С минуту Жанна и Лизбет предавались горю, хотя не полностью отдавали себе отчет в том, что их ждет. Лизбет решила разделить участь подруги.

Жанна по наивности полагала, что за нее просто хотят получить выкуп. Но сказанное хозяйкой гостиницы лишило девушек всякой надежды. Они поняли, что речь идет не о выкупе.

Их продали. И теперь Лизбет вместе с Жанной будет отдана мормонам. Хотя в планы похитителей это не входило.

Лизбет представить себе не могла, что какой-нибудь краснокожий или мормон может овладеть ею насильно и, выплакавшись, принялась утешать впавшую в отчаяние подругу.

— Не плачь, милая, — шептала Лизбет. — Еще не все потеряно. Поверь мне! И не плачь!

Но Жанна была безутешна.

— Боже мой! Боже мой! — восклицала она сквозь рыдания. — Мы погибли! Спасения нет.

— Ты поверила мистрис Строг? Но она могла и солгать!

— Нет! Эта презренная женщина сказала правду, мне сердце подсказывает. Неоткуда ждать помощи!

— Неблагодарная! Почему же неоткуда? Ведь рядом с тобой я!

— Но что ты можешь сделать, дорогая? И Бог, которому ты так горячо молишься! — У Жанны отлегло от сердца, и она с некоторой надеждой спросила:

— Услышит ли он мои мольбы?

— Он не оставит нас в беде. Мы этого не заслужили. Только не надо падать духом.

— Хотелось бы верить твоим словам, — сказала Жанна. — Но что можем сделать мы, слабые девушки, одни, в пустыне, среди врагов, которые задумали нас погубить?

— Мы многое можем сделать, — возразила Лизбет, — если не будем бояться смерти. Смерть наше последнее пристанище.

— Давай же бросимся в ее объятия!

— А ты подумала о тех, кому дорога?

— Кому дорога? — печально повторила Жанна. — Увы! Был человек, любивший меня, но он наверняка возненавидел меня, заподозрив в измене.

— Гастон не возненавидел тебя, я уверена. Не мог возненавидеть. Кто знает, в один прекрасный день…

Лизбет осеклась, чтобы не тешить подругу напрасной надеждой. Но Жанна догадалась, о чем хотела сказать Лизбет, и с живостью спросила:

— Ты что-нибудь знаешь о нем?

— Ничего не знаю.

— Так я и подумала! Он далеко и не подозревает, как я страдаю.

— Мы молоды, — продолжала Лизбет. — Мы сильны и богаты.

— Богаты? — удивилась Жанна. — Но я ничего не захватила с собой. Ни одной драгоценности. Не успела.

— У меня с собой золото. А что мое — то твое.

— Дорогая сестра!

— Как приятно мне это слышать, бесценный мой друг… клянусь, либо мы вместе погибнем, либо я спасу тебя.

— Чем смогу я отплатить за твою доброту?

— Хватит сентиментальностей! Мы и так слишком много слез пролили. Надо действовать и спасать свою честь, чего бы это ни стоило. Ты готова?

— Конечно!

— Ничего хуже смерти с нами случиться не может!

— По крайней мере, умрем без позора, не предадим нашу святую веру!

— Да будет так! — торжественно произнесла Лизбет. — Знаешь, вместе с решимостью у меня появилась надежда. Поверь, мы с честью выйдем из борьбы. Не одни же тигры и разбойники живут на этой проклятой земле!

— Допустим! Но кто вступится за нас, несчастных девушек, чужих и неизвестных?

— Кто-нибудь, быть может, и вступится. Не надо терять надежды. Главное — не унывать и рассчитывать на собственные силы.

— Откуда они у нас?

— Ты не права. К тому же вполне возможно, что очень скоро мы встретим преданные сердца, готовые ради нас на любой риск.

— Все равно, без денег ничего сделать нельзя.

— Но у меня есть золото. Я же сказала тебе!

— Ну и что?

— Золото и отвага в этой варварской стране — достаточно, чтобы совершить невозможное. Слушайся меня, и не пройдет и часа, как мы выйдем из этого гнусного вертепа.

— Я готова на все, даже пройти по раскаленным угольям. Можешь на меня положиться, Лизбет! В нашем роду было много отважных женщин. Они доказали это на деле.

— Решено, сестра!

Девушки обнялись. Глаза их сверкали, бледные щеки покрылись румянцем.

— Теперь, — сказала Лизбет, — посмотрим, чем мы располагаем.

— У меня есть кинжал! — вскричала Жанна.

— А у меня револьвер. Я потихоньку взяла его, не возбудив подозрений похитителей. Еще есть порох и пули. А ты говоришь, откуда у нас силы? Не удастся бежать, убьем либо себя, либо наших врагов.

— Только бы вырваться из этой ямы!

— Кстати, у меня при себе двадцать унций… На первое время этого более чем достаточно.

— Разумеется.

— Надо раздобыть мужскую одежду. В платьях да юбках нас сразу поймают. Еще нужны лошади и съестные припасы.

— Где же мы все это достанем? — Жанна снова впала в уныние.

Каждая новая трудность ее пугала, хотя она старалась не отставать от своей энергичной подруги.

Лизбет, как могла, утешала Жанну, словно ребенка. Она перерыла в комнате все ящики и шкафы, но ничего не нашла и сказала:

— Видимо, придется купить все необходимое.

— Если бы только это было возможно, — произнесла Жанна печально.

— Не беспокойся, — ответила Лизбет. — Все раздобудем. — И плутовски улыбнулась.

— Просто удивительно, что мы до сих пор ничего не нашли.

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего… слушай и смотри. Настал час.

— Какой час?

— Спасения и свободы. Я ничего тебе не говорила, чтобы не волновать. И чтобы злая колдунья по твоим глазам ничего не заподозрила.

— Боже великий! Что это значит? — прошептала Жанна.

— Ничего не бойся и позволь мне действовать!

В эту минуту скрипнул ставень и послышался легкий треск. Точно град бил по стеклам. Кто-то бросил пригоршню песку в затворенное окно, с которого Лизбет не спускала глаз.

В наступившей тишине слышно было, как бьются сердца девушек.

Жанна судорожно сжала руку подруги. Трижды повторился сигнал.

Лизбет отворила окно. Жанна едва не упала в обморок.

— Крепись, милая, — обратилась к ней Лизбет. — Мы спасены.

Она выглянула в окно. В слабом свете неполной луны неподвижно стояли два человека в плащах.

— Кто там? — Едва слышно спросила Лизбет.

— Луи! — ответил один также тихо.

— Шиллер?

— Да.

— Настал час?

— Да.

Девушка с трудом сдержала готовый вырваться крик радости.