Как бы Кирину не импонировала мысль о том, что ее предали, он не мог позволить девушке возложить всю вину на того мужчину.

— Ты сама признала, что прошло много времени. Десять лет могут показаться вечностью. Он мужчина, а не святой.

Как только маг произнес эти слова, то тут же пожелал вернуть их обратно. Единственная вещь более опасная, чем отвергнутая женщина, — отвергнутая убийца. Дать ей повод выместить на нем свой гнев было более чем глупо. Это граничило с самоубийством.

— Тогда ему следовало сделать то же, что делает добрая половина мужчин. Завести чертову любовницу. Он не имел права жениться и заводить детей. Он обещал это мне.

— Он не мог знать, вернешься ли ты когда-нибудь.

Кирин не мог замолчать. Он знал, что должен, но не мог держать свой рот закрытым. А еще хуже было то, что маг даже не понимал, почему защищает человека, убийство которого он представлял всю неделю. Это казалось странным даже ему самому. Но увидев рыцаря в окружении семьи, он перестал его ненавидеть. Этот человек превратился из смертельного врага Кирина в очередного случайного парня.

— Он хотел семью. Ты не могла ожидать, что он пожертвует своими нуждами ради надежды, что когда-нибудь ты вернешься.

— Нет, могла. Я пожертвовала... — Она остановилась, сделала глубокий вдох и продолжила, — многим за все эти годы, потому что дала ему обет. И мой обет что-то значил. А что значил данный им мне обет?

Она кивнула головой в сторону семьи, отвечая на свой собственный вопрос.

— Он обещал, что дождется моего возвращения, даже если это займет целую вечность. А его старшему, кажется, уже восемь. Вечность теперь длится всего год? — Постукивая ногой по земле с явным раздражением, она добавила: - Мужчины. Вы не знаете, что значит верность.

— Я не спорю. Если ты встретишь мужчину, которому, на твой взгляд, можно доверять, лучше держи его крепче. Это редкость.

— Нет. Я не совершу одну и ту же ошибку дважды. — Она посмотрела на семью еще с минуту, а затем демонстративно отвернулась. — Я не позволю мужчине обмануть мое доверие во второй раз. Больше никаких помолвок. Я буду править своими землями одна.

Кирин поморщился, раздраженный от откровенного, если не сказать, несколько публично сделанного заявления. Она никогда не делала по шагу за раз. Единственным конечным вариантом, который она признавала, был тот, который был ей по душе. Десять лет она прожила на улицах, окруженная головорезами и наемниками, но все же осталась принцессой в сердце. Все должно было складываться так, как она хотела, потому что только так и могло быть. Ее высокомерие порой сводило его с ума.

— Для начала, — мягко напомнил он, — тебе нужно получить свои земли. А это может оказаться несколько труднее, чем ты думала. Ставлю на то, что стража не встанет на твою сторону против короля.

Кирин проследовал за ней по городским улицам. Темнело, однако, на высоких столбах, выстроившихся вдоль улиц, были развешены факелы. Их свет на многие часы разгонял мрак, но маг все же несколько боялся находиться на улице после заката. Что-то в этом городе его раздражало.

— Ты слишком много беспокоишься. — Лилли шла так быстро, что ему приходилось поторапливаться, чтобы не отстать.

— Стоит ли напоминать тебе, что получить поддержку стражи было планом?

— Да, но это не единственный план.

— А был и другой? — Он слышал об этом впервые.

— Конечно. Всегда есть запасной план.

— Расскажи. Как ты планируешь получить поддержку подданных и свергнуть с престола своего отчима, который, как я смею предполагать, к этому престолу сильно привязан?

— Склонить людей на свою сторону — это самое легкое. Теперь, когда моя мать умерла, людям нужен настоящий лидер. Они не уважают моего отчима. А его щенок еще слишком мал, чтобы вести за собой.

— Этот щенок — твой брат.

— Наполовину. В любом случае, он еще слишком мал.

В этом Кирин полностью был согласен с ней. Люди должны будут признать регента, пока мальчик не подрастет достаточно, чтобы править. Он не мог представить, что они станут это делать, если вместо него появится законный наследник.

