– Вы правы, по возрасту он мог бы быть моим дедом. Когда я поступила в университет, Ибрагим выбрал меня и еще одного студента себе в помощники и стал давать нам дополнительные уроки дома. А потом я поселилась у него: так было удобнее помогать во врачебной практике…

– И стали его женой, – закончил Дайрмид, не сводя с нее проницательного взгляда, и Микаэла отвела глаза, словно боялась, что он прочтет в них ее секреты.

– Ибрагим научил меня всему, что я знаю, – сдержанно сказала она. – Он укреплял мой дух, поощрял тягу к знаниям… Он был для меня воплощением доброты и великодушия.

– Он знал о ваших необыкновенных способностях?

– Да… – пробормотала она, старательно избегая его взгляда. – Ибрагим полагал, что способность исцелять Небо даровало мне как знак моего врачебного призвания. Но в то же время он считал этот дар лишним и даже опасным. Ибрагим внушал мне веру в эмпирические знания, учил доверять собственному опыту и опыту многих поколений врачей, обобщенному в медицинских трудах.

Микаэла почувствовала облегчение – как хорошо, что можно обойтись полуправдой и не рассказывать о том, что для нее сделал Ибрагим.

– Как долго вы были замужем?

– Четыре года. Муж умер около года назад: у него было слабое сердце, хотя он до самого конца это от меня скрывал.

Она закусила губу и отвернулась.

– Вы все еще тоскуете по нему, – мягко заметил горец. – Похоже, вы его любили…

Микаэла вздохнула: он был тысячу раз прав, но зачем ему об этом знать? Как он, однако, странно повернул разговор! Но больше не стоит поощрять его любопытства.

– Я восхищалась великодушием и благородством мужа, обширностью его познаний, – пожала она плечами. – Ибрагим наверняка сумел бы вылечить Бригит! – Она наконец посмотрела на Дайрмида и смущенно добавила, готовая тут же снова отвести взгляд: – А как обстояли дела у вас?

– С чем? С учебой или с браком? У меня эти вещи не совпадают, – усмехнулся он.

Разумеется, Микаэле хотелось разузнать о его жене, но она чувствовала, что Дайрмид бережет свои секреты так же ревностно, как и она. Пожалуй, лучше зайти издалека…

– Где вы изучали хирургию?

Лэрд погладил Бригит по волосам, и золотистые локоны обвились вокруг его запястья.

– Мой отец послал меня в Маллинчский монастырь на островах, когда мне исполнилось тринадцать, – начал он. – Мой старший брат к тому времени погиб в сражении, и отец не хотел, чтобы я разделил его судьбу. Он мечтал видеть меня образованным человеком, поэтому я взялся за латынь, французский, математику, философию и преуспел настолько, что вскоре монахи уже не знали, что со мной делать. Вместо того чтобы проводить оставшийся срок в молитвах и благочестивых размышлениях, я часами пропадал на берегу, соревнуясь в метании камней и борьбе с другими такими же недорослями, отданными в учение. Я мнил себя будущим воином, а не монахом и не книжным червем!

– Еще одно свидетельство истинности астрологической науки, – улыбнулась Микаэла. – Овен, родившийся под знаком Марса, всегда жаждет битвы и победы! Такие люди, как правило, наделены прекрасными умственными способностями, но слишком нетерпеливы, чтобы посвятить себя науке.

– Значит, в моих недостатках виноваты звезды? Жаль, что настоятель Маллинчского монастыря ничего не смыслил в астрологии, иначе он не стал бы меня сечь за нерадивость!

Микаэла рассмеялась, Дайрмид тоже, и от его милой, чуть скошенной набок улыбки у молодой женщины защемило сердце.

– Неужели вас выгнали из монастыря? – спросила она.

– Нет, напротив! Настоятель решил сослать меня в монастырскую больницу, чтобы я искупил свои грехи, ухаживая за больными. Тамошний врач, брат Колум, взял меня под свою опеку. У него было всего две медицинские книги, которые я читал и перечитывал, пока не выучил наизусть. Но увы – брат Колум был весьма почтенного возраста и вскоре умер. Через некоторое время скончался мой отец, и, поскольку старшего брата тоже не было в живых, я стал даншенским лэрдом. Надо сказать, я покинул Маллинч с большим облегчением и пошел на службу к королю Роберту.

