Пьер улыбнулся и, положив руку хозяину на плечо, спросил с самым любезным видом:

— Вы любите всякие деньги, мистер Строг?

—О! — воскликнул американец, и губы его растянулись в улыбке.

— Но предпочитаете золото?

— Еще бы!

— Надеюсь, вы меня знаете?

— Имею честь, ваша милость.

— Ладно, тогда перейдем к делу.

— Я готов.

— Сколько вам дать, чтобы вы продали своего лучшего друга?

— Что прикажете? — вскричал озадаченный толстяк.

— Разве вы не слышали, что я сказал?

— Слышал.

— Так отвечайте же.

— В том-то и дело, — сказал трактирщик, почесывая лоб, — что я не могу вам ответить.

— Почему?

— У меня нет лучшего друга.

— Ну и хитрец же вы! — вскричал Пьер, смеясь. — Но представьте, что у вас есть такой друг. Сколько бы вы потребовали за предательство?

— Дружба — дело святое, ваша милость, — важно ответил трактирщик. — Поэтому предательство дорого стоит.

— Сколько же?

— Ну, хотя бы тысячу долларов, — залебезил хозяин.

— Так мало, любезный?

— Я честный трактирщик, — горячо возразил мистер Строг.

— Еще бы, черт побери. Ну так вот что я вам скажу: за пять минут вы можете получить не тысячу, а две тысячи долларов.

— Две тысячи! — вскричал трактирщик, побагровев от радости. — Что же я должен сделать, почтенный сеньор? Если только это в моих силах, я готов.

— Я уже сказал — предать лучшего друга, а поскольку у вас такового нет, того, кто вам доверился.

— О! Это уже сложнее!

— Почему же?

— Потому что дела надо делать честно, — заявил он и тут же добавил: — Конечно, насколько это возможно.

— Последние ваши слова обнадеживают. Итак, вы решились?

— Если бы…

— Вы мне прямо скажите: да или нет! В моем кошельке две тысячи долларов мексиканскими унциями. Я плачу наличными.

— На сей счет я спокоен, ваша милость.

— Что же вас удерживает? Вы в чем-то сомневаетесь?

— Надеюсь, вы не опорочите мое доброе имя, — произнес хозяин. — Ведь мне надо кормить семью.

— За кого вы меня принимаете, мистер Строг? — оскорбленно вскричал мексиканец. — Слово чести! Вы останетесь вне подозрений. Можете на меня положиться.

— Значит, я могу, я должен…

— Принять наше предложение.

— Да, сеньор.

— Итак, три дня назад к вам привезли двух женщин. Трактирщик побледнел и невольно попятился назад.

На лице его был написан ужас.

— Ну? — Пьер буквально сверлил его взглядом.

— Это верно, сеньор, — ответил хозяин дрогнувшим голосом, — но ваше дело, полагаю, их не касается.

— Ошибаетесь. Именно их и касается. Точнее, одной из них.

— Вы, вероятно, не знаете, кто привез этих женщин, — дрожа от страха произнес трактирщик.

— Очень хорошо знаю, мистер Строг, только это меня не пугает. Я должен видеть их. Слышите?

— Боже мой! Если это откроется…

— Все останется в тайне. Не беспокойтесь. Только предупреждаю, чтобы никаких подвохов. Иначе распрощаетесь с жизнью. Вы меня знаете!

— Но если…

— Я же сказал, распрощаетесь с жизнью!

— Допустим, я откажусь, что тогда?

— Что? Что вы сказали? Повторите-ка! — вскричал Пьер, взявшись за кинжал, висевший у пояса.

— Я пошутил, сеньор.

— Вот и прекрасно, почтеннейший. Не советую вам отказываться и вилять не советую. Вбейте себе это в голову, мистер Строг.

— Не дай бог вам обмануть меня даже ради хорошенькой женщины.

— Я понял вас, ваша милость!

— Я рад, что поняли. Итак, решено. Две тысячи долларов или смерть, даже самое высокое покровительство не спасло бы вас от моей мести. Напоследок скажу: сделаете все как полагается — получите не две тысячи, а десять тысяч долларов. Целое состояние. Поняли?

— О да! — вскричал трактирщик, и глаза его слезно сверкнули.

— Значит, договорились. А теперь скажите, где эти женщины в данный момент?

— В моей собственной комнате. — С ними никого нет?

— Моя жена, мистрис Строг. Развлекает их, как умеет.

— Где окно вашей комнаты?

— Третье справа от этой двери.

— Отлично.

Пьер достал из-за пояса кошелек и высыпал на стол пригоршню золотых монет.

— Вот задаток. Считайте, если хотите. Но лучше суньте их сразу в карман.

Мистер Строг привычным движением помощника банкомета сгреб деньги и спрятал.

— Теперь я рассчитываю только на вас, — сказал Пьер.

— Не извольте беспокоиться. Вы платите, не считая, а я умею ценить щедрость. Не подведу вас.

— С этой минуты мы с вами связаны, как лезвие с рукояткой.

— Хочу еще раз выразить надежду, что вы, сеньор, не потребуете от меня ничего такого, что могло бы повредить мне как хозяину заведения и добропорядочному семьянину?

— Вот теперь я слышу речь, достойную гражданина великой республики. И нынешней, и будущей.

— Это еще неизвестно, — возразил мистер Строг, который не прочь был потолковать о политике. Но Пьер сухо сказал:

— Довольно разговоров. Ваши глаза и уши принадлежат мне. Запомните это и займитесь своими делами.

Хозяин отвесил низкий поклон и, пятясь, удалился. Когда мексиканцы остались одни, Луи, все время молчавший во время разговора, сказал:

— Признаться, Пьер, не понимаю, что ты затеваешь. Зачем тебе понадобился трактирщик? Что за женщин привезли в этот кабак?

— А ты любопытен! — вскричал Пьер, посмеиваясь. — Ошибаешься… Я просто не терпелив и хочу продолжать поиски. Не успокоюсь, пока не найду невесту Гастона.

— Уж не упрек ли это?

— Нет, не упрек, любезный Пьер. Только я хочу напомнить тебе данное обещание.

— О, молодость! Молодость! Ты и самонадеянна, и опрометчива, не способна рассуждать здраво, — тихо произнес Пьер.

— Я не понимаю, зачем отклоняться от намеченного пути? Ради какой таинственной цели?

— Не тревожься, друг. Верь мне! Вот все, чего я требую. Отбрось всякие опасения, следуй за мной. Если мы не достигнем цели, можешь поступить со мной как с презреннейшим из врагов, забыв нашу прежнюю дружбу.

— Ладно, пойду за тобой.

— Закрыв глаза?

— Что поделаешь!

— Вот теперь я узнаю моего Луи! Пойдем же.

Они вышли из залы, где посетители мистера Строга по-прежнему веселились, никем не замеченные.