Она стала осматривать его тело на наличие ран, но остановилась, когда поняла, что он сотрясается от смеха.

— Тогда ты что? Убила бы её снова?

Она села и вырвалась из его объятий, а затем скрестила руки на груди.

— Могла бы.

- Она не ранила меня. Ранила ты.

Лилли почувствовала, как слезы жгут уголки её глаз.

— Как?

— Ты была такой беспомощной. Я не мог помочь тебе. А если бы она оставила тебя в таком состоянии навсегда...

Он вздрогнул, на его лице отчетливо читалось выражение боли, поэтому она наклонилась к нему, чтобы немного успокоить.

— Я в порядке. Но хочу заключить с тобой сделку.

Он приподнял бровь, глядя на неё.

— И что это будет за сделка?

— Ты не подвергаешь опасности моё сердце, а я делаю всё, чтобы защитить твоё.

— Я ничего не делал с твоим сердцем. Когда я последний раз проверял его, то оно было чуть ниже твоих прекрасных грудей, запертое в грудной клетке.

— Вот тут ты ошибаешься. Моего сердца там больше нет.

Она провела кончиками пальцев вдоль грудной клетки.

— Начиная с этого дня, оно принадлежит тебе.

Она положила ладонь ему на грудь и ощутила сильное сердцебиение.

— Охраняй его лучше меня.

— Лучше тебя?

— Да, очевидно, я позволила вору украсть его в ночи.

Он искренне рассмеялся, но затем румянец исчез с его лица, он в миг побелел.

— О, Лилли. — Он сжал её в мучительном объятии. — Что же нам делать? Ты не можешь любить меня. Я разбойник, а не король.

— Если я могу быть Королевой Ассассинов, тогда ты будешь моим Королем Разбойников, и вместе мы спасем наш дом.

Она погладила его по шее, пытаясь переубедить.

— Но сначала мне нужно закончить начатое.

Она встала и на трясущихся ногах неловко пошла вниз по извилистым коридорам в покои, которые некогда принадлежали её матери. Как и сказала Сильвервуд, её отчим лежал на кровати без движения. Когда она занесла кинжал над его сердцем, двери комнаты распахнулись. Вместе с небольшим отрядом рыцарей в комнату ворвался Нареш, но остановился, как только увидел её.

— Ты не можешь убить его, — сказал Нареш. - Он уже мертв.

Она стянула льняную ткань с волос. Как хорошо было больше не скрывать кем она была на самом деле. Вокруг раздались приглушенные вздохи, но ей было плевать на повергнутых в шок рыцарей. Она была слишком сконцентрирована на реакции Нареша. И была вознаграждена, когда заметила, как он резко вдохнул воздух и как побледнело его лицо.

— Даже не думай указывать мне, что я могу или не могу делать в собственном королевстве.

Она сделала вдох, чтобы успокоиться и снова свысока окинула его взглядом.

— Странно. Я думала, что получу от этого большего удовольствия.

Она по-прежнему уверенно сжимала кинжал, а затем вонзила его в сердце короля.

— Я не дам места злу, и пощады ему здесь не будет. Спящего или бодрствующего, я уничтожу любого, кто не поддержит всем своим сердцем мои интересы во имя лучшего королевства.

— Что за головорезов и убийц ты притащила с собой? Они удерживают стражников в казармах.

Нареш сделал шаг навстречу к ней с нескрываемой злобой, которую выдавали сжатые губы и рука, грозно схватившаяся рукоять меча.

— Выбирай выражения, когда говоришь о моём королевском дворе, Нареш.

— Твоём королевском дворе? Ты же не серьёзно. Они все предатели и воры.

— Но как раз они доказали мне свою преданность так, как никогда не делал этого мой личный рыцарский орден. И что это говорит о твоей чести, Нареш?

Нареш отвел взгляд от неё на мертвого короля, на его лице была написана нерешительность, а рука, сжимающая рукоять меча, дрогнула.

— Мы не думали, что ты когда-нибудь вернешься.

— Так я и знала. — Она отошла от тела. — Похороните его по всем обычаям. Он должен лежать рядом с моей матерью. Людям нужно сблизиться. Им нужно поверить в то, что произошло. Я никогда не пойму, что она в нем нашла, но он был её королем. И скажите моим людям, что я вернула трон. Пускай освободят стражу. Любой вред, причиненный моему двору будет расцениваться как покушение на корону.

