— Две.

«Они видели „Молниеносный“, — отметил гамбуржец про себя. Потом громко добавил:

— Это, должно быть, не тот, какой мы ожидаем. Вы знаете «Аламбру»?

— Корвет?

— Да, — сказал Ван Штиллер.

— Она бывала здесь несколько раз.

— Она еще не прибыла?

— Никто ее не видел!

— А герцог Ван Гульд еще здесь?

— Он все еще на борту того фрегата, но… разве вы сами не с этого корабля?

— Нет, мы только что прибыли из Матансаса с приказаниями губернатора к герцогу.

— Вы найдете его на борту.

— Я думал, что фрегат уже отплывает.

— Он пополняет запасы провизии, чтобы направиться во Флориду, а потом, говорят, он ждет корабль, посланный губернатором Гаваны.

— «Аламбру»?

— Точно не знаю, сеньор, но похоже, что именно ее. Говорят, она везет какого-то знаменитого флибустьера.

— Гром и молния! — пробормотал Ван Штиллер. — Спасибо, ребята. Доброй ночи! Отправимся теперь на фрегат.

Он отдал швартовы и, в то время как маленький парусник снова пустился к берегу, шлюпка развернулась в сторону фрегата.

Но это был просто маневр, предназначенный, чтобы обмануть рыбаков. Понятно, что гамбуржец не имел никакого желания появляться вблизи этого испанского колосса.

Увидев, что рыбаки уже пришвартовались к молу, он снова развернулся и направился к мысу Хиканос, где его дожидался «Молниеносный».

— Гребите что есть мочи, — велел он своим матросам. — Дело вот-вот обернется для нас очень плохо.

— Ты был прав, гамбуржец, — сказал Мартин. — «Аламбра» заходила в Гавану.

— Да, и этот негодяй Ван Гульд уже знает, что Корсар захвачен в плен и его везут сюда. Если мы немедленно не нападем на «Аламбру», нашего капитана ждет печальная участь.

— «Молниеносный» проглотит этот корабль одним глотком.

— А если за нами кинется этот фрегат? Нужно взять на абордаж «Аламбру» в открытом море и как можно дальше отсюда, чтобы здесь не услышали канонаду.

— Морган такой человек, что не позволит завлечь себя в западню. Он стоит не меньше, чем наш капитан.

— Ну, хватит болтать! Налегайте на весла!.. Каждая минута сейчас дорога.

И шлюпка понеслась, как птица, слегка подпрыгивая на волнах, которые входили в залив, минуя рассеянные у входа в него островки. Узнав, что их капитану грозит серьезная опасность, матросы прилагали неимоверные усилия. Удары весел следовали один за другим, а мускулы у них на руках вздувались так, что, казалось, вот-вот лопнет кожа.

Не прошло и получаса, как шлюпка достигла оконечности полуострова, который образует мыс Хиканос.

«Молниеносный» был там, лежа в дрейфе у входа в залив, но повернув нос на запад, словно уже готовился лететь навстречу своему хозяину.

— Эгей! Бросай швартовы! — крикнул гамбуржец.

— Хорошие новости? — спросил Морган, перегнувшись через борт.

— Ставьте все паруса, лейтенант, — ответил Ван Штиллер. — Вот-вот мы окажемся между двух огней.

Пока Морган, не дожидаясь дальнейших разъяснении, отдавал приказ поставить паруса, гамбуржец и его люди быстро поднялись на борт. Шлюпка была тут же поднята талями и укреплена на катбалках.

— Значит, новости плохие? — спросил Морган, пройдя с гамбуржцем на капитанский мостик.

— Герцог уже знает, что Корсар на борту «Аламбры», — сказал Ван Штиллер.

— Значит, я не ошибся. А где находится этот корабль?

— Он зашел в Гавану, но не замедлит прибыть сюда.

— Мы тут же нападем на него.

— Но не в этих водах, лейтенант. Герцог на борту фрегата.

— Да, непростое дело нам предстоит. Два корабля и капитан, которого нужно спасти. Есть над чем поломать голову.

— Направимся к Гаване, лейтенант, и прежде чем фрегат двинется с места, мы уже освободим капитана.

— Ты думаешь, в Гаване нет кораблей? Их там не меньше, чем в Матансасе.

— Что же делать тогда?

