Я покинул его и сумел ухватить несколько часов сна, успев поудивляться тому, что Мерлин выбрал Артура. Теперь мне казалось, что они были такими разными, Мерлин считал, что победить хаос можно лишь с помощью тайных и темных сил, а Артур просто верил в силу людей. Я проснулся от прикосновения солнечного луча, бившего из-за каменной колонны.

Мы попили воды, поели черствого хлеба, прицепили к поясам наши мечи и расставили мешки с золотом на влажной от росы траве рядом с алтарным камнем.

Вскоре в предутреннем тумане с востока появились саксы. Они растянулись по всему горизонту, громко ударяя в свои барабаны, выставив готовые к бою копья, которые, однако, были увиты зелеными ветвями, означавшими, что нам не угрожают немедленной дракой. Вел их Элла. Он был высоким человеком с жестким, плоским лицом и темными глазами, в которых нельзя было прочесть ни единой его мысли. Борода короля саксов была черной, щеки испещрены боевыми шрамами, на правой руке не хватало двух пальцев. Он скинул с плеч тяжелый плащ из медвежьей шкуры и остался в черной куртке, подпоясанной широкой кожаной лентой, в железном шлеме с бычьими рогами и в высоких кожаных башмаках. Знаменем ему служил поднятый на древко копья окровавленный бычий череп.

За спиной Эллы застыли его воины, человек двести, некоторые со свирепыми псами на кожаных ремешках, а позади отряда толпились женщины, дети и рабы. Теперь саксов было достаточно, чтобы раскидать нас, но пока нам был обещан мир, и воины не выказывали никакой враждебности. Их шеренга остановилась за окружавшим Камни рвом, а король Элла, его переводчик и два колдуна двинулись навстречу Артуру. Волосы колдунов, намазанные навозом, висели сосульками, изорванные плащи из волчьих шкур испускали зловоние. Когда колдуны крутились и подпрыгивали, выкрикивая заклинания, волчьи хвосты и лапы развевались, открывая грязные раскрашенные тела. Нимуэ сжалась за нами и выпевала свои собственные заклинания.

Двое военачальников стояли друг против друга. Артур был выше. Элла шире. Лицо Артура было спокойным, Элла выглядел устрашающе. Это было лицо ожесточенного человека, пришедшего из-за моря, чтобы на крови создать здесь свое королевство.

— Я убью тебя сейчас, Артур, — прорычал Элла, — и мне останется уничтожить на одного врага меньше.

Колдуны в съеденных молью шкурах съежились позади него. Один жевал беззубым ртом землю, другой закатывал глаза, а Нимуэ, выкатив единственный свой глаз, угрожающе шипела на них. Два военачальника не обращали никакого внимания на схватку-свару между Нимуэ и колдунами.

— Придет время, Элла, — сказал Артур, — и мы, может быть, встретимся в бою. Но сейчас я предлагаю тебе мир.

— Почему? — грубо спросил Элла.

Он, как и все саксы, не в пример бриттам, был немногословен. Я давно заметил, что речь бриттов похожа на витую раковину, а слова саксов так же тяжелы и грубы, как их простые золотые броши и толстые цепи на шее.

Артур как бы не слышал вопроса Эллы.

— Я думал, у нас давний мир, скрепленный золотом.

На лице Эллы не дрогнула ни одна жила. Он просто пожал плечами, будто нарушенное им соглашение было ничего не значившим пустяком.

— Если один договор не удался, зачем покупать другой? — ухмыльнулся он.

— У меня спор с Горфиддидом, — в тон саксу проговорил Артур, — и я ищу твоей помощи в этой ссоре.

Элла кивнул.

— Но если я помогу тебе разбить Горфиддида, то сделаю тебя сильнее. Зачем мне делать это?

— Если ты этого не сделаешь, Горфиддид победит меня, и тогда он станет сильнее.

Элла засмеялся, показывая гнилые зубы.

— Разве собака заботится о том, какую из двух крыс убьет? — спросил он.

Я перевел, заменив все же крысу на оленя.

— Ошибаешься, Элла, — возразил Артур. — Я, победив, всего лишь сохраню Думнонию и, может быть, сделаю своими союзниками Повис и Силурию. Но если выиграет Горфиддид, он объединит против тебя Элмет, Регед, Повис, Силурию и Думнонию.

— Но на твоей стороне и Гвент, — хитро сощурился Элла.

— Правильно, но у Горфиддида будет и он, если дело дойдет до войны между бриттами и саксами.

Элла хмыкнул. Ему была выгодна война между бриттами, но он знал, что в конце концов эти распри прекратятся. Еще недавно казалось, что Горфиддид победит легко и быстро, но появление Артура сулило саксам желанное затягивание войны.