— А что насчет твоего отчима? До него будет сложно добраться без помощи стражи.

Звук своего имени заставил Кирина остановиться. Однако звук стих, и парень решил, что это был лишь ветер, гуляющий в ветвях.

Лилли обернулась к нему, когда они подошли к массивной двойной двери гостиницы.

— Сложно было добраться до Епископа Томаса.

В этом был смысл. Продажный религиозный лидер окружил себя лучшими наемниками, которых только можно было купить за деньги. А поскольку в его ведении были врата рая, по крайней мере, с точки зрения его прихожан, он обладал достаточным количеством денег, чтобы нанять небольшую армию. И, тем не менее, они до него добрались. Это кровопролитие будет жить в легендах веками. Но, в конце концов, мертвый есть мертвый.

— Он не Епископ Томас, — парировала она резко, а затем толкнула двери и ворвалась в гостиницу с грацией и уверенностью, которые присущи лишь рожденным в благородных семьях.

Маг было последовал за ней, но остановился, вновь услышав свое имя. На этот раз он был уверен, что это не ветер. Что-то звало его. Он внимательно посмотрел в темную пустоту за пределами круга света. Там что-то было. Наблюдало за ним. Он чувствовал.

— Ты собираешься заходить или так и будешь стоять там всю ночь, впуская всех паразитов внутрь?

Резкий крик хозяина гостиницы выдернул парня из транса как раз в тот момент, когда он уже собирался шагнуть в сторону таинственного существа.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Лилли дотронулась до него, задавая этот вопрос, однако он смахнул ее руку.

Сердце Кирина бешено колотилось, а ладони покрылись испариной. Нет. Он совсем не чувствовал себя хорошо. Однако он не собирался показывать ей, насколько был потрясен. Поэтому маг вошел в гостиницу и плотно закрыл собой дверь.

— Боюсь, что в темных уголках ночи скрывается опасная сила.

Лилли осмотрела комнату, а потом знаком показала ему следовать за ней. Их небольшой веселый отряд снимал три комнаты на втором этаже, и как только она стала подниматься по лестнице, оказалось, что эти комнаты были смежными. Достигнув второго пролета, они направились в комнату посередине. Членам отряда нравилось собираться здесь, когда они не спали. Постучав в дверь условленным стуком, она повернула ручку и открыла её. Не сделай она этого, ее бы ждала верная смерть. Отношение к шпионам и наемникам в их среде было серьезным. Все они не могли позволить себе иного.

Кирин вошел следом за Лилли и погрузился в ближайшее кресло. Остальные окружили их, ожидая услышать, что произошло. Взглянув в их лица, он не мог не признать, что они выглядели как сборище убийц и головорезов. Но когда замышляешь убийство короля, именно таких людей лучше иметь в тылу.

— Кирину стало плохо, когда мы вернулись в гостиницу.

Сняв свой походный плащ и бросив его на койку, девушка обернулась к ним. На ней были ее обычные черные кожаные бриджи и корсет. Этот наряд не просто выставлял напоказ ее женские прелести, а каким-то образом подчеркивал каждый изгиб ее тела. Она клялась, что носит его для отвлечения внимания и удобства. Хоть Кирин и понимал, что в юбках скакать верхом и сражаться было бы гораздо сложнее, он подозревал, что она носила брюки и корсет, чтобы сводить его с ума.

— Я не заболел.

Он наблюдал, как она провела пальцами по волнам своих серебряных волос. Именно по этой причине она вынуждена была носить плащ, когда они покидали пределы комнаты. По необходимости Лилли могла надеть и юбку или платье, однако с ее волосами ничего нельзя было поделать. Они были доказательством ее благородного происхождения.

Девушка пересекла комнату, стуча каблуками по деревянным доскам пола. Остановившись прямо перед ним, она присела так, что ее лицо оказалось на одном уровне с его.

— А выглядел больным.

Затем положила ладонь ему на лоб, будто обеспокоенная мать, но он поспешно отмахнулся от нее. Он не хотел, чтобы она к нему прикасалась таким образом.