Фэллоу собрался уходить.
– Да, я все понимаю, – ответил Хальцион. Старшина пытался всеми силами поднять его боевой дух, и маг был ему благодарен.
– И еще одно, парень. Я тут говорил с тобой без церемоний, потому что решил – тебе нужен хороший пинок под зад. Кто-то на корабле хочет твоей смерти! Что бы ни уготовила тебе судьба, это решится в ближайшие дни. Ты можешь доверять мне и можешь доверять своим друзьям, товарищам по кубрику. Но ты не должен доверять никому больше. Никому! До тех самых пор, пока я не найду предателя и не всажу пику в его сердце. Запомни это хорошенько, парень. Ясно?
В грозно сверкающем взгляде Фэллоу была смерть.
– Да, старшина, – вот и все, что сумел выговорить Хальцион.
Замок гауптвахты щелкнул. Фэллоу ушел. Хальцион почувствовал себя одиноким как никогда в жизни.
Он опустился обратно на койку. Серебристые цепи показались ему очень тяжелыми. Большую часть последнего года он искренне наслаждался ощущением магических сил, струящихся по его жилам. Эта энергия делала пружинистой походку магов. Благодаря ей во всей фигуре мага читались уверенность и сила. Хальцион, которого магия цепей лишила ставших привычными ощущений, всей душой желал вернуть себе магические способности.
Он обнаружил, что сидит на койке без движения и пристально разглядывает серебряные оковы. В его теле медленно разгорался огонь. Хальциону не нравилось чувствовать на себе цепи. Разве он не старался спасти корабль от разрушения? Его сердце забилось сильнее. Он ощутил негодование при мысли о ситуации, в которой находится. Ситуации, в которую его загнал кто-то другой – маг, находящийся здесь же, на корабле.
Брякнув цепями о койку, Хальцион подумал, что если он все-таки сумеет выйти живым из этой истории, то приложит усилия, чтобы найти ту магию, которая помешала бы действию на него подобных оков. Должен быть какой-то способ! Наверное, Дэйтон Джантсон знает, как от них освободиться… Быть может, их создатель, этот Ибен, все еще жив и может открыть секреты своего творения. Если бы удалось подобрать ключ, Хальцион открыл бы наручники и освободился…
Гнев Хальциона все нарастал по мере того, как он продолжал сидеть, уставившись в стенку перед собой, и думать о несправедливости всей ситуации. За что он здесь? Он ведь стремился спасти корабль. Безумная ярость росла внутри него – ярость, которой он не знал за собой прежде и не подозревал, что на такую способен. На краткий миг звенья цепи засияли красным под огнем демонических глаз Хальциона.
«Как глупо!» – подумал он. У него не будет времени попрактиковаться в кузнечном деле здесь, на гауптвахте. Да у него всего-то осталось времени лишь на то, чтобы съесть свой последний завтрак.
– На что это похоже, когда на тебе проклятие? – раздался голос из-за двери.
Это был Таппер. Хальцион поднял взгляд. Лицо его друга показалось в зарешеченном окошке в двери гауптвахты.
– Таппер! Я рад тебя видеть. Что ты здесь делаешь?
Хальцион встал с койки. Ярость покидала его. Он подошел к двери, обрадованный возможностью повидаться с другом.
– Ну, я на дежурстве. То есть на тайном дежурстве, понимаешь. Это была идея старшины. Мы все тут дежурили у тебя. Корабельные маги из нашего кубрика. А ты знал о проклятии, пока был заперт внутри собственного разума? На что это было похоже?
Таппер подпрыгивал от любопытства и широко улыбался – мальчишке было интересно.
– Я не мог пошевелиться. Тело меня не слушалось. Я не знал, что нахожусь под враждебным заклятием. Я слышал, как старшина Фэллоу и корабельный врач разговаривают над моим телом, но я даже моргнуть не мог. И все это время мне казалось, что я нахожусь на дне самого темного из колодцев. Но зачем кому-то понадобилось проклинать меня? – Хальцион покачал головой. Он не мог себе вообразить, что же именно привело саботажника к его койке на гауптвахте. – Ой, посмотри, как странно – у меня шрамы как от ожогов на обеих ладонях, как раз вдоль линий жизни. У меня есть несколько теток, которые будут просто вне себя, если попытаются…
Тут Хальцион вспомнил, что тетки его больше не увидят, так же как и он их. Он побледнел и умолк.
