Несколько дней за могучими стенами Даншенского замка лил дождь, выл и бесновался ветер. Дайрмид собирался объехать окрестные замки, расспросить сородичей о делах Максуина, но вынужден был остаться дома. Сорвался и его план посетить сестру в Глас-Эйлине, где он рассчитывал тайком осмотреть кладовые шурина.

Перед отплытием из Даншена Артур передал старшему брату ворох пергаментных свитков, взятых тайком из шкафчика, в котором Ранальд хранил документы. Артур сказал, что Дайрмид сам все поймет, когда прочтет их, – это были счета и списки привезенных товаров. Похоже, он тоже подозревал Ранальда в двойной игре…

Воспользовавшись передышкой, которую дало ненастье, Дайрмид разложил свитки на столе в большой зале и принялся их изучать, но его отвлекли звуки арфы. Младший Кемпбелл, склонившись над инструментом, принялся наигрывать быструю мелодию, которой Дайрмид еще не слышал. Лэрд откинулся на спинку стула и устремил взгляд в противоположный конец залы, где в нише у окна о чем-то вполголоса разговаривали Лили и Микаэла, устроившись на покрытых подушками каменных скамьях. Молодая женщина, сказав что-то Лили, вдруг рассмеялась, и Дайрмиду показалось, что вокруг стало светлее и радостнее…

Как он и предполагал, едва по замку разнеслась весть о быстром выздоровлении Ангуса, пациентов у Микаэлы прибавилось. На следующее же утро Лили завела с ней разговор о своих больных суставах и с большим удовольствием выслушала, какие следует принимать целебные настои, как парить ноги и соблюдать диету. На следующий день Лили попросила Микаэлу осмотреть Еву, у которой уже давно не проходил кашель. Поговорив с бабушкой и сестрой девочки, Микаэла посоветовала поить ее настоем трав с медом, не пускать на конюшню, где малышка любила играть с котятами, а также не давать ей орехов и сыра.

Слава об искусной лекарке, поселившейся в Даншене, распространилась среди арендаторов, и вскоре несколько больных приплыли в замок на лодках. Микаэла отнеслась к ним очень внимательно и каждому дала полезный совет. Ей пришлось лечить и самых младших Макартуров – Дональд и Финдал, играя в пятнашки, свалились с лестницы и расшибли коленки. Смазав лечебным настоем их ссадины и ушибы, Микаэла попросила озорников не бегать, пока коленки не заживут, и мальчики, нехотя подчинившись, принялись болтать с Бригит. Потом Гилкрист предложил им поучиться играть на арфе, и Дайрмид с удивлением заметил, с каким терпением и любовью обращался с детьми его всегда сдержанный, молчаливый брат.

С музыкой был связан и еще один приятный сюрприз. Подсев как-то к Гилкристу, Микаэла попросила у него разрешения сыграть. Младший Кемпбелл с готовностью уступил ей место, и молодая женщина с отменным мастерством исполнила прелестную мелодию в старинном стиле. Микаэла сказала, что научилась играть у матери, отличной музыкантши, и с тех пор она часто играла на арфе соло или вдвоем с Гилкристом.

Дайрмид любовался ее маленькими проворными руками с тонкими, чуть изогнутыми пальцами, слушал чарующие звуки и с удивлением ощущал, что он сам и мир вокруг него начали меняться. Как? Он еще не понимал, но догадывался, что корень этих изменений – в тех чувствах, которые зарождались в глубине его души….

С каждым днем присутствие Микаэлы в замке делалось все ощутимее и нужнее. Она играла на арфе, возилась с детьми и лечила всех, кто обращался к ней за помощью. Она даже выполнила свое недавнее шутливое обещание – быстро, аккуратно подстригла Дайрмида маленькими хирургическими ножницами. И пока она трудилась над его шевелюрой, горец замирал от наслаждения при каждом прикосновении ее изящных рук.

Но главной заботой Микаэлы была Бригит. Каждый день с завидным постоянством она давала девочке лекарства и делала массаж. По ее настоянию малышка регулярно поднималась на ноги и стояла, пока ей не изменяли силы, опираясь на спинку стула или на руку какого-нибудь добровольного помощника. Дайрмид с Ангусом сделали для нее из дерева и шелка специальные наколенники, и Бригит начала потихоньку ходить на негнущихся ногах по большой зале, уцепившись за руки родных или за густую шерсть одной из собак.