– Однако когда мы с вами встретились на поле боя в Гэллоуэе, вы были уже искусным хирургом, несмотря на юный возраст!

– Все мое искусство – результат практики, – пожал Дайрмид плечами. – К сожалению, мне не довелось получить настоящего медицинского образования. После недолгого ученичества у брата Колума моим единственным наставником стала нужда, которая, как известно, всему научит. Впрочем, все это в прошлом, я давно бросил свою хирургию.

Микаэла покачала головой.

– И все же вы талантливый, одаренный человек, увечье не может этого изменить, – ответила она, твердо глядя в его помрачневшие глаза. В них явственно читалось предупреждение, что она зашла слишком далеко, и молодая женщина поспешила направить разговор в более безопасное русло: – Посмотрите только, как чудесно подействовал на Бригит наш массаж – она наконец заснула.

– И правда, мы помогли ей заснуть, – заметил Дайрмид. Он на мгновение коснулся ее руки, и Микаэла сразу почувствовала исходящее от него тепло. – Интересно, почему вы решили поступить в университет и стать врачом? Весьма необычное решение для женщины – тем более для уроженки наших мест! Вас подтолкнули к нему ваши необыкновенные способности?

– Нет, – ответила она и грустно улыбнулась. – Просто в юности я видела, как один молодой хирург спас жизнь тяжело раненному в бою человеку, и с тех пор не мыслила для себя иного занятия, кроме медицины.

– Не надо так шутить со мной, – нахмурился горец.

– Я и не думала шутить, – покачала она головой. – Тот день в Гэллоуэе до сих пор у меня перед глазами, словно это случилось вчера. Вы показались мне тогда воплощением милосердия и вообще всего лучшего, что есть в человеке. Вы совершили настоящее чудо!

– Нет, это вы совершили чудо… – смущенно произнес Дайрмид и неожиданно усмехнулся: – Похоже, тот день запомнился нам обоим, но по разным причинам.

– Запомнился? Да я только и делала, что думала о вас и о том, как вы спасли тому человеку жизнь, – пробормотала Микаэла. – Мой целительский дар был чудесным, но абсолютно непредсказуемым, а ваше врачебное искусство, основанное на знании и опыте, никогда не подводит. Мне захотелось научиться лечить, как вы.

Дайрмид накрыл ее пальцы своими и крепко сжал.

– Спасибо вам, Микаэла, – негромко, с чувством проговорил он, и у молодой женщины забилось сердце – ей показалось, что он скажет ей сейчас что-то очень важное. Но в следующее мгновение, как будто опомнившись, горец поспешно выпустил ее руку и спросил: – А почему вы решили поехать учиться именно в Италию?

– О, это длинная история, – разочарованно вздохнула Микаэла. – Мой друг детства и дальний родственник Уилл Маккеррас изучал каноническое право в Болонье. Приехав в Кинглэсси на каникулы, он рассказал мне о молодых женщинах, которые учились на медицинском факультете Болонского университета наравне с мужчинами. По его словам, выпускникам обоего пола выдавались одинаковые дипломы! Я была изумлена. А поскольку мне очень хотелось учиться, я попросила Гэвина отпустить меня в Италию. В общей сложности я провела в этой чудесной стране восемь лет. Там в мою жизнь вошел Ибрагим – мудрый, знаменитый, всеми уважаемый врач. О лучшем наставнике я не могла и мечтать.

– Вы были с ним счастливы?

– Во многих отношениях мы очень подходили друг другу… – сдержанно ответила Микаэла, и с ее губ наконец сорвался вопрос, который уже давно не давал ей покоя: – А вы счастливы со своей женой?

– Гм… О нас с Анабел не скажешь, что мы подходим друг другу. – Он отвел глаза, помедлил и продолжал: – Мы поженились пять лет назад, и почти сразу после свадьбы я ушел в поход с королем. Моя жена – очень красивая, умная и своенравная женщина. Она не привыкла себе ни в чем отказывать и не собиралась скучать в одиночестве… Короче говоря, Анабел завела себе любовника. – Дайрмид безразлично пожал плечами, но по его голосу чувствовалось, что та давняя боль все еще терзает его. – Я подал на развод, но епископальный суд вынес другое решение: он предписал нам разъехаться.