– Старшина и морпехи просмотрели список тех, кто заходил к тебе, пока ты лежал без сознания, – сказал Тапер. – Здесь побывала половина команды, пока офицер Уили не запретил посещения. Невозможно вычислить, кто именно тебя проклял. Вообще, знаешь, гауптвахта – гадкое местечко, но по крайней мере тебе не приходится иметь дело с младшим лейтенантом Хэклом. У него с лица просто не сходит улыбка при мысли…
– Вы говорили обо мне, господин Хэйвен? – раздался в коридоре голос лейтенанта Хэкла. Он был где-то там, по другую сторону двери.
– Сэр, я разговаривал с господином Блиссом, – ответил Таппер.
По его голосу Хальцион понял, что Таппер вытянулся по стойке «смирно».
– Разве вам неизвестно, что разговоры с арестантом на гауптвахте не дозволены корабельным магам вроде вас? Я сам пришел поговорить с арестантом. Вольно, корабельный маг, и отойдите от двери. – Лицо Эйбера Хэкла появилось в зарешеченном окошке. Он улыбался шире некуда. – Итак, я ничуть не удивлен, что вы оказались первым из корабельных магов, кто угодил на гауптвахту, господин Блисс.
В голосе Хэкла было не меньше ликования, чем в его улыбке.
Хальцион вернулся на койку. Он собрался с силами и встретил взгляд лейтенанта с каменным выражением лица.
– Кое-кто говорил: «Этого парня ждут великие дела!», – продолжал насмехаться Хэкл. – Блисс от макушки до пяток весь из себя аристократ, говорили другие. И сколько Блиссов попадали на гауптвахту? Что скажешь, Хал?
Внезапно гауптвахта осветилась красным сиянием. Это засверкали от гнева демонические глаза Хальциона, и он не стал пытаться обуздать гнев.
– Ах, мы разозлились, не правда ли? Могу себе представить! Ну что такое, Хальцион? Я вовсе не хотел тебя расстраивать. А интересно будет посмотреть, засверкают ли твои глаза красным, когда тебя вздернут? Когда ты запляшешь на веревке… Мне говорили, сильный человек умирает в петле долго. Минут десять и даже двадцать он борется за свой последний вздох, раскачиваясь на бизани. И не волнуйся, твои родные узнают все в подробностях. Это я буду составлять письмо с тщательным описанием твоих действий на корабле. Уж я опишу все, что ты успел здесь натворить, в лучшем свете.
Хэкл мерзко захихикал.
Смех его был прерван голосом командора Джантсона:
– Господин Хэкл, разве вы не должны находиться сейчас в другом месте?
– Сэр, я проверял арестанта на гауптвахте. Вы же знаете, он из моих подопечных, из кубрика младших корабельных магов, – обернулся к нему Хэкл.
– И в самом деле, мне это известно. Я только что искал вас в кубрике младших корабельных магов – и не нашел. По-моему, вам в настоящий момент надлежит быть именно там, и вы проявили недобросовестность, уйдя со своего места. Господин Хэкл, возвращайтесь к своим непосредственным обязанностям. А у меня дело к арестанту, – сухо сказал Джантсон.
– Слушаюсь, сэр!
И рожа Хэкла наконец-то перестала маячить в окошке.
Хальцион закрыл глаза и постарался взять себя в руки. Он не хотел, чтобы Джантсон увидел, как раздразнил его Хэкл.
– Капрал! Прошу вас открыть дверь, – велел командор.
– Сэр, я обязана спросить, зачем вы приказываете мне открыть дверь, – послышался в коридоре приятный голос капрала Денны Даркуотер.
– Я удивлен, капрал, что вы спрашиваете. Ну что ж… у меня с собой вещь, которая принадлежит арестанту. Я пришел отдать ему эту вещь, – ответил командор.
– Я открою дверь, но я обязана провести осмотр того, что вы собираетесь передать арестанту, сэр.
Судя по всему, капрал была не в восторге от того, что ей приходится задавать вопросы Дэйтону Джантсону.
Хальцион же очень обрадовался, узнав, что капрал Даркуотер помогала охранять его жизнь.
– Хорошо, капрал, я не возражаю. Вы можете даже собственноручно передать ему эти браслеты. Юнец Хальцион, вы меня слышите? Я полагаю, что эти браслеты вам сейчас пригодятся. Я взял их из вашего дорожного сундука. Весьма интересно было обойти охранное заклятие, которое наложила на сундук ваша семья… Магия пикси, если не ошибаюсь? – поинтересовался Джантсон.