Он покорно вздохнул.

— Как прикажете, Ваше Высочество.

— Я хочу, чтобы принцу рассказали о смерти его отца, но если кто-либо скажет, что король умер от моей руки, то его постигнет судьба намного страшнее, чем смерть во сне. Я ясно выразилась?

— Предельно ясно, Ваше Высочество.

— Ходят слухи, что соседние королевства кружат над нами как стервятники.

Голос Кирина успокаивал её, но его слова вернули её к одному из самых страшных ночных кошмаров.

— Это правда, Нареш?

Рыцарь бросал взгляд то на неё, то на Кирина с нескрываемым любопытством.

— Я задал тебе вопрос. Это правда?

Он покачал головой, словно пытаясь прогнать из головы мысль, которая захватила его.

— Я верю, что это так, Ваша Светлость. Могу ли я поинтересоваться, кто он?

— Мой будущий муж.

Она бросила взгляд на Кирина и улыбнулась. Она надеялась, он не станет возражать, что она так свободно высказывается о их новоиспеченных отношениях.

— Но как бы то ни было, помолвка будет долгой — людям нужно будет время, чтобы привыкнуть к этому.

— Это правда?

Нареш адресовал вопрос Кирину, и на мгновение, Лилли испугалась, что он опровергнет её слова.

— Стала бы твоя Королева лгать?

Нареш снова окинул их взглядом.

— Конечно, нет. Прошу прощения, Ваша Светлость.

Она кивнула.

— Не нужно извинений. По крайней мере, сейчас. Нам с тобой многое нужно обсудить.

Ему хватило здравого смысла, чтобы придать себе заинтересованный вид.

— А теперь, мне нужно помыться и в подобающем наряде поприветствовать своих людей. Займитесь приготовлениями для него. —Она кивнула в сторону тела короля, пока говорила. — И отнеситесь серьезно к моим словам о принце. Он не должен узнать, что произошло здесь сегодня.

Нареш грациозно отвесил поклон, пока она и Кирин выходили из комнаты.

— Думаешь, они сдержат свое слово?

Она сомневалась в этом. Королевская политика всегда отличалась огромным количеством интриг, и слишком многие были настроены против неё, чтобы верить в их преданность. Но не было смысла беспокоить этим Кирина, поэтому она просто пожала плечами.

— Если они расскажут хоть что-то, я пойду до конца, чтобы завершить наш договор.

— В этом у меня нет сомнений. Но есть кое-что еще, о чем я должен тебе сказать. Это касается моей семьи.

— Твоей семьи? Не думала, что она у тебя есть.

— Как только пойдут слухи, что мы обручены, моя тётя объявит войну твоему дому.

— Тётя?

— Да. По совместительству жена моего отца. Её очень расстраивает, когда я достигаю успеха или просто счастлив.

— Очень интересно. А что насчет твоего отца?

— Можем убедить его сотрудничать с нами. Если предоставим ему правильный стимул.

— Чем дальше ты рассказываешь мне эту сказку, тем более запутанной она становится, разве нет?

— Такова моя жизнь.

— Мне бы очень помогло, если бы ты назвал мне имена моих врагов и союзников.

— Эхани и Дахак СанМасун.

Она остановилась и обернулась, чтобы взглянуть на него.

— Так я выхожу замуж за представителя великой линии СанМасунов? Всегда подозревала, что вокруг тебя витает королевская аура.

— Не слишком-то обольщайся, - сказал он сухо. - Я бастард СанМасуна.

— Я бы вышла за тебя замуж, если бы ты даже был сыном шлюхи и её хозяина, Кирин. На самом деле, мне даже это больше по нраву. У торговца мясом обычно нет в распоряжении рыцарского отряда. Но я люблю тебя. Поэтому с радостью приму твою головную боль вместе с тобой. Мы разберемся с твоей семьёй, когда придет время.

— Это было очень мило.

Она улыбнулась и снова продолжила идти.

— Не слишком-то привыкай к этому. Я стала слишком сентиментальной, потому что чуть было не умерла. Но через день другой это выветрится из моей головы.

— Тогда нужно пользоваться этим преимуществом, пока оно еще есть.