— Что ты хочешь от меня? — спросил Элла.

Его колдуны прыгали на четвереньках, как кузнечики, а Нимуэ выкладывала на земле узор из гальки, что очень злило и подзадоривало колдунов, которые стали визжать и тявкать. Элла не обращал на них никакого внимания.

— Я хочу, чтобы ты дал Думнонии и Гвенту три луны мира, — сказал Артур.

— Ты собираешься заплатить за мир золотом? — гаркнул Элла, и даже Нимуэ вздрогнула от неожиданности. Элла выкинул руку в перчатке в сторону своих людей. — Что армия делает во время мира? Скажи мне это! Я обещал им больше, чем золото. Я обещал им землю! Я обещал им рабов! Я обещал им кровь бриттов! А ты даешь мне мир? — Он яростно сплюнул. — Во имя Тора, Артур, я дам тебе мир, но этот мир будет на твоих костях, а мои люди будут по очереди с твоей женой. Вот мой мир! — Он устремил на меня налитые кровью глаза. — Скажи своему хозяину, собака, что мои люди не успели собрать урожай, им нечем будет кормить свои семьи зимой. Мы не можем есть золото. Если мы не возьмем землю и зерно, то все умрем от голода. Какая польза от золота человеку, умирающему с голоду?

Какая-то тайная мысль заставила Артура поморщиться, как от боли. Элла посчитал это слабостью и презрительно бросил:

— Я дам тебе два часа, трус, а затем стану преследовать, как зверя. — Он резко повернулся и собрался уходить.

— Ратэ, — вдруг выпалил Артур, даже не дожидаясь, пока я переведу слова Эллы.

Сакс быстро обернулся. Он ничего не сказал, просто глядел в глаза Артура. Вонь, шедшая от его одежды, была невыносима: смесь пота, навоза и жира. Он ждал.

— Ратэ, — повторил Артур. — Скажи ему, Дерфель, что его можно взять, что он полон богатств и обширны охраняемые им земли.

Ратэ был крепостью, которая защищала восточную границу между землями Горфиддида и саксами. Если Горфиддид потеряет эту крепость, саксы смогут продвинуться сразу на двадцать миль к сердцу Повиса.

Я перевел и долго объяснял Элле, что такое Ратэ. Наконец он понял, но не очень обрадовался, потому что Ратэ был почти неприступной римской крепостью, которую Горфиддид еще и усилил широкой земляной стеной.

Артур добавил, что Горфиддид, надеясь на перекупленный мир с Эллой, увел из гарнизона крепости лучших копьеносцев. Кроме того, продолжал Артур, христианская община в Ратэ построила за крепостной стеной монастырь и проделала скрытые проходы в город, которыми можно воспользоваться.

— Откуда он знает? — недоверчиво спросил Элла.

— Скажи ему, что со мной человек из Ратэ, который знает дорогу к монастырю и хочет служить проводником. Скажи ему, что я прошу сохранить этому человеку жизнь.

Тут я сообразил, что за чужеземец шел с Хигвиддом. Понял я и то, что Артур заранее решил пожертвовать Ратэ, еще до того как покинул Думнонию.

Элла подозрительно выспрашивал о будущем проводнике, и Артур рассказал, что жена этого человека ушла от него с одним из вождей Горфиддида и он жаждет мести.

Элла поговорил со своим советом. Они долго торговались с Артуром и наконец согласились отправиться к Ратэ и принять золото. Кроме того, Элла потребовал и двух заложников, которых обещал отпустить, если крепость Ратэ не окажется заранее приготовленной ловушкой, которую сговорились устроить саксам Горфиддид и Артур. Он ткнул наугад и выбрал двух воинов Артура — Балина и Ланваля.

В ту ночь мы ели вместе с саксами. Мне интересно было поближе познакомиться с этими людьми, бывшими мне братьями по крови. Я даже немного побаивался, что проникнусь чувством родства с ними, но слишком уж они были грубыми, неотесанными, а их закутанные в шкуры тела издавали такой отвратительный запах, что меня просто выворачивало. Элла позвал людей Артура разделить с ним вечернюю трапезу, и мы хватали прямо руками в перчатках огромные куски жареного мяса, вгрызались в обжигающую плоть, и кровавый сок капал с наших бород. Мы угостили их хмельным медом, а они дали нам эль. Затеялось несколько пьяных драк, но никто не был убит. Артур и Элла оставались трезвыми. Зато оба колдуна бретвалды здорово напились и уснули прямо в собственной блевотине. Элла объяснил, что они безумные и потому напрямую связаны с богами и обладают особой силой.