок. Есть схватки, в которых ты победишь, а есть схватки, которые ты проиграешь. Но защищать свое доброе имя и репутацию необходимо. Дерись один на один – но если не выйдет, дерись на публике. В девяти случаях из десяти, даже если ты будешь побежден, противник станет уважать тебя за то, что ты дрался. Запомни мои слова, парень: у тебя есть долг перед старшими по званию, но на нижней палубе ранги и звания ничего не значат, а честь – честь можно и нужно отстоять».
Хальцион покачал головой, с любовью вспоминая отца, который был солдатом и джентльменом. Враги отняли у него отца. За это поплатится весь Малейн без исключения. Господину Свордсону тоже придется сменить манеру поведения. Отцовский совет поможет решить проблему с этим корабельным магом. Хальцион вытянул шею и стал высматривать Свордсона среди других магов.
Он снова прислушался к тому, что читала вслух Гриффон.
– Его Величества Уложения о войне, статья двадцатая. «Любой соглядатай или иное лицо, кое будет застигнуто за получением или отправкой донесений врагам или мятежникам, как то свойственно соглядатаям, либо же за подбрасыванием подметных писем или попыткой подкупа любого офицера, моряка или иного лица, имеющего касательство к флоту, с целью совершения оным измены присяге, будучи признанным виновным в таковом деянии, согласно приговору военного трибунала, понесет наказание смертной казнью или же иное наказание, коего будет заслуживать сообразно сущности и степени проступка и кое наложит на него военный трибунал…»
Она продолжала читать дальше, но Хальцион снова погрузился в свои мысли. Он вспомнил, как брат Фрэнк учил его драться на кулаках во внутреннем дворе замка. Ему было тогда одиннадцать лет, а брату пятнадцать. Хальцион безуспешно пытался нанести прямой удар, но руки у старшего брата были длиннее.
«Не пытайся во что бы то ни стало ударить в голову, Хал, – посоветовал ему брат. – Всем кажется, что надо метить в лицо. На самом деле в кулачном бою дело решают удары по корпусу. Голова куда меньше размерами, да и вообще это самая трудная цель. Когда дерешься, меть в живот и в грудь противника. Ты будешь попадать чаще и нанесешь больший урон, вот попомни мои слова».
И брат сопроводил свой совет неслабым ударом в живот.
Хальцион невольно потер живот, вспоминая, как в тот день удар свалил его с ног. Больше ему тогда не хотелось драться. Воспоминания вызвали у него улыбку. Теперь брат служил капитаном на фрегате, корабле-драконе пятого класса у восточного берега Аркании. Хальцион надеялся, что у него там все в порядке.
Офицер Гриффон закончила чтение Уложений, и капитан сделал шаг вперед.
– Господа, через два дня мы соединимся с нашим флотом, который блокирует Ордьюн. Придется много сражаться. Полагаю также, что мы захватим пару трофеев.
Команда радостно зашумела при мысли о деньгах, которые полагались за трофеи.
Капитан продолжал:
– Я хочу, чтобы сегодня утром вы показали все, на что способны. Бригада, которая закончит работу быстрее всех, получит вечером добавочную порцию грога. То же касается и орудийных расчетов правого и левого борта, которые закончат работу первыми. Офицер Уили, отдайте приказ разойтись по боевым постам.
Команда снова встретила слова капитана радостными криками.
Хальцион уже наловчился ставить и убирать паруса так, словно занимался этим всю жизнь. Все вахты практиковались в работе с парусами каждый день. Пока матросы и кое-кто из офицеров отправились приводить в состояние готовности взрыв-трубы, команда на парусах занялась снастями. Сегодня они должны были полностью убрать паруса, а затем опять их поставить. При каждой мачте состояли корабельные маги, один занимал место со стороны левого борта, другой со стороны правого.
– Эй, вы, на бизани и на фоке! Сегодня наша команда будет первой! – крикнул Блисс так громко, чтобы его услышали у других мачт.
Свордсон, который возглавлял команду при фоке, бросил на него взгляд, в котором читалась решимость.
Забили барабаны, давая сигнал команде занять места на боевых постах, и Хальцион завел песню. Он слышал песню «Плывем домой» несколько раз, но сейчас запел ее в более быстром ритме.
Его товарищи и команда Таппера подхватили песню в заданном Хальционом темпе. Сначала пела только команда при грот-мачте. Моряки быстро взобрались вверх по вантам, а оставшиеся внизу потянули за канаты. Бригады при двух других парусах тоже завели песню, но на грот-мачте уже сильно вырвались вперед. Паруса там были размерами больше остальных, зато и для работы назначалось больше людей.
Снасти, скользите быстрее! Хальцион коснулся мыслью тросов такелажа, уговаривая их двигаться как можно быстрее. Он подумал, не присоединиться ли к матросам, которые тянут за канаты, однако в академии учили, что, будучи офицером, он не должен выполнять работу матроса.
Он не знал, может ли заклинатель снастей в самом деле заставить тросы двигаться быстрее, однако решил, что, если попросить об этом снасти, беды не будет. Все это время матросы работали изо всех сил и продолжали петь. Когда паруса опустились вниз, команда увязала их в рекордно короткое время. Возможность заполучить лишнюю порцию грога была слишком заманчивой, и никому не хотелось ее упускать, так что все старались как могли.
На нижних палубах «мартышки» подносили горшки со взрывным зельем, хотя знали, что сегодня утром стрельб не предвидится. По команде занять боевые посты требовалось совершить все действия, необходимые для залпа взрыв-труб, даже если это были всего лишь учения.
С последними словами песни команда Хальциона и Таппера завершила работу. Принайтовленные к реям паруса грот-мачты были убраны наилучшим образом. Когда они закончили, команды при двух других мачтах продвинулись только на три четверти. Команда при грот-мачте радостно завопила.