Вот и теперь девочка стояла возле Гилкриста, одной рукой опираясь на большое резное кресло, а второй – на блестящую черную спину Подрэга. Пес, казалось, тоже внимательно слушал музыку, а рядом с ними танцевала Ева.

Дайрмид с изумлением заметил, что Бригит еле заметно отбивает левой ногой ритм. Прежде она никогда так не делала. Он замер от волнения: значит, укрепляющее лечение, избранное Микаэлой, действует! Увы, вскоре колени девочки задрожали, и она изо всех сил вцепилась в ручку кресла, чтобы не упасть. Дайрмид успел подхватить ее и бережно усадил в кресло.

– У тебя прекрасно получается, – заметил он, – но не надо перенапрягаться. Посиди немножко, отдохни и послушай музыку.

Неожиданно глаза Бригит наполнились слезами. Она дернула его за рукав и прошептала:

– Дядя, я хочу танцевать, как Ева! Ты не можешь совершить для меня чудо прямо сейчас? Я так долго ждала! Пожалуйста, сделай мои ноги сильными, я буду хорошей девочкой!

Дайрмид бросил быстрый взгляд на сидевшую возле окна Микаэлу и ласково погладил девочку по голове.

– Бригит, родная, если ты будешь делать упражнения и принимать лекарства, которые тебе дает леди Микаэла, то сможешь сама совершить это чудо.

– Но я хочу танцевать сейчас… – грустно протянула девочка. – Целую неделю мы сидим в четырех стенах, мне скучно… Смотри, и Подрэгу скучно, он тоже хочет танцевать!

Услышав свое имя, пес радостно забил хвостом, и тут в голову Дайрмиду пришла неожиданная мысль. Он схватил девочку на руки и неловко закружился с ней под звуки арфы, подражая танцевальным движениям, которые видел на рождественском балу у короля. Бригит, засмеявшись, обхватила рукой его шею, а малышка Ева и обе собаки радостно запрыгали вокруг них.

Гилкрист поначалу выпучил от удивления глаза при виде странной пары, но потом широко улыбнулся и принялся играть на своей арфе с удвоенной энергией. А Дайрмид, захваченный ощущением небывалой свободы, смотрел на запрокинутое лицо маленькой Бригит с зажмуренными от счастья глазами и думал о том, как легко, оказывается, доставить ей радость. Почему же он раньше об этом не догадался? Не открывая глаз, девочка вытянула правую, здоровую руку и стала грациозно помахивать ею в такт его неуклюжим движениям. Откуда-то сзади послышались хлопки; Дайрмид обернулся и увидел, что возле Гилкриста стоят Микаэла и Лили, отбивая ладонями ритм. Через несколько минут музыкант взял заключительные аккорды, и арфа умолкла. Дайрмид остановился, Бригит открыла глаза, и оба разразились веселым смехом. – Теперь я знаю, как назвать новую пьесу, – улыбнулся младший Кемпбелл.

– Как? – полюбопытствовала Бригит.

– «Танец короля чародеев»!

Тут расхохоталась и Микаэла – будто серебряный колокольчик прозвенел. Сердце Дайрмида встрепенулось и ожило, словно иссушенная засухой земля после первого дождя. Он в жизни не слышал смеха прелестней! Поймав ее взгляд поверх головы Бригит, он улыбнулся, но тут же отвел глаза и стиснул кулаки, потому что им вновь овладело желание – грубое, жгучее, неодолимое. Эта женщина была нужна ему как воздух! Но почему, почему его так влечет к ней? Он не понимал, только чувствовал, что они оба – словно бы половинки единого целого, разделенного по воле злого случая.

Осознав это, Дайрмид содрогнулся от боли: внутри его зияла пустота, которую ничто не могло заполнить. Как бы ярко ни светила ему звезда любви, ей никогда не прогнать мрак отчаяния, в котором пребывала его душа. Господи, он чувствовал сейчас, что способен любить, как никогда еще не любил! Но Дайрмид понимал: счастье и любовь недостижимы для него из-за роковой ошибки, совершенной пять лет назад…

Сияя глазами и белозубой улыбкой, Микаэла приблизилась к нему, и лэрд поспешно отвел взгляд. Он хотел принадлежать этой женщине больше всего на свете, но страшился своего чувства, потому что понимал, сколько оно таит в себе опасностей. Как бы то ни было, напрасно Микаэла говорит, что больше не может творить чудеса. Ведь она сама – настоящее чудо, хотя даже не догадывается об этом!