Лош: — Вы говорили мне о природе деревьев…

Доминиччи: — Да. Известно, что черные друиды гасят таким образом их воздействие. Там они называются Трухлявые. Вы знаете, что такое гниль?

— Нет.

— Испорченная часть древесины. Видите ли, они именуются так, чтобы лучше понять стоящее за этим ремесло. Этими Дьяволами в проклятых лесах все деревья выдраны с корнем, распилены, обрублены. Гниль проникает, подобно яду, в работу краснодеревщиков, плотников, она попадает в корпуса кораблей, в повозки и даже инструменты трубадуров! Говорю вам, она повсюду, и надо быть своим среди них, чтобы видеть этот яд. Не стоит удивляться, что появились исчезающие корабли, дома с привидениями… Послушай, Василиск, это дерево околдовывает, завораживает, яд расползается, расползается, и никто не знает об этом.

— Да это всем известно, Доминиччи.

— Не стоит так думать. Вас защищает лишь магия Когтя. Нужно уметь царапать дерево, чтобы оно утратило свою силу. А без этого вам еще предстоит узреть немало странного и, что еще хуже, позволив себя околдовать, вы уверуете в это.

— Так вы поэтому исцарапали пол в вашей камере?

— Нет, я боялся, что меня потянет присоединиться к ним… Эти проклятые места помечают тебя словно животное. А после этого уже не вытравить из памяти; если бы не монахи, я уже отправился бы туда.

— Я хочу вернуться к Трухлявым. Вы представляете, какой магией они владеют?! Многое свидетельствует о том, что речь идет о магии грез, подобной той, что практикуют драконийцы.

— Они правы. О Трухлявых говорят, что они могут прочесть грезы дерева на кольцевом срезе. Достаточно срубить ствол, чтобы прочесть и законсервировать грезы.

— Как законсервировать?

— Скорее следует говорить о превращении в камень, связанном с властью Василиска. Трухлявые запечатлевают мечты в камне, если вы понимаете, о чем я.

— Нет, не совсем.

— Это не только маги-дровосеки, это ваятели грез. Они проникают в ваше сознание во время сна, они превращают вас в окаменевшую грезу, даже в кошмар. И после этого вы уже не тот, вы становитесь сумасшедшим.

— А какая здесь связь с деревьями?

— Они умеют разбирать грезы дерева, а деревья зачастую мечтают о смерти… Им достаточно превратить это в камень… И таким образом доски из таких деревьев становятся заколдованными…

Подозрения, которые мы с давних пор питали по отношению к этим ваятелям грез, подтверждаются. Черные друиды умеют превращать грезы в камень и обрабатывать его по своему усмотрению. Не знаю, стоит ли хоть самую малость верить в то, что они могут ваять грезы деревьев. Если они восходят к временам Истоков, то Трухлявые способны ваять кошмарные видения Василисков Истоков. Эта гипотеза кажется мне достаточно правдоподобной. Это объясняет, почему целые экипажи подвержены воздействию массовых галлюцинаций, а большие деревянные здания вот уже больше столетия населены привидениями. Хочу привлечь ваше внимание к опасности, заключенной в путешествии с Молнией, если какая-нибудь наша вспышка ударит в одно из таких деревьев. Не может ли случиться так, что грезы низверглись в сознание наших пилигримов и среди них, может быть, в сознание тех, кто путешествует с Молнией.

Лош: — Мы говорили о петухе, о его символике. У некоторых петух ассоциируется с утренней зарей и, следовательно, с отступлением тьмы. Путешественники утверждают, что Хранители, живущие в лесах, открывают таким образом просветы, воплощающие для них жизнь в сердце леса мертвых.

Доминиччи: — Они правы. Эти леса как кладбища. Там посредине есть Хранители и их служители. Все эти черные друиды служат Хранителям, чтобы видеть небо, чтобы листва деревьев расступалась, пропуская свет.

— Расскажите о симбиозе людей и Василисков.

— Этого мы не узнали. Друиды углубляются в лес, устремляясь туда по потайным тропам, пропитанным росой.

— Росой?

— Она является чем-то вроде наркотика или яда, точно не знаю. Эта роса имеет странный зеленоватый цвет и пахнет тленом. Они используют ее для создания эликсиров, вводящих в транс. Да, транс, позволяющий забыть о боли, пронзающей их в тот момент, когда Василиск подталкивает их в спину, чтобы раскрылись крылья. Они превращаются в двухголовых монстров…

— Так, значит, жрец и хранители в сущности одно существо?

— Да, и они поют во тьме. Это они отдают приказы, это они знают, как нужно сжигать мертвую древесину, чтобы из дыма возникли города; им необходимо видеть солнце; они выходят на лесные опушки, чтобы напасть на людей. В них паразитирует лишь слепая боль, поскольку Хранитель пожирает их изнутри.

— Вы считаете, что трансформация высвобождает Желчь Альмандина?

— Может, и так. Полагаю также, что без Желчи жрец тотчас умер бы. Следует осознать, что это не мутация. Василиск вступает в обладание их телом, он поглощает его…

Сомневаюсь, что однажды орден сумеет дотянуться до Земли Василисков. Несмотря на воспаленное сознание, Доминиччи с поразительной ясностью анализирует события, развернувшиеся на его корабле, и смею вас заверить, он не испытывает ни малейших угрызений совести. У меня есть основания полагать, что не стоит идти на риск, завоевывая эти земли, чтобы потом обосноваться там. Отныне я настаиваю на этом.