Она задрожала от желания, услышав его грубый лающий смех.

— Ты такая испорченная.

Он встал и начал медленно раздеваться.

— Я должен тебя наказать за твои насмешки, но боюсь, что тебе это сильно понравится.

Её это заинтриговало. В животе что-то встрепенулось от мысли, что он может её наказать. Хотя она и не собиралась описывать ему свои ощущения, она не удержалась от того, чтобы расспрашивать его.

— Думаешь, сможешь меня наказать? — Лилли пристально смотрела на него, пока он раздевался. — Если попытаешься, то уже никогда не увидишь завтрашнего дня.

Кирин преклонил колени перед кроватью и уткнулся ей в шею.

— Как Вы думаете, Ваше Величество, что победит в поединке со смертью? Ваши клинки из закаленной стали или истинная магия, рожденная в моей душе?

Она с трудом перевела дыхание.

— Ты мне угрожаешь?

Только теперь Лилли поняла, что лежала обнаженной и пышущей желанием перед самым опасным человеком во всех трех королевствах. Он так долго был её союзником, что она и забыла, каким могущественным врагом может он оказаться, если вдруг решит переметнуться на другую сторону. От этого осознания её кровь должна была застыть в жилах от ледяного страха. Но вместо этого, она поняла, что покачивает бедрами, чтобы попытаться освободиться от нарастающего жара и томления.

— Ни за что.

Он укусил её в плечо. Достаточно сильно, чтобы она вскрикнула и схватилась за его плечи, но не достаточно, чтобы ей стало больно.

— Руки вверх, Ваше Величество.

— Хватит этих игр. Я хочу прикоснуться к тебе.

Он на секунду отстранился от неё.

— Ох, моя милая. Это не игра. Ты можешь править землей своей железной рукой, и мне нет до этого дела. Ты можешь управлять каждым вокруг до тех пор, пока не доведешь их до сумасшествия. Заставляй их выполнять свои трудновыполнимые задания, приносить самые прекрасные сокровища, чтобы уничтожать их у них на глазах. Я и слова не скажу против. И если ты дашь приказ служить при твоём троне, я отдам свою жизнь, чтобы исполнить все, что ты хочешь. Но пока мы здесь в одной кровати, ты исполняешь мои приказы.

Он какое-то время просто смотрел на неё сверху вниз, как будто выжидая, когда она переварит сказанное.

— А теперь руки вверх.

На неё нахлынул водоворот эмоций, но она не могла отличить их друг от друга. Это была беспорядочная смесь гнева, желания, удовольствия и расстройства. Как только она определяла одну эмоцию, её тут же сменяла другая. Но, тем не менее, она подняла руки над головой.

— А если я откажусь?

Его выражение лица оставалось искренним, пока он смотрел на неё.

— Тогда я не выполню своего долга.

— И каков же твой долг?

Кирин принялся изучать её тело пальцами. Пускай он и маг, но это не значило, что он не способен разбить лагерь или пойти на охоту. Он всегда усердно работал, что доказывали мозоли на его руках.

— Защищать женщину, которую стремиться поглотить королева. 

Он целовал нежный изгиб её бедра, в то время как его пальцы блуждали по её ноге. Она была упрямой, властной и непреклонной женщиной, но ему хотелось обуздать её нрав. Не потому что ему была нужна податливая любовница. В его постели побывали женщины разного типажа и характера. Ей необходимо подчиниться ему, потому что ей нужен кто-то, на кого она сможет положиться в течение всей своей жизни.

Да, она и так не плохо справлялась со всем сама, но когда она станет королевой, всё изменится. Лилли всегда заботилась лишь о себе. Пускай она и была лидером в их веселой шайке убийц и воров, но если бы что-то с ней случилось, они бы просто разошлись и отправились каждый своей дорогой. Но с подданными все будет иначе. Как только она взвалит на свои плечи всю тяжесть правления, всё изменится.

— Раздвинь ноги для меня. Я хочу попробовать тебя.