— Нам остается только одно: заставить «Аламбру» повернуть к Флориде. О!.. Если бы я был уверен, что встречу ее этой ночью! Ты не смог узнать, покинула она уже Гавану?

— Рыбаки, которых я расспрашивал, сами этого не знали.

— Неважно, — после краткого размышления сказал Морган. — Я пойду искать ее даже под самой Гаваной и, если понадобится, заставлю выйти в море.

Он взял рупор и приказал:

— Зажгите два фонаря, и двое марсовых на салинги!

Потом спустился с мостика и встал рядом с рулевым, чтобы лично вести корабль. Эти воды изобиловали островками и очень опасными песчаными отмелями.

Ветер был благоприятен «Молниеносному», но не судам, отплывающим из Гаваны, поскольку дул на юг.

Обогнув мыс Хиканос, Морган направил свой бриг к западу, однако таким образом, чтобы пройти перед Матансасом, на случай, если «Аламбра», боясь, что ее преследует какой-нибудь корабль флибустьеров, укрылась в этом порту в ожидании зари.

— Надеюсь, тут ее нет, — сказал Морган Ван Штиллеру, который подошел к нему. — Мне бы не хотелось вступать в сражение возле берега и так близко от Гаваны и Карденаса. Пушечные выстрелы поднимут все гарнизоны, на нас бросится целая эскадра.

— Сомневаюсь, чтобы корвет принял столько предосторожностей. Эти корабли обычно хорошо вооружены, у них многочисленная команда.

— Испанцы очень боятся потерять капитана и наверняка приняли все меры предосторожности.

— Вы думаете, они подозревают о нашем присутствии в этих водах?

— Еще нет, — ответил Морган. — Мы добрались сюда очень быстро. Они думают, что мы еще в заливе Кампече и что…

Его фраза была прервана голосом, раздавшимся с салинга грот-мачты:

— Смотрите! — кричал марсовый. — Впереди нас огни!

— Черт побери! — Морган бросился к борту. — Наверняка фонари «Аламбры»!

— А мы всего в трех милях от Карденаса, — воскликнул гамбуржец, побледнев.

— Мне кажется, я уже вижу фрегат у нас за спиной.

— Ты заметил судно? — крикнул Морган в рупор.

— Да, смутно, — ответил марсовый.

— Идет от Матансаса?

— Нет, мне кажется, с запада.

— И направляется сюда?

— Курсом на Хиканос.

— Это может быть только «Аламбра», — пробормотал Морган, стиснув зубы.

— Мы не позволим ей войти в Карденас. Иначе против нас будет два корабля вместо одного, — покачал головой Ван Штиллер.

— Я заставлю ее повернуть в море, — сказал Морган решительно. — Схватиться еще и с фрегатом нам ни к чему. Он снова поднял рупор и закричал:

— Канониры к орудиям, остальные по боевым местам.

Оттолкнув рулевого, он сам схватил штурвал, в то время как артиллеристы готовили снаряды и зажигали фитили, а аркебузиры располагались за фальшбортом и на марсах.

Два фонаря, замеченных марсовым грот-мачты, различались уже и с палубы. Они четко выделялись на темном фоне горизонта, отражаясь в воде дрожащими отблесками, которые то вытягивались, словно хотели коснуться морского дна, то укорачивались до светящейся точки.

Судя по их направлению, было ясно, что корабль движется к мысу Хиканос, чтобы, обогнув его, сразу войти в Карденас.

— Видишь его? — спросил Морган у Ван Штиллера.

— Да, — ответил тот.

— Ну и как он, по-твоему?

— Отличный трехмачтовик, с очень высоким носом.

— Неужели корвет!

— Слишком темно, чтобы разглядеть все, как следует. Но мне кажется, что это скорее военный корабль, чем торговое судно.

— Если бы я был уверен, что это «Аламбра», я бы сейчас же напал на нее.

— А фрегат? Мы еще слишком близко к Карденасу, лейтенант.

— Он бы подоспел, когда все было кончено.

— У него паруса взяты на гитовы, словно он готовился выйти в море.

— Тогда пойдем за этим кораблем. А утром поглядим, что делать дальше.

Морган двинул «Молниеносный» к берегу, наперерез вражескому кораблю, чтобы помешать ему войти в гавань. Такому опытному капитану, как он, это не представляло особого труда. Пройдя несколько кабельтовых, он резко развернулся и, с ветром в корму, двинулся прямо на замеченный корабль, угрожая ему столкновением: