— Ваши похитители вас продали мормонам. Дня через два они приедут за вами и увезут в Дезерет, прелестный город, вот увидите, — мегера упивалась своей местью.

— Ах! Боже мой! — вскричали девушки и заплакали навзрыд, закрыв лицо руками.

— Напрасно вы так убиваетесь, — заметила мистрис Строг. — Не вы первые, не вы последние. Сколько тут перебывало молодых девиц. С тех пор как я поселилась в этом доме! Они рыдали, ломали руки, рвали на себе волосы, клялись скорее умереть, чем выйти за мормона. Но девичьи слезы как вешний дождичек. Прошел — и сразу все высохло. Мормоны знают, как заставить жену любить себя, уж вы не сомневайтесь!

— Ни за что! Лучше смерть! Лучше самые жестокие пытки!

— Все так говорят, а через неделю смотришь — по другому запели.

— Замолчите, ради Бога! Не заставляйте нас краснеть от стыда!

— Жаль мне все же вас, — сказала мегера, выпив залпом стакан рома. — Завтра к нам пожалует преподобный отец. Поистине святой человек! Надеюсь, он вас уговорит. Он принадлежит к священному ордену Мельхиседена, одного из наиболее почитаемых наших святых; у него восемь настоящих жен, еще семнадцать духовных. Они боготворят его и вполне счастливы.

— Мистрис Строг, уже поздно, — сказала Лизбет. — Мы устали и хотим отдохнуть. Не угодно ли вам нас покинуть?

Мистрис Строг побагровела от злости.

— Уже спать! — заорала она. — Ведь только девятый час!

— Это неважно, говорю вам, что мы устали и вообще ваше присутствие нам в тягость. Поймите же!

— Ну, ну! Не сердитесь, — примирительно произнесла мистрис Строг, вставая, беря бутылку с ромом и чайник, — я ухожу. Да пошлет вам Бог добрую ночь! — открывая дверь, мегера добавила:

— Не убивайтесь, не такие уж страшные мормоны, как о них говорят. Вы будуте счастливы.

Очень довольная, мегера вышла, посмеиваясь. Лизбет сразу бросилась запирать дверь, крикнув ей вслед:

— Больше ты сюда не войдешь, гадина! — в ответ раздался хохот за дверью.

Оставшись одни, девушки обнялись и заплакали. Спасения нет — они погибли!