Когда она последовала его приказу без возражений, он захотел вознаградить её. Поэтому уткнулся лицом во внутреннюю сторону её бедра, туда, где росли волосы, которые скрывали её женскую природу от взгляда.

— Ты такая чудесная.

Он приблизился к своей цели и сказал:

— Мне не терпится протиснуть свой язык сквозь эти лепестки.

Он нежно раздвинул её половые губы пальцами. Она уже была влажной от желания. Он на это и надеялся, но ничто не могло сравниться с тем моментом, когда он увидел доказательство её страсти. Её кожа блестела и манила к себе.

Когда он провел языком по её сладким складкам, его член набух в мучительном желании. Она была теплой и пряной на вкус.

— Такая вкусная.

Она стонала и покачивала бедрами.

— Прошу тебя, дай прикоснуться к тебе.

— Раз уж ты так вежливо меня попросила, то я разрешаю.

Он улыбнулся, когда она запустила пальцы в его волосы. Он наслаждался легкими пощипываниями ее острых ногтей, когда она проводила ими по его голове. С раздвинутыми ему навстречу ногами, руками, которыми она схватилась за его голову, в то время как сама извивалась под ним, она казалась воплощением отрешенности. От этого его сердце забилось чаще, и он подавил стон в горле.

Он всегда хотел её видеть рядом с собой такой. Никаких титулов, никакого притворства, просто двое людей предельно откровенных перед друг другом в этот момент. Учитывая их профессию, доверять кому-либо настолько, чтобы потерять бдительность, было редкостью. То, что она ему подарила, — честь. Он дотронулся языком до её клитора и с наслаждением услышал вырвавшийся из груди стон. Он все еще хотел многое сделать для нее и с ней, но ему было трудно игнорировать реакцию своего тела на её пыл. Не так много времени прошло с последнего раза, когда он спал с женщиной, но рядом с ней он чувствовал себя настоящим юнцом, который только начал открывать для себя прелести женского тела.

Его палец проник внутрь, и он застонал вместе с ней, когда ощутил жар её нутра. Одна мысль, что его член проникнет внутрь этого тепла, сотрясала всё его тело. Быть может, дрожь была и не так заметна, но это означало, что он начинает терять контроль. Его единственным утешением было лишь то, что, судя по тому, как Лилли извивалась и стонала, она тоже была близка к оргазму, так же, как и он.

— Хочешь, чтобы я вошел в тебя?

Пока он говорил это, его второй палец проник в неё. Она что-то ответила, но слова было трудно разобрать.

— Ты должна сказать мне.

Он изогнул пальцы так, что их кончики стали поглаживать наиболее чувствительное место вверху.

— Да или нет. Решать тебе.

Она зарычала и изогнула спину.

— Боги, да. Возьми меня прямо сейчас или убей, чтобы закончить эту пытку.

— Это еще не пытка, моя сладкая. Когда мы немного утолим наш голод, я открою для тебя новое значение этого слова.

Он повернул голову и легко укусил её в бедро.

— Жду обучения с нетерпением. Но сейчас просто разденься и войди в меня.

Он отсел от неё и какое-то мгновение рассматривал её тело. Его сердце болело от желания. Предвкушение было одновременно мучительным и притягательным, он хотел бы наслаждаться этим чувством как можно дольше. Но не мог. Его потребность в ней была слишком велика.

Когда он уже больше не мог терпеть глухую боль в низу живота, он встал и начал медленно раздеваться. Её взгляд следил за каждым его движением. После того как он стянул тунику через голову, она нежно описала языком дугу по своей верхней губе. Он приложил все силы, чтобы не наброситься на неё. Вместо этого он стиснул зубы и расстегнул брюки.

Она прижала руки к бокам, но её пальцы непроизвольно дергались, как будто она хотела сама раздеть его. Ткань в области его гульфика[1] сладостно натянулась. Когда он наконец-то избавился от кожаных брюк, то глубоко вздохнул от облегчения. Вскоре, он стоял перед ней совершенно обнаженный. И она все также не спускала с него глаз.

— Нравится ли моей леди мой вид?

Она сфокусировала взгляд на его